Гран-при Европы 2009 года

Гран-при Европы 2009 года

англ. LIII Grand Prix of Europe
Дата	23 августа 2009 года
Место	Валенсия (Испания)
Трасса	Валенсия (5419 м)
Дистанция	57 кругов, 308,883 км
Погода	Солнечно. Сухо. Воздух +31 °C, трасса +47 °C
Поул
1:39,498	Льюис Хэмилтон McLaren-Mercedes
Быстрый круг
1:38,683	Тимо Глок
55 круг	Toyota
Подиум
Победитель	Рубенс Баррикелло Brawn-Mercedes
2 место	Льюис Хэмилтон McLaren-Mercedes
3 место	Кими Райкконен Ferrari
11 из 17 Гран-при Сезона 2009 / Гонка №814

Гран-при Европы 2009 года — одиннадцатый этап чемпионата мира в классе Формулы-1 2009 года, проходил с 21 по 23 августа 2009 года на городской трассе Валенсия. Гонка состояла из 57 кругов, а общая дистанция гонки составила 303,9 км. Гонку выиграл Рубенс Баррикелло из «Brawn GP», стартовав третьим. Чемпион мира 2008 года Льюис Хэмилтон финишировал вторым на болиде «McLaren-Mercedes», в то время как чемпион мира 2007 Кими Райкконен финишировал третьим на болиде «Ferrari». Лидер чемпионата Дженсон Баттон финишировал седьмым вторую гонку подряд, но упрочил своё лидирование, поскольку пилоты команды «Red Bull Racing» Марк Уэббер и Себастьян Феттель не смогли набрать очки.

Эта победа стала первой для Баррикелло начиная с Гран-при Китая 2004 года, когда он ещё выступал за «Ferrari». Хэмилтон и Райкконен финишировали на подиуме второй раз подряд. Эта гонка стала дебютной для бывшего пилота серии «GP2» Ромена Грожана. Он заменил Нельсона Пике-младшего в «Renault». Также на этом Гран-при вернулся Лука Бадоер, которые не выступал в гонках с Гран-при Японии 1999 года. Он заменил травмированного Фелипе Массу в «Ferrari».

Отчёт

Перед гонкой

Дженсон Баттон перед началом уик-энда лидирует в личном зачёте, опережая на 18,5 очков Марка Уэббера, который в свою очередь на 4,5 очка обошёл Себастьяна Феттеля, который идёт с 47 очками, всего-лишь на 3 очка больше чем у бразильца Рубенса Барикелло.

«Brawn GP» продолжает лидировать в кубке конструкторов, опережая на 15,5 очков «Red Bull Racing», у которой отрыв 58,5 очков от защищающей чемпионский титул «Ferrari». «Ferrari» обошла «Toyota» после того как Кими Райкконен финишировал вторым в предыдущей гонке.

Двукратный чемпион Формулы-1 Фернандо Алонсо выигрывал «Гран-при Европы» в 2005 и 2007 годах на трассе «Нюрбургринг», Германия. Фелипе Масса одерживал победу в 2008 году на городской трассе в Валенсии. Рубенс Баррикелло выигрывал «Гран-при Европы» в 2002 году, и он единственный из остальных гонщиков 2009 года, кто побеждал в этом Гран-при.

Из-за того что команда Renault на предыдущем этапе отпустила с пит-стопа Алонсо с незакреплённым колесом, команда пропустит участие в этом Гран-при. Но последовала апелляция и 17 августа суд её удовлетворил.

В связи с аварией Фелипе Массы в квалификации Гран-При Венгрии в Валенсии его заменит бывший пилот Формулы 1 Михаэль Шумахер. Немец не принимал участия в Гран-при с конца сезона 2006 года, а вообще последний раз за руль машины Формулы 1 садился на тестах в 2008 году. 10 августа Михаэль Шумахер заявил что не сможет заменять Фелипе Массу в связи со старой травмой шеи. В итоге Фелипе Массу будет заменять Лука Бадоер.

После Гран-при Венгрии из «Renault» был уволен Нельсон Пике, и на его место пришёл швейцарец, выступающей по французской лицензии Ромен Грожан.

