Гран-при Австралии 1999 года
Поделись знанием:
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
| англ. LXIV Qantas Australian Grand Prix | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса |
Альберт-парк (5303 м) |
| Дистанция |
57 кругов, 302,271 км |
| Погода |
Солнечно, тепло, сухо |
| Поул | |
| 1:30,462 | |
| Быстрый круг | |
| 1:32,112 | |
| 55 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 1 из 16 Гран-при Сезона 1999 / Гонка №631 | |
Гран-при Австралии 1999 года — первый этап чемпионата Мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1999 года. Прошёл на автодроме в Альберт-парк в Мельбурне, Австралия. Соревнования состоялись 7 марта 1999 года.
Гонка
Первый этап чемпионата мира 1999 года состоялся 7 марта в Австралии. Как и год назад, команда «McLaren» доминировала в квалификации (Мика Хаккинен занял поул-позицию, а Дэвид Култхард стоял на стартовом поле вторым), однако если скорости «серебряным стрелам» было не занимать, то надежность их оставляла желать лучшего: Култхард сошёл уже на четырнадцатом круге, а Хаккинен — на двадцать втором. Не блистал в гонке и Михаэль Шумахер, который смог финишировать только восьмым и последним из-за того, что его двигатель заглох на старте. Эдди Ирвайн, освобожденный, таким образом, от обязательств перед партнером по команде, выиграл гонку, на 1,026 с опередив Хайнца-Харальда Френтцена на «Jordan» и на 7,012 — Ральфа Шумахера на «Williams». Четвёртым стал Джанкарло Физикелла на «Benetton», пятым — Рубенс Баррикелло, пробившийся из последних рядов после такой же неприятности, как и у Шумахера-старшего. На шестом и седьмом местах расположились два гонщика «Arrows»: проводивший свою первую гонку в Формуле-1 Педро де ла Роса опередил чуть более опытного Тораносукэ Такаги.
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 6 | 4 |  Эдди Ирвайн
|
Ferrari | B | 57 | 1:35:01,659 | 10 |
| 2 | 5 | 8 |  Хайнц-Харальд Френтцен
|
Jordan-Mugen-Honda | B | 57 | +1,027 | 6 |
| 3 | 8 | 6 | Ральф Шумахер
|
Williams-Supertec | B | 57 | +7,012 | 4 |
| 4 | 7 | 9 |  Джанкарло Физикелла
|
Benetton-Playlife | B | 57 | +33,418 | 3 |
| 5 | 4 | 16 |  Рубенс Баррикелло
|
Stewart-Ford | B | 57 | +54,698 | 2 |
| 6 | 18 | 14 |  Педро де ла Роса
|
Arrows | B | 57 | +1:24,317 | 1 |
| 7 | 17 | 15 |  Тораносукэ Такаги
|
Arrows | B | 57 | +1:26,288 | |
| 8 | 3 | 3 | Михаэль Шумахер
|
Ferrari | B | 56 | +1 круг | |
| Сход | 19 | 23 | Рикардо Зонта
|
BAR-Supertec | B | 48 | Коробка передач | |
| Сход | 21 | 20 | Лука Бадоер
|
Minardi-Ford | B | 42 | Коробка передач | |
| Сход | 10 | 10 |  Александр Вурц
|
Benetton-Playlife | B | 28 | Подвеска | |
| Сход | 14 | 12 | Педро Диниц
|
Sauber-Petronas | B | 27 | Трансмиссия | |
| Сход | 22 | 21 | Марк Жене
|
Minardi-Ford | B | 25 | Столкновение | |
| Сход | 12 | 19 | Ярно Трулли
|
Prost-Peugeot | B | 25 | Столкновение | |
| Сход | 20 | 18 |  Оливье Панис
|
Prost-Peugeot | B | 23 | Колесо | |
| Сход | 1 | 1 |  Мика Хаккинен
|
McLaren-Mercedes | B | 21 | Дроссель | |
| Сход | 15 | 5 | Алессандро Занарди
|
Williams-Supertec | B | 20 | Вылет | |
