Гран-при Бразилии 1996 года
Поделись знанием:
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.
| Дата | |
|---|---|
| Место | |
| Трасса | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
| 2 из 16 Гран-при Сезона 1996 | |
Гран-при Бразилии 1996 года — второй этап чемпионата Мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1996 года. Прошёл на трассе в Интерлагос, Бразилия. Соревнования состоялись 31 марта 1996 года.
Гонка
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | 5 |  Деймон Хилл
|
Williams-Renault | ? | 71 | 1:49:52,976 | 10 |
| 2 | 5 | 3 |  Жан Алези
|
Benetton-Renault | ? | 71 | +17,982 | 6 |
| 3 | 4 | 1 |  Михаэль Шумахер
|
Ferrari | ? | 70 | +1 круг | 4 |
| 4 | 7 | 7 |  Мика Хаккинен
|
McLaren-Mercedes | ? | 70 | +1 круг | 3 |
| 5 | 11 | 19 | Мика Сало
|
Tyrrell-Yamaha | ? | 70 | +1 круг | 2 |
| 6 | 15 | 9 | Оливье Панис
|
Ligier-Mugen-Honda | ? | 70 | +1 круг | 1 |
| 7 | 10 | 2 | Эдди Эрвайн
|
Ferrari | ? | 70 | +1 круг | |
| 8 | 22 | 10 |  Педро Диниц
|
Ligier-Mugen-Honda | ? | 69 | +2 круга | |
| 9 | 16 | 18 |  Юкио Катаяма
|
Tyrrell-Yamaha | ? | 69 | +2 круга | |
| 10 | 18 | 20 |  Педро Лами
|
Minardi-Ford | ? | 68 | +3 круга | |
| 11 | 19 | 22 |  Лука Бадоер
|
Forti-Ford | ? | 67 | +4 круга | |
| 12 | 6 | 12 | Мартин Брандл
|
Jordan-Peugeot | ? | 64 | Вылет | |
| Сход | 2 | 11 | Рубенс Баррикелло
|
Jordan-Peugeot | ? | 59 | Вылет | |
| Сход | 9 | 15 | Хайнц-Харальд Френтцен
|
Sauber-Ford | ? | 36 | Двигатель | |
| Сход | 14 | 8 | Дэвид Култхард
|
McLaren-Mercedes | ? | 29 | Вылет | |
| Сход | 12 | 14 | Джонни Херберт
|
Sauber-Ford | ? | 28 | Двигатель | |
| Сход | 3 | 6 |  Жак Вильнёв
|
Williams-Renault | ? | 26 | Вылет | |
| Сход | 8 | 4 |  Герхард Бергер
|
Benetton-Renault | ? | 26 | Hydraulics | |
| Сход | 20 | 23 | Андреа Монтермини
|
Forti-Ford | ? | 26 | Вылет | |
| Сход | 17 | 16 | Рикардо Россе
|
Arrows-Hart | ? | 24 | Вылет | |
| Сход | 13 | 17 |  Йос Ферстаппен
|
Arrows-Hart | ? | 19 | Двигатель | |
| Сход | 21 | 21 | Тарсо Маркес
|
Minardi-Ford | ? | 0 | Вылет |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Бразилии 1996 года"
Примечания
- Лучший круг: Деймон Хилл 1:21,547
- Поул-позиция: Деймон Хилл 1:18,111
- Тарсо Маркес и Педро Диниц получили штраф в виде аннулирования квалификационного времени соответственно за старт "с толкача" и игнорирование сигнала заезда в боксы. Оба гонщика стартовали с последних мест стартовой решётки.
- Джонни Херберт, пересевший на запасную машину из-за проблем с электрикой на основном болиде, стартовал с пит-лейн
- Гонка проходила под сильным дождём.
- Первый старт: Тарсо Маркес.
| Предыдущая гонка: Гран-при Австралии 1996 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1996 года |
Следующая гонка: Гран-при Аргентины 1996 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Бразилии 1995 года |
Гран-при Бразилии | Следующая гонка: Гран-при Бразилии 1997 года |
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Бразилии 1996 года
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.