Практики и квалификации

Три сессии свободных заездов проходили перед квалификацией, первая проходила в пятницу утром, а вторая после полудня. Сессии длились полтора часа и проходили в сухих условиях, температура воздуха в первой практике составляла 27 °C, а температура трассы 36 °C. Во второй сессии воздух прогрелся до 30 °C, а трасса прогрелась до 52 °C . Третья сессия проходила в субботу утром и продолжалась 1 час, была такая же солнечная погода и температура воздуха составляла 28 °C, а температура трассы была 41 °C.

Рубенс Баррикелло: "Приятно вновь почувствовать себя за рулём конкурентоспособной машины. По ходу двух пятничных сессий была проделана огромная работа в двух половинах боксов, и я доволен прогрессом машины. Если мы сможем продолжать в том же духе, нас ждёт хороший уик-энд".

Brawn смогли возвратить свою былую форму, когда температура асфальта стала выше чем на предыдущих трассах и Баррикелло смог установить быстрейшее время, вслед за ним пристроились два «McLaren'а» . Ковалайнена и Хэмилтона, которых отделяло всего 0,018 секунды. Нико Росберг, который оказывался первым на большинстве практик сезона, показал лишь 14-е время за рулём Williams-Toyota в первой сессии в 1,3 секундах от Баррикелло, в то время как Кадзуки Накадзима показал седьмое время. Однако, и Росберг, и Накадзима смогли войти в первую пятёрку во второй сессии. Фернандо Алонсо на своём «домашнем» Гран-при, оказался быстрейшим во второй практике, в то время как Хэмилтон после разворота в начале сессии повредил свой болид и показал худшее время.

Новый пилот «Renault» Ромен Грожан стойко провёл 2 сессии, показав 17-е и 13-е время соответственно, хотя Алонсо опередил его в обоих сессиях на секунду. Лука Бадоер был 20-м и 18-м в двух пятничных практиках, поскольку он продолжал бороться с болидом, а его напарник Кими Райкконен был 11-м и 10-м в 2 сессиях. Пилоты «Toyota» Ярно Трулли и Тимо Глок столкнулись с трудностями и показали лишь 18-е и 19-е время соответственно. Хотя был маленький луч надежды, когда Трулли во второй сессии был 12-м, а Глок 15-м, в 0,225 секундах позади напарника.

Серьёзные обновления болидов «Force India» сразу показали эффект: Адриан Сутиль был шестым в первой и второй практике, а Джанкарло Физикелла смог показать восьмое время. Пилоты «BMW Sauber» до обеда показали лишь 12-е и 15-е время. Но Роберт Кубица смог показать седьмое время, разделив два болида «Force India».

Команда «Red Bull» боролась с жаркими условиями в обоих сессиях, против соперников из «Brawn». Феттель (пятый и девятый) Уэббер (8-й и 14-й) подавали большие надежды на улучшение результатов в субботу.

В субботу к всеобщему удивлению Адриан Сутиль возглавил итоговый протокол, поскольку в середине практики взорвался мотор Феттеля и был показан красный флаг из-за пролитого масла на трассе. Другой пилот «Force India», Физикелла был в 0,621 секунды от напарника на шестой позиции. Кадзуки Накадзима был вторым, а Роберт Кубица добился третьего времени. Хейкки Ковалайнен показал четвёртое время и опередил Нико Росберга.

Команда «Brawn» показала средний темп, Баттон был седьмым, а Баррикелло 12-м. Оба болида Red Bull оказались в пятёрке худших, Феттель был 18-м и Уэббер 17-м. Лука Бадоер по прежнему был самым медленным и оказался на 3,055 секунды медленнее Адриана Сутиля.

В первой части квалификации быстрейшим был Баттон, прошедший круг за 1:38,531. Был оптимистичным темп «Force India», Физикелла остался в шаге от следующей части квалификации. Кадзуки Накадзима остановил свой болид за несколько минут до конца квалификации и не смог пройти дальше. Также не смогли улучшить свои результаты Трулли, Альгерсуари и Бадоер.