| Сход | 2 | 2 | Дэвид Култхард
|
McLaren-Mercedes | B | 13 | Гидравлика | |
| Сход | 11 | 22 |  Жак Вильнёв
|
BAR-Supertec | B | 13 | Поломка антикрыла | |
| Сход | 9 | 11 | Деймон Хилл
|
Jordan-Mugen-Honda | B | 0 | Столкновение | |
| Сход | 16 | 11 | Жан Алези
|
Sauber-Petronas | B | 0 | Коробка передач | |
| НС | 13 | 17 | Джонни Херберт
|
Stewart-Ford | B | 0 | Пожар |
Квалификация
- Место№. Пилот Команда Время
- 1 1 Mika Hakkinen Mclaren Mercedes 1m 30,462
- 2 2 Дэвид Култхард Mclaren Mercedes 1m 30,946
- 3 3 Михаэль Шумахер Ferrari 1m 31,781
- 4 16 Rubens Barrichello Stewart Ford 1m 32,148
- 5 8 Хайнц-Харальд Френтцен Jordan Mugen-Honda 1m 32,276
- 6 4 Eddie Irvine Ferrari 1m 32,289
- 7 9 Giancarlo Fisichella Benetton Supertec 1m 32,540
- 8 6 Ralf Schumacher Williams Supertec 1m 32,691
- 9 7 Daмон Hill Jordan Mugen-Honda 1m 32,695
- 10 10 Alexander Wurz Benetton Supertec 1m 32,789
- 11 22 Жак Вильнёв B.A.R. Supertec 1m 32,888
- 12 19 Jarno Trulli Prost Peugeot 1m 32,971
- 13 17 Johnny Herbert Stewart Ford 1m 32,991
- 14 12 Pedro Diniz Sauber Petronas 1m 33,374
- 15 5 Alesсанdro Zanardi Williams Supertec 1m 33,549
- 16 11 Jean Alesi Sauber Petronas 1m 33,910
- 17 15 Toranosвелe Takagi Arrows 1m 34,182
- 18 14 Pedro De La Rosa Arrows 1m 34,244
- 19 23 Ricadro Zonta B.A.R. Supertec 1m 34,412
- 20 18 Olivier Panis Prost-Peugeot 1m 35,068
- 21 20 Luca Badoer Minardi Ford 1m 35,316
- 22 21 Marc Gene Minardi Ford 1m 37,013
Напишите отзыв о статье "Гран-при Австралии 1999 года"
Примечания
- Лучший круг: Михаэль Шумахер 1m 32,112s
- Start was delayed after Rubens Barrichello’s and Johnny Herbert’s cars caught fire in the Старт. Barrichello took the restart in spare car, Herbert didn’t take restart.
- Первая победа: Эдди Ирвайн (предыдущая первая победа - Мика Хаккинен, Гран-при Европы 1997 года, следующая первая победа - Рубенс Баррикелло, Гран-при Германии 2000 года)
| Предыдущая гонка: Гран-при Японии 1998 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1999 года |
Следующая гонка: Гран-при Бразилии 1999 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Австралии 1998 года |
Гран-при Австралии | Следующая гонка: Гран-при Австралии 2000 года |
| ||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Австралии 1999 года
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту? – укоризненно сказал Пьер.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
– Да, да, – проговорил Пьер, блестящими глазами глядя на князя Андрея, – я совершенно, совершенно согласен с вами!
Тот вопрос, который с Можайской горы и во весь этот день тревожил Пьера, теперь представился ему совершенно ясным и вполне разрешенным. Он понял теперь весь смысл и все значение этой войны и предстоящего сражения. Все, что он видел в этот день, все значительные, строгие выражения лиц, которые он мельком видел, осветились для него новым светом. Он понял ту скрытую (latente), как говорится в физике, теплоту патриотизма, которая была во всех тех людях, которых он видел, и которая объясняла ему то, зачем все эти люди спокойно и как будто легкомысленно готовились к смерти.
