Гран-при Великобритании 1999 года
Поделись знанием:
На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
| Дата | |
|---|---|
| Место | |
| Трасса |
Сильверстоун (4,247 м) |
| Дистанция |
72 круга, 305,814 км |
| Погода |
тепло, сухо, солнечно |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
| 8 из 16 Гран-при Сезона 1999 | |
Гран-при Великобритании 1999 года — восьмой этап чемпионата Мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1999 года. Прошёл на трассе Сильверстоун, в Англии. Соревнования состоялись 11 июля 1999 года.
Гонка
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 3 | 2 |  Дэвид Култхард
|
McLaren-Mercedes | B | 60 | 1:32:30,1 | 10 |
| 2 | 4 | 4 | Эдди Ирвайн
|
Ferrari | B | 60 | +1,829 | 6 |
| 3 | 8 | 6 |  Ральф Шумахер
|
Williams-Supertec | B | 60 | +27,411 | 4 |
| 4 | 5 | 8 | Хайнц-Харальд Френтцен
|
Jordan-Mugen-Honda | B | 60 | +27,789 | 3 |
| 5 | 6 | 7 | Деймон Хилл
|
Jordan-Mugen-Honda | B | 60 | +38,606 | 2 |
| 6 | 12 | 12 |  Педро Диниц
|
Sauber-Petronas | B | 60 | +53,643 | 1 |
| 7 | 17 | 9 |  Джанкарло Физикелла
|
Benetton-Playlife | B | 60 | +54,614 | |
| 8 | 7 | 16 | Рубенс Баррикелло
|
Stewart-Ford | B | 60 | +1:08,590 | |
| 9 | 14 | 19 | Ярно Трулли
|
Prost-Peugeot | B | 60 | +1:12,045 | |
| 10 | 18 | 10 |  Александр Вурц
|
Benetton-Playlife | B | 60 | +1:12,123 | |
| 11 | 13 | 5 | Алессандро Дзанарди
|
Williams-Supertec | B | 60 | +1:17,124 | |
| 12 | 11 | 17 | Джонни Херберт
|
Stewart-Ford | B | 60 | +1:17,709 | |
| 13 | 15 | 18 |  Оливье Панис
|
Prost-Peugeot | B | 60 | +1:20,492 | |
| 14 | 10 | 11 | Жан Алези
|
Sauber-Petronas | B | 59 | +1 круг | |
| 15 | 22 | 21 |  Марк Жене
|
Minardi-Ford | B | 58 | +2 круга | |
| 16 | 19 | 15 |  Тораносукэ Такаги
|
Arrows | B | 58 | +2 круга | |
| Сход | 16 | 23 | Рикардо Зонта
|
BAR-Supertec | B | 41 | Подвеска | |
| Сход | 1 | 1 |  Мика Хаккинен
|
McLaren-Mercedes | B | 35 | Колесо | |
| Сход | 9 | 22 |  Жак Вильнёв
|
BAR-Supertec | B | 29 | Полуось | |
| Сход | 21 | 20 | Лука Бадоер
|
Minardi-Ford | B | 6 | Коробка передач | |
| Сход | 20 | 14 | Педро де ла Роса
|
Arrows | B | 0 | Коробка передач | |
| Сход | 2 | 3 | Михаэль Шумахер
|
Ferrari | B | 0 | Неисправность тормозной системы |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Великобритании 1999 года"
Примечания
- Лучший круг: Мика Хаккинен 1m 28,309s
- Михаэль Шумахер вылетел в повороте Stowe на первом круге гонки из-за неисправности тормозной системы. Результатом столкновения с отбойником на скорости 107км/ч (данные телеметрии) стал двойной перелом ноги, пропуск нескольких Гран-При и рухнувшие надежды на титул в сезоне 1999г.
- Жак Вильнёв и Алессандро Занарди заглохли во время старта, что послужило причиной рестарта Гран-При.
| Предыдущая гонка: Гран-при Франции 1999 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1999 года |
Следующая гонка: Гран-при Австрии 1999 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Великобритании 1998 года |
Гран-при Великобритании | Следующая гонка: Гран-при Великобритании 2000 года |
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Великобритании 1999 года
Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились.На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