Квалификационная сессия в субботу состояла из трёх частей. Первая длится 20 минут и пилоты показавшие 16-е время и медленее не проходили в следующую часть квалификации. Вторая часть квалификации длилась 15 минут и «отсекались» болиды показавшие 11-е время и медленнее Финальная часть квалификации, которая длилась 10 минут, определяла первые десять позиций на стартовой решётке и решала судьбу поула. Болиды, которые не прошли в заключительную часть квалификации, свободны в выборе количества топлива. Болиды, которые участвовали в заключительной части квалификации начинали гонку с тем количеством топлива, с которым завершили квалификацию. Во время квалификации воздух прогрелся до 30 °C, а трасса до 39 °C.

Вторую сессию возглавил другой пилот «Brawn» — Рубенс Баррикелло, время которого составило 1:38,076; то есть на секунду быстрее чем в первой части квалификации. Себастьен Буэми оказался последним и на полсекунды отстал от дебютанта Ромена Грожана, который показал 14-е время. Также не смогли пройти дальше Глок, Сутиль и Хайдфельд. Роберт Кубица смог выйти в третью часть квалификации.

В начале заключительной 10-минутной сессии времена были очень близкие. Баттон был первым из тех кто показал своё финальное время и не смог улучшить своё пятое время. Следующим был Баррикелло, который не улучшил своё время 2. Ковалайнен собирался завоевать поул-позицию, но ошибся в последнем повороте и в итоге он показал второе время. Хэмилтон узнав об этом по радиобмену вернулся в боксы. В итоге Хэмилтон завоевал свою первую поул-позицию, но что более примечательно это был дубль в квалификации для «McLaren». Баррикелло показал третье время, а Феттель четвёртое, разделив тем самым пилотов «Brawn». Райкконен с топливом на первой отрезок гонки, оказался на 1,279 секунды быстрее «пустого» болида Луки Бадоера в первой части квалификации. Это первый поул для Льюиса Хэмилтона с Гран-при Китая 2008 года. Также это первый поул для болида, оборудованного системой KERS.

Хейкки Ковалайнен: "Я немного перестарался. Всегда легко говорить, что можно было выступить чуть лучше, но в квалификации необходимо рисковать. Результаты очень плотные, если бы я ехал не на пределе, то вполне мог потерять три или четыре позиции. Расчет не оправдался, но, к счастью, я упустил всего одно место – это неплохой вариант для старта завтрашней гонки.

Нам удалось добиться прогресса: мои механики и наши сотрудники на базе работали, не жалея сил – пожалуй, сейчас они могут быть довольны результатом. После короткого отпуска мы выкладывались по максимуму, но скрестим пальцы – надеюсь, эти усилия действительно начинают оправдываться."

Льюис Хэмилтон: "Мы долго не видели ничего подобного. В 2008-м и 2007-м зачастую хватало одной квалификационной попытки, а в этом сезоне приходилось использовать каждую секунду. К счастью, сегодня мне удалась пара действительно быстрых кругов – не было необходимости выезжать еще раз, хотя, разумеется, всегда можно прибавить. У нас наилучшие шансы на подиум, но все зависит от тактики, от того, как пройдет старт, как сложится гонка.

Время которое показал Баррикелло с учётом топлива было быстрейшим в квалификации, а Ковалайнен был в 0,216 секунды позади него. Хэмилтон показал третье время, Баттон четвёртое, а Феттель пятое.

Результаты

Болиды использующие систему KERS отмечены знаком "‡"

