Гран-при Испании 1995 года
Поделись знанием:
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
| Дата | |
|---|---|
| Место | |
| Трасса |
Каталуния-Монтмело (4727 м) |
| Дистанция |
65 кругов, 307.255 км |
| Поул | |
| 1:21.452 | |
| Быстрый круг | |
| 1:24.531 | |
| 46 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
| 4 из 16 Гран-при Сезона 1995 | |
Гран-при Испании 1995 года — четвёртый этап чемпионата Мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1995 года. Прошёл на трассе Каталунья в Монмело, провинция Барселона (Испания). Соревнования состоялись 14 мая 1995 года. Эта гонка оказалась последней для Найджела Мэнселла, который по окончании соревнований вышел из команды Макларена.
Содержание
Гонка
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | 1 |  Михаэль Шумахер
|
Benetton-Renault | ? | 65 | 1:34:21,4 | 10 |
| 2 | 7 | 2 |  Джонни Херберт
|
Benetton-Renault | ? | 65 | +51,988 | 6 |
| 3 | 9 | 28 |  Герхард Бергер
|
Ferrari | ? | 65 | +1:05,237 | 4 |
| 4 | 5 | 5 | Деймон Хилл
|
Williams-Renault | ? | 65 | +2:01,749 | 3 |
| 5 | 6 | 15 | Эдди Эрвайн
|
Jordan-Peugeot | ? | 64 | +1 круг | 2 |
| 6 | 15 | 26 |  Оливье Панис
|
Ligier-Mugen-Honda | ? | 64 | +1 круг | 1 |
| 7 | 8 | 14 |  Рубенс Баррикелло
|
Jordan-Peugeot | ? | 64 | +1 круг | |
| 8 | 12 | 30 | Хайнц-Харальд Френтцен
|
Sauber-Ford | ? | 64 | +1 круг | |
| 9 | 11 | 25 | Мартин Брандл
|
Ligier-Mugen-Honda | ? | 64 | +1 круг | |
| 10 | 13 | 4 |  Мика Сало
|
Tyrrell-Yamaha | ? | 64 | +1 круг | |
| 11 | 14 | 9 |  Джанни Морбиделли
|
Arrows-Hart | ? | 63 | +2 круга | |
| 12 | 16 | 12 |  Йос Ферстаппен
|
Simtek-Ford | ? | 63 | +2 круга | |
| 13 | 20 | 29 | Карл Вендлингер
|
Sauber-Ford | ? | 63 | +2 круга | |
| 14 | 19 | 23 | Пьерлуиджи Мартини
|
Minardi-Ford | ? | 62 | +3 круга | |
| 15 | 22 | 11 | Доменико Скиаттарелла
|
Simtek-Ford | ? | 61 | +4 круга | |
| Сход | 17 | 3 |  Юкио Катаяма
|
Tyrrell-Yamaha | ? | 56 | Двигатель | |
| Сход | 4 | 6 | Дэвид Култхард
|
Williams-Renault | ? | 54 | Коробка передач | |
| Сход | 9 | 8 | Мика Хаккинен
|
McLaren-Mercedes | ? | 53 | Топливная система | |
| Сход | 18 | 10 | Таки Инуе
|
Arrows-Hart | ? | 43 | Трансмиссия | |
| Сход | 24 | 16 |  Бертран Гашо
|
Pacific-Ilmor | ? | 43 | Fire | |
| Сход | 25 | 22 | Роберто Морено
|
Forti-Ford | ? | 39 | Перегрев | |
| Сход | 2 | 27 | Жан Алези
|
Ferrari | ? | 25 | Двигатель | |
| Сход | 21 | 24 | Лука Бадоер
|
Minardi-Ford | ? | 21 | Коробка передач | |
| Сход | 10 | 7 | Найджел Мэнселл
|
McLaren-Mercedes | ? | 18 | Управление | |
| Сход | 26 | 21 | Педро Диниц
|
Forti-Ford | ? | 17 | Коробка передач | |
| НС | 23 | 17 | Андреа Монтермини
|
Pacific-Ilmor | ? | 0 | Не стартовал |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Испании 1995 года"
Примечания
- Лучший круг: Деймон Хилл 1m 24,531s
- Последний Гран-при в карьере Найджела Мэнселла
| Предыдущая гонка: Гран-при Сан-Марино 1995 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1995 года |
Следующая гонка: Гран-при Монако 1995 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Испании 1994 года |
Гран-при Испании | Следующая гонка: Гран-при Испании 1996 года |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Испании 1995 года
– Сейчас!В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
