Гран-при Аргентины 1979 года

Гран-при Аргентины 1979 года

исп. XVo Gran Premio de la Republica Argentina
Дата	21 января 1979 года
Место	Аргентина, Буэнос-Айрес
Трасса	Буэнос-Айрес (5968,2 м)
Дистанция	53 круга, 316,315 км
Погода	Солнечно, жарко, сухо
Поул
1:44,20 (203,96 км/ч)	Жак Лаффит Ligier-Ford
Быстрый круг
1:46,91 (200,97 км/ч)	Жак Лаффит
42 круг	Ligier-Ford
Подиум
Победитель	Жак Лаффит Ligier-Ford
2 место	Карлос Ройтеман Lotus-Ford
3 место	Джон Уотсон McLaren-Ford
1 из 15 Гран-при Сезона 1979 / Гонка №314

Гран-при Аргентины 1979 года — первый этап чемпионата мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1979 года. Автогонки прошли 21 января 1979 года на трассе имени Оскара Гальвеса, расположенной рядом с Буэнос-Айресом. В квалификации и гонке доминировали автомобили команды Лижье, пилот которой Жак Лаффит завоевал хет-трик (выиграл квалификацию, гонку и показал быстрейший круг). Второй пилот команды Патрик Депайе дополнил собой первый ряд на квалификации, но финишировал только четвёртым из-за проблем с зажиганием. Места на подиуме достались Карлосу Ройтеману и Джону Уотсону. Следует отметить также, что пилоты Лижье ко всему прочему ещё и лидировали на протяжении всей гонки.

Квалификация

Весь прошедший сезон на трассе доминировали автомобили команды Лотус моделей 78 и 79, оснащенные передовым граунд-эффектом, и на первую гонку сезона-79 практически все команды привезли новые болиды, попытавшись реализовать в них этот эффект. Три команды, а именно Лижье, Уильямс и Рено, расширили своё присутствие в гонках до двух болидов. Эти и другие обстоятельства давали повод предполагать, что успеха может добиться практически кто угодно. Все же ожидалось, что некоторое преимущество будет у команды Лотус, как у наиболее опытного в вопросе граунд-эффекта участника.

Однако, первые же тренировки в четверг принесли сенсацию. Начиная с самого начала лучшие времена попеременно показывали пилоты Лижье Жак Лаффит и Патрик Депайе. Как-то бороться удавалось лишь Карлосу Ройтеману, несколько раз показавшему второе время. На квалификации же Лаффит наголову разгромил всех соперников, более чем на секунду опередив ближайшего соперника, своего партнера Депайе.

Место	№	Пилот	Автомобиль	Время	Отрыв
1	26	Жак Лаффит	Ligier-Ford	1:44,20	—
2	25	Патрик Депайе	Ligier-Ford	1:45,24	+01,04
3	2	Карлос Ройтеман	Lotus-Ford	1:45,34	+01,14
4	4	Жан-Пьер Жарье	Tyrrell-Ford	1:45,36	+01,16
5	11	Джоди Шектер	Ferrari	1:46,58	+01,38
6	7	Джон Уотсон	McLaren-Ford	1:46,76	+01,56
7	1	Марио Андретти	Lotus-Ford	1:46,96	+01,76
8	3	Дидье Пирони	Tyrrell-Ford	1:46,43	+02,23
9	8	Патрик Тамбе	McLaren-Ford	1:47,56	+02,36
10	12	Жиль Вильнёв	Ferrari	1:47,88	+02,68
11	14	Эмерсон Фиттипальди	Fittipaldi-Ford	1:47,15	+02,95
12	15	Жан-Пьер Жабуи	Renault	1:47,46	+03,26
13	29	Рикардо Патрезе	Arrows-Ford	1:48,33	+04,13
14	30	Йохен Масс	Arrows-Ford	1:48,34	+04,14
15	27	Алан Джонс	Williams-Ford	1:48,44	+04,24
16	18	Элио де Анджелис	Shadow-Ford	1:49,51	+04,31
17	28	Клей Регаццони	Williams-Ford	1:49,64	+04,44
18	20	Джеймс Хант	Wolf-Ford	1:49,77	+04,57
19	31	Эктор Ребаке	Lotus-Ford	1:49,36	+05,16
20	6	Нельсон Пике	Brabham-Alfa-Romeo	1:49,49	+05,29
21	17	Ян Ламмерс	Shadow-Ford	1:50,51	+05,31
22	24	Артуро Мерцарио	Merzario-Ford	1:50,26	+06,06
23	5	Ники Лауда	Brabham-Alfa-Romeo	—	—
24	22	Дерек Дэли	Ensign-Ford	1:50,29	+06,09
НКВ	16	Рене Арну	Renault	—	—
НКВ	9	Ханс-Йоахим Штук	ATS-Ford	—	—

