Гран-при Испании 1997 года
Поделись знанием:
На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
| Дата | |
|---|---|
| Место | |
| Трасса |
Каталуния-Монтмело (4,728 м) |
| Дистанция |
64 круга, 302,469 км |
| Погода |
пасмурно, тепло, сухо |
| Поул | |
| 1:16,525 | |
| Быстрый круг | |
| 1:22,242 |
|
| 20 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
| 6 из 17 Гран-при Сезона 1997 | |
Гран-при Испании 1997 года — шестой этап чемпионата Мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1997 года. Прошёл на трассе в Каталуния-Монтмело в Испании. Соревнования состоялись 25 мая 1997 года.
Содержание
Квалификация
| Место | # | Пилот | Команда | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 3 |  Жак Вильнёв
|
Williams-Renault | 1'16"525 |
| 2 | 4 |  Хайнц-Харальд Френтцен
|
Williams-Renault | 1'16"791 |
| 3 | 10 |  Дэвид Култхард
|
McLaren-Mercedes | 1'17"521 |
| 4 | 7 |  Жан Алези
|
Benetton-Renault | 1'17"717 |
| 5 | 9 |  Мика Хаккинен
|
McLaren-Mercedes | 1'17"737 |
| 6 | 8 |  Герхард Бергер
|
Benetton-Renault | 1'18"041 |
| 7 | 5 | Михаэль Шумахер
|
Ferrari | 1'18"313 |
| 8 | 12 |  Джанкарло Физикелла
|
Jordan-Peugeot | 1'18"385 |
| 9 | 11 | Ральф Шумахер
|
Jordan-Peugeot | 1'18"423 |
| 10 | 16 | Джонни Херберт
|
Sauber-Petronas | 1'18"494 |
| 11 | 6 | Эдди Ирвайн
|
Ferrari | 1'18"873 |
| 12 | 14 | Оливье Панис
|
Prost-Mugen-Honda | 1'19"157 |
| 13 | 17 | Джанни Морбиделли
|
Sauber-Petronas | 1'19"323 |
| 14 | 19 | Мика Сало
|
Tyrrell-Ford | 1'20"079 |
| 15 | 1 | Деймон Хилл
|
Arrows-Yamaha | 1'20"089 |
| 16 | 15 |  Синдзи Накано
|
Prost-Mugen-Honda | 1'20"103 |
| 17 | 22 |  Рубенс Баррикелло
|
Stewart-Ford | 1'20"255 |
| 18 | 14 | Ярно Трулли
|
Minardi-Hart | 1'20"452 |
| 19 | 18 |  Йос Ферстаппен
|
Tyrrell-Ford | 1'20"582 |
| 20 | 20 | Юкио Катаяма
|
Minardi-Hart | 1'20"672 |
| 21 | 2 | Педро Диниц
|
Arrows-Yamaha | 1'21"029 |
| 22 | 23 |  Ян Магнуссен
|
Stewart-Ford | 1'21"060 |
Гонка
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | 3 | Жак Вильнёв
|
Williams-Renault | ? | 64 | 1:30:35,896 | 10 |
| 2 | 12 | 14 | Оливье Панис
|
Prost-Mugen-Honda | ? | 64 | +5,804 | 6 |
| 3 | 4 | 7 | Жан Алези
|
Benetton-Renault | ? | 64 | +12,534 | 4 |
| 4 | 7 | 5 | Михаэль Шумахер
|
Ferrari | ? | 64 | +17,979 | 3 |
| 5 | 10 | 16 | Джонни Херберт
|
Sauber-Petronas | ? | 64 | +27,986 | 2 |
| 6 | 3 | 10 | Дэвид Култхард
|
McLaren-Mercedes | ? | 64 | +29,744 | 1 |
| 7 | 5 | 9 | Мика Хаккинен
|
McLaren-Mercedes | ? | 64 | +48,785 | |
| 8 | 2 | 4 | Хайнц-Харальд Френтцен
|
Williams-Renault | ? | 64 | +1:04,139 | |
| 9 | 8 | 12 | Джанкарло Физикелла
|
Jordan-Peugeot | ? | 64 | +1:04,767 | |
| 10 | 6 | 8 | Герхард Бергер
|
Benetton-Renault | ? | 64 | +1:05,670 | |
| 11 | 19 | 18 | Йос Ферстаппен
|
Tyrrell-Ford | ? | 63 | +1 круг | |
| 12 | 11 | 6 | Эдди Ирвайн
|
Ferrari | ? | 63 | +1 круг | |
| 13 | 22 | 23 | Ян Магнуссен
|
Stewart-Ford | ? | 63 | +1 круг | |
| 14 | 13 | 17 | Джанни Морбиделли
|
Sauber-Petronas | ? | 62 | +2 круга | |
| 15 | 18 | 14 | Ярно Трулли
|
Minardi-Hart | ? | 62 | +2 круга | |
| Сход | 21 | 2 | Педро Диниц
|
Arrows-Yamaha | ? | 53 | Двигатель | |
| Сход | 9 | 11 | Ральф Шумахер
|
Jordan-Peugeot | ? | 50 | Двигатель | |
| Сход | 17 | 22 | Рубенс Баррикелло
|
Stewart-Ford | ? | 37 | Двигатель | |
| Сход | 14 | 19 | Мика Сало
|
Tyrrell-Ford | ? | 35 | Прокол | |
| Сход | 16 | 15 | Синдзи Накано
|
Prost-Mugen-Honda | ? | 34 | Коробка передач | |
| Сход | 15 | 1 | Деймон Хилл
|
Arrows-Yamaha | ? | 17 | Двигатель | |
| Сход | 20 | 20 | Юкио Катаяма
|
Minardi-Hart | ? | 11 | Коробка передач |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Испании 1997 года"
Примечания
- Лучший круг: Giancarlo Fisichella 1m 22,242s
- Герхард Бергер заглох на старте формирующего круга, поэтому стартовал с конца стартового поля.
- Запланировано 65 кругов, но дистанция сокращена на один круг, т. к. был прерван старт и назначен дополнительный формирующий круг (Ральф Шумахер неожиданно для всех последовал примеру австрийца и заглох на стартовом поле).
- Джанни Морбиделли был наказан штрафом "stop&go" за фальстарт.
- Эдди Эрвайн наказан штрафом "stop&go" за явное блокирование О. Паниса, борящегося за первое место, в то время как сам ирландец шёл с отставанием на круг (в течение 3-х кругов он упорно игнорировал синие флаги).
- Последний подиум в карьере Оливье Паниса
| Предыдущая гонка: Гран-при Монако 1997 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1997 года |
Следующая гонка: Гран-при Канады 1997 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Испании 1996 года |
Гран-при Испании | Следующая гонка: Гран-при Испании 1998 года |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Испании 1997 года
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
