Хилл, Грант

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Грант Хилл»)
Перейти к: навигация, поиск

Грант Генри Хилл (англ. Grant Henry Hill; род. 5 октября 1972 года в Далласе, штат Техас) — американский профессиональный баскетболист, выступавший в Национальной баскетбольной ассоциации.

Был выбран под общим 3-м номером на драфте 1994 года клубом «Детройт Пистонс» (после Гленна Робинсона и Джейсона Кидда). Из-за травм в первой половине 2000-х в период выступления за «Орландо Мэджик» пропустил большое количество матчей, в том числе полностью сезон 2003/04. Свой первый и единственный полный сезон провёл лишь в возрасте 36 лет в сезоне 2008/09.

Трижды удостоен награды за спортивное поведение в сезонах 2004/05Орландо Мэджик»), 2007/08Финикс Санз») и 2009/10 («Финикс Санз»). 7 раз принимал участие в матче всех звёзд НБА (1995—1998, 2000—2001, 2005). Занимает 9-е место по количеству трипл-даблов за карьеру (29).

Грант Хилл родился в Далласе, штат Техас. Его отец Кельвин (Calvin) окончил Йельский университет получив степень магистра в истории, позже отыграл 12 сезонов за «Даллас Ковбойз» в НФЛ, трижды включался в символическую сборную All-Pro, выиграл премию Новичка года в 1969 году. Его мать, Джанет, является выпускником университета Уэлсли. После окончания отцом карьеры в НФЛ, семья поселилась в городе Рестон, штат Вирджиния, где Грант стал суперзвездой школы Соуз Лэйкс, и был выбран команду All-American в 1990 году.

Кумиром детства Хилла был разыгрывающий Майкл Джексон, который играл за школьную команду Соуз Лэйкс в начале 1980-х годов[1].





Карьера

Отец Хилла (известный раннинбек) хотел, чтобы сын по окончании школы поступал университет Северной Каролины, в то время как мать склоняла Гранта к выбору университета Джорджтауна[1]. Однако сам Грант отдал предпочтение университету Дьюка, где провёл четыре года выступая за студенческую команду «Дьюк Блю Девилз» под руководством Майка Кржижевски. Хилл обладая отличным дриблингом, великолепному видению площадки и умению ассистировать начинал матчи как разыгрывающий защитник, но основные отрезки на паркете проводил на позиции четвертого номера. Хилла отличали атлетизм, чувство подбора и великолепная защита. Хилл не только хорошо подбирал, но и блокировал, а также был эффективен при перехвате. Великолепно оборонялся и в краске и на периметре, отлично страховал за счет понимания игры. Грант вместе с командой выиграл национальные титулы в 1991 и 1992 годах. Именно Хилл отдал знаменитый пас через всю площадку на Кристиана Леттнера, который забив мяч с сиреной привёл «Дьюк» к победе в чемпионате NCAA против Кентукки в 1992 году. Несмотря на потерю двух лидеров команды в 1992 году, Кристиана Леттнера и Бобби Херли (оба перешли в НБА), Хилл вывел команду в финал чемпионата ещё раз в 1994 году, но в итоге проиграл «Арканзас Рейзорбекс».

Хилл завоевал премию оборонительного игрока года по версии NABC в 1993 году, а в 1994 году он был признан игроком года конференции Atlantic Coast. Во время своей университетской карьеры, Хилл стал первым баскетболистом в истории конференции Atlantic Coast, кто преодолел планку в 1900 очков, 700 подборов, 400 передач, 200 перехватов и 100 блоков за карьеру. Стал 8-м игроком в истории команды чей номер (33) был увековечен под сводами Cameron Indoor Stadium. После своего первого сезона за «Дьюк», Хилл выиграл бронзовую медаль в составе сборной США в 1991 году на Панамериканских играх в Гаване, Куба.

Детройт Пистонс (1994—2000)

После окончания обучения в университете Дьюка, Хилл был выбран «Детройт Пистонс» на драфте НБА 1994 года под общим номером 3. По итогам дебютного сезона он разделил награду Новичок года НБА с Джейсоном КиддомДаллас Маверикс»). Выбирался в первую символическую сборную НБА в 1997 году и во вторую в 1996, 1998, 1999 и 2000 годах. За первые пять сезонов он отметился 29 трипл-даблами, что позволило его поставить в тройку лучших игроков по этому показателю, но после 1999 года он не смог сделать ни одного «трипла».

В 1996 году Грант Хилл в составе сборной США выиграл золотые медали Олимпиады в Атланте.

В конце сезона 1999/2000 годов за неделю до старта матчей на вылет Хилл серьезно повредил лодыжку левой ноги. Он пытался играть через боль и во второй игре серии усугубил травму. Больная лодыжка не позволила ему съездить в Сидней на триумфальную Олимпиаду, и форвард решил сменить команду. После шести сезонов проведённых за «Детройт» показатели Гранта были 9393 очка, 3417 подборов и 2720 передач.

Орландо Мэджик (2000—2007)

В марте 2003 года перенёс операцию на голеностопе, в результате которой Хиллу была занесена стафилококковая инфекция, из-за чего он был вынужден пропустить весь сезон 2003/04.

В сезоне 2004/05 получил награду за спортивное поведение.

Финикс Санз (2007—2012)

В сезонах 2007/08 и 2009/10 ещё дважды получал награду за спортивное поведение, став единственным игроком, обладающим титулом трижды.

Лос-Анджелес Клипперс (2012—2013)

После окончания контракта с «Санз», 8 июля 2012 года Хилл перешёл в «Лос-Анджелес Клипперс».

Окончание карьеры

1 июня 2013 года, после 19 лет проведённых в НБА, Грант Хилл объявил о завершении игровой карьеры[2].

Напишите отзыв о статье "Хилл, Грант"

Примечания

  1. 1 2 Eilerson, Nick. [www.fairfaxtimes.com/article/20130628/SPORTS/130629218/1061/grant-hill-pursues-life-beyond-basketball&template=fairfaxTimes Grant Hill pursues life beyond basketball Former South Lakes High star reflects back on roots in Reston] (June 28, 2013).
  2. Arash Markazi. [espn.go.com/los-angeles/nba/story/_/id/9332928/grant-hill-retires-nba-19-seasons Grant Hill announces retirement]. ESPN (1 июня 2013). Проверено 3 июня 2013. [www.webcitation.org/6H7KGziVp Архивировано из первоисточника 4 июня 2013].

Ссылки

  • [www.nba.com/playerfile/grant_hill Профиль на официальном сайте НБА]  (англ.)
  • [www.granthill.com/ GrantHill.com — Official Site] (англ.)
  • [thestartingfive.wordpress.com/2007/10/12/phoenix-rising-interview-with-grant-hill/ Interview with Michael Tillery of The Starting Five]
  • [www.databasebasketball.com/players/playerpage.htm?ilkid=HILLGR01 Complete Pro and College statistics and Game Logs for Grant Hill] (англ.)
  • [granthill.com/ghc/ Something All Our Own: The Grant Hill Collection of African American Art] (англ.)
  • Berri et al (February 2004). «[www.csub.edu/~dberri/BerriSchmidtBrookJSE2004.pdf Stars at the Gate: The Impact of Star Power on NBA Gate Revenues]». Journal of Sports Economics 3 (1): 33–50. DOI:10.1177/1527002503254051. (англ.)

Отрывок, характеризующий Хилл, Грант

Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Хилл,_Грант&oldid=72379801»