Гонка

На утренней тренировке в воскресенье неприятный сюрприз преподнес Рикардо Патрезе. Итальянец, обгоняя Пике, чуть не вынес того с трассы, и срезал шикану «Аскари». При этом он сильно подлетел на цементированном бордюре, и с грохотом приземлился, после чего медленно полз до боксов на поврежденном авто. В гонку Рикардо так и не вышел, то ли из-за невозможности починить машину, то ли во избежание обвинений в опасной езде, подобных полученным в свой адрес после прошлогоднего гран-при Италии.

Стартовав с первого ряда, пилоты Лижье уверенно ушли в гонку. Позади них, однако, на входе в первую S-образную связку поворотов столкнулись Уотсон и Джоди Шектер. Автомобиль южноамериканца потерял заднее левое колесо, и, проскользив по траве, остановился прямо на выходе из эски, где столкновения с ним не смогли избежать Пирони, Тамбе и Пике. Полученного завала не смог избежать и неплохо квалифицировавшийся Артуро Мерцарио. Позади них Уотсон не избежал контакта с Андретти, но болид чемпиона мира повреждений не получил. Гонка была остановлена. Лишь каким-то чудом не случилось серьёзных травм, как в Италии. Небольшие повреждения получили лишь Шектер и Пике, вывихнувшие соответственно кисть и палец на ноге. На повторный старт, отложенный более чем на час, кроме Пике и Шектера не вышли также Тамбэ, которому не хватило запасного автомобиля (он достался лидеру команды МакЛарен Уотсону), а также Пирони и Мерцарио, у которых запасных болидов не нашлось. В результате этих потерь, к повторному старту был допущен первый резервный гонщик Рене Арну, не участвовавший к квалификации.

На повторном старте в лидеры вышел Дэпайе, Лаффит же откатился на 4-е место, пропустив вперед Уотсона и Жарье. Француз бросился отыгрываться и к 11-му кругу вышел в лидеры. К этому моменту 3-е место занимал Уотсон, далее шли Рейтеманн и Андретти, а Жарье откатился в середину пелотона. В дальнейшем Лаффит уверенно контролировал ход гонки, начиная с 20 круга и до конца гонки удерживая отрыв второго места в пределах 14-15 секунд. Набравший неплохой темп Рейтеманн, обогнав Уотсона, вышел на 3-е место, а затем, к 44-му кругу, когда у Дэпайе возникли проблемы с зажиганием, выбрался и на 2-е. Дэпайе, совершив пит-стоп, пропустил на подиум ещё и Уотсона. Очковую зону дополнили Андретти и Фиттипальди, выступавший на автомобиле собственной конструкции, успех которого стал единственным в сезоне финишем в очках. Неудачно выступили пилоты Феррари, использовавшие хорошую, но уже устаревшую модель 312T3. Следует отметить также успех молодого итальянца де Анджелиса, в первой же гонке финишировавшего на высоком 7-м месте. Разочарованием стал этот гран-при для Мерцарио, который смог квалифицироваться, что в этом сезоне случилось всего дважды, но выбыл ещё до рестарта, не сумев избежать завала.

