Грансон
Город
Показать/скрыть карты
|
Грансон (фр. Grandson) — небольшой город в западной части Швейцарии (Романдия) близ Ивердена. Расположен на западном берегу Невшательского озера. До 2006 года был административным центром Грансонского дистрикта, а после его расформирования вошёл в состав новой административной единицы — единицы Юра-Норд-Водруа (Jura-Nord Vaudois) в кантоне Во.
История
Людские поселения на месте современного города известны с доисторических времён. В римскую эпоху окрестности Грансона были романизированы, хотя ядро современного города оформилось только в средние века (после 1000 года), когда здесь воздвигла замок семья феодалов Грансон. Современный замок полностью сформировался к ХIV веку.
До 1475 года город подчинялся Бургундской Савойе. 2 марта 1476 года около Грансона происходил упорный бой между швейцарцами и бургундским герцогом Карлом Смелым, который потерпел в итоге поражение и лишился большей части своей артиллерии.
Население
В 1803 году в городе проживало лишь 822 человека. К 2012 году население увеличилось до 3 163 человек. Естественный прирост слабоотрицателен (-0,03 % в 1999—2009), население растёт за счёт положительного сальдо миграции. Иммигранты составляют около 20 % населения города. Единственный официальный и преобладающий родной язык горожан — французский — (89,3 %) по переписи 2000 года. Среди родных языков тогда выделялись также немецкий (4,0 %) и итальянский (1,5 %).
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 8 июня 2014 года. |
Напишите отзыв о статье "Грансон"
Отрывок, характеризующий Грансон
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