Квалификация

Место	№	Имя	Конструктор	Часть 1	Часть 2	Часть 3	Старт
1	1‡	Льюис Хэмилтон	McLaren-Mercedes	1:38,649	1:38,182	1:39,489	1
2	2‡	Хейкки Ковалайнен	McLaren-Mercedes	1:38,816	1:38,230	1:39,532	2
3	23	Рубенс Баррикелло	Brawn-Mercedes	1:39,019	1:38,076	1:39,563	3
4	15	Себастьян Феттель	Red Bull-Renault	1:39,295	1:38,273	1:39,789	4
5	22	Дженсон Баттон	Brawn-Mercedes	1:38,531	1:38,601	1:39,821	5
6	4‡	Кими Райкконен	Ferrari	1:38,843	1:38,782	1:40,144	6
7	16	Нико Росберг	Williams-Toyota	1:39,039	1:38,346	1:40,185	7
8	7	Фернандо Алонсо	Renault	1:39,155	1:38,717	1:40,236	8
9	14	Марк Уэббер	Red Bull-Renault	1:38,983	1:38,625	1:40,239	9
10	5	Роберт Кубица	BMW Sauber	1:38,806	1:38,747	1:40,512	10
11	6	Ник Хайдфельд	BMW Sauber	1:39,032	1:38,826		11
12	20	Адриан Сутиль	Force India-Mercedes	1:39,145	1:38,846		12
13	10	Тимо Глок	Toyota	1:39,459	1:38,991		13
14	8	Ромен Грожан	Renault	1:39,322	1:39,040		14
15	12	Себастьен Буэми	Toro Rosso-Ferrari	1:38,912	1:39,514		15
16	21	Джанкарло Физикелла	Force India-Mercedes	1:39,531			16
17	17	Кадзуки Накадзима	Williams-Toyota	1:39,795			17
18	9	Ярно Трулли	Toyota	1:39,807			18
19	11	Хайме Альгерсуари	Toro Rosso-Ferrari	1:39,925			19
20	3‡	Лука Бадоер	Ferrari	1:41,413			20

Гонка

Место	С	№	Пилот	Конструктор	Ш	Круги	Время/причина схода	О
1	3	23	Рубенс Баррикелло	Brawn-Mercedes	B	57	1:35:51,289	10
2	1	1‡	Льюис Хэмилтон	McLaren-Mercedes	B	57	+2,358	8
3	6	4‡	Кими Райкконен	Ferrari	B	57	+15,994	6
4	2	2‡	Хейкки Ковалайнен	McLaren-Mercedes	B	57	+20,032	5
5	7	16	Нико Росберг	Williams-Toyota	B	57	+20,870	4
6	8	7	Фернандо Алонсо	Renault	B	57	+27,744	3
7	5	22	Дженсон Баттон	Brawn-Mercedes	B	57	+34,913	2
8	10	5	Роберт Кубица	BMW Sauber	B	57	+36,667	1
9	9	14	Марк Уэббер	Red Bull-Renault	B	57	+44,910
10	12	20	Адриан Сутиль	Force India-Mercedes	B	57	+47,935
11	11	6	Ник Хайдфельд	BMW Sauber	B	57	+48,822
12	16	21	Джанкарло Физикелла	Force India-Mercedes	B	57	+1:03,614
13	18	9	Ярно Трулли	Toyota	B	57	+1:04,527
14	13	10	Тимо Глок	Toyota	B	57	+1:26,519
15	14	8	Ромен Грожан	Renault	B	57	+1:31,774
16	19	11	Хайме Альгерсуари	Toro Rosso-Ferrari	B	56	+1 круг
17	20	3‡	Лука Бадоер	Ferrari	B	56	+1 круг
18	17	17	Кадзуки Накадзима	Williams-Toyota	B	54	+3 круга
Сход	15	12	Себастьен Буэми	Toro Rosso-Ferrari	B	41	Тормоза
Сход	4	15	Себастьян Феттель	Red Bull-Renault	B	23	Мотор

Круги лидирования:

1-15; 21-36 Льюис Хэмилтон

16 Хейкки Ковалайнен

17-20; 37-57 Рубенс Баррикелло

Положение в чемпионате после Гран-при

Личный зачёт Место Пилот Очки 1 Дженсон Баттон 72 2 Рубенс Баррикелло 54 3 Марк Уэббер 51,5 4 Себастьян Феттель 47 5 Нико Росберг 29,5

Кубок конструкторов Место Команда Очки 1 Brawn-Mercedes 126 2 Red Bull-Renault 98,5 3 Ferrari 46 4 McLaren-Mercedes 41 5 Toyota 38,5

• Примечание: Только 5 позиций включены в обе таблицы.

Примечания

Предыдущая гонка: Гран-при Венгрии 2009 года	FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 2009 года	Следующая гонка: Гран-при Бельгии 2009 года
Предыдущая гонка: Гран-при Европы 2008 года	Гран-при Европы	Следующая гонка: Гран-при Европы 2010 года

Отрывок, характеризующий Гран-при Европы 2009 года

Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.