Место	С	№	Пилот	Конструктор	Ш	Круги	Время/причина схода	О
1	1	26	Жак Лаффит	Ligier-Ford	?	53	1:36:03,21	9
2	3	2	Карлос Ройтеман	Lotus-Ford	?	53	+0:14,94	6
3	6	7	Джон Уотсон	McLaren-Ford	?	53	+1:28,81	4
4	2	25	Патрик Депайе	Ligier-Ford	?	53	+1:41,72	3
5	7	1	Марио Андретти	Lotus-Ford	?	52	+1 круг	2
6	11	14	Эмерсон Фиттипальди	Fittipaldi-Ford	?	52	+1 круг	1
7	16	18	Элио де Анджелис	Shadow-Ford	?	52	+1 круг
8	14	30	Йохен Масс	Arrows-Ford	?	51	+2 круга
9	15	27	Алан Джонс	Williams-Ford	?	51	+2 круга
10	17	28	Клей Регаццони	Williams-Ford	?	51	+2 круга
11	24	22	Дерек Дэли	Ensign-Ford	?	51	+2 круга
Сход	10	12	Жиль Вильнёв	Ferrari	?	48	Двигатель
Сход	19	31	Эктор Ребаке	Lotus-Ford	?	46	Подвеска
Сход	21	17	Ян Ламмерс	Shadow-Ford	?	42	Трансмиссия
Сход	18	20	Джеймс Хант	Wolf-Ford	?	41	Электрика
Сход	4	4	Жан-Пьер Жарье	Tyrrell-Ford	?	15	Двигатель
Сход	12	15	Жан-Пьер Жабуи	Renault	?	15	Двигатель
Сход	23	5	Ники Лауда	Brabham-Alfa-Romeo	?	8	Топливная система
Сход	25	16	Рене Арну	Renault	?	6	Двигатель
НС	5	11	Джоди Шектер	Ferrari	?	0	Массовое столкновение, вывих кисти
НС	8	3	Дидье Пирони	Tyrrell-Ford	?	0	Массовое столкновение
НС	9	8	Патрик Тамбе	McLaren-Ford	?	0	Массовое столкновение
НС	20	6	Нельсон Пике	Brabham-Alfa-Romeo	?	0	Массовое столкновение, вывих пальца ноги
НС	22	24	Артуро Мерцарио	Merzario-Ford	?	0	Массовое столкновение
НС	13	29	Рикардо Патрезе	Arrows-Ford	?		Авария на разминке
НКВ		9	Ханс-Йоахим Штук	ATS-Ford	?		Автомобиль не готов

Круги лидирования

№	Пилот	Автомобиль	Круги	Всего
26	Жак Лаффит	Ligier-Ford	11-53	43
25	Патрик Депайе	Ligier-Ford	1-10	10

Положение в чемпионате

На лидирующие позиции в чемпионате благодаря удачной конструкции болида и слаженной работе механиков вышла маленькая частная команда Лижье и её пилот Жак Лаффит. Неплохую позицию заняла также команда Лотус с пилотом Карлосом Рейтеманном. Команда Фиттипальди заработала единственные очки в сезоне.

Кубок пилотов Место № Пилот Очки 1 26 Жак Лаффит 9 2 2 Карлос Ройтеман 6 3 7 Джон Уотсон 4 4 25 Патрик Депайе 3 5 1 Марио Андретти 2

Кубок конструкторов Место Конструктор Очки 1 Ligier-Ford 12 2 Lotus-Ford 8 3 McLaren-Ford 4 4 Fittipaldi-Ford 1

Ссылки

• [wildsoft.ru/gp.php?y=1979&gp=314 Гран-при Аргентины 1979 года]  (рус.) на сайте wildsoft.ru
• [www.grandprix.com/gpe/rr314.html Гран-при Аргентины 1979 года]  (англ.) на сайте grandprix.com
• [www.f1-web.com.ar/argentina79.htm Статья о гонке] (исп.). [www.webcitation.org/66LiD3947 Архивировано из первоисточника 22 марта 2012].
• [youtube.com/watch?v=kSm6d0HY_SM Видео стартового завала] на YouTube

Предыдущая гонка: Гран-при Канады 1978 года	FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1979 года	Следующая гонка: Гран-при Бразилии 1979 года
Предыдущая гонка: Гран-при Аргентины 1978 года	Гран-при Аргентины	Следующая гонка: Гран-при Аргентины 1980 года

Отрывок, характеризующий Гран-при Аргентины 1979 года

Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.