Гран-при Канады 2007 года
Поделись знанием:
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
| фр. Grand Prix du Canada | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса |
Автодром Жиля Вильнёва (4361 м) |
| Дистанция |
70 кругов, 305,270 км |
| Погода |
Солнечно, жарко, сухо |
| Поул | |
| 1:15,707 | |
| Быстрый круг | |
| 1:16,367 | |
| 46 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 6 из 17 Гран-при Сезона 2007 / Гонка №774 | |
Гран-при Канады — шестой Гран-при Формулы-1 в сезоне 2007 года. Проводился с 8 по 10 июня 2007 года на автодроме имени Жиля Вильнёва в Монреале.
Содержание
Гонка
Гонка ознаменовалась большим количеством сходов и аварий, зрелищной аварией Роберта Кубицы, в которой он получил сотрясение мозга и ушиб правое колено[1], а его машина почти полностью разрушилась, дисквалификацией сразу двух претендентов на подиум — Фелипе Массы и Джанкарло Физикеллы за выезд с питлейна под красные сигналы и первой победой молодого британского гонщика — Льюиса Хэмилтона.
Фернандо Алонсо, стартовавший вторым, в первом повороте зашёл слишком широко, пытаясь обойти Хэмилтона, был вынужден срезать шикану и потерял одну позицию. В дальнейшем он был оштрафован за преждевременный рестарт при машине безопасности стоянкой в течение 10 секунд на питлейне, потерял много позиций и финишировал лишь седьмым, уступив на последних кругах японцу Такуме Сато. Второе место завоевал Ник Хайдфельд, который стартовав третьим, почти всю дистанцию удерживал второе место после обхода Алонсо на старте. Третьим на подиум поднялся Александр Вурц, стартовавший 19-м, поднялся на третье место за счет тактики одного пит-стопа. Марк Уэббер, шедший на тактике трех пит-стопов и претендовавший на подиум, напротив, оказался отброшен из очковой зоны появлением машины безопасности, которая сгруппировала пелетон и резко уменьшила отрывы. Большого прогресса в течение гонки добился также Хейкки Ковалайнен, стартовавший с последней позиции, из-за штрафа после смены мотора, сумел подняться до четвёртого места. За время гонки машина безопасности выезжала четыре раза.
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | 12 |  Льюис Хэмилтон
|
McLaren-Mercedes | B | 70 | 1:44:11,292 | 10 |
| 2 | 3 | 9 |  Ник Хайдфельд
|
BMW Sauber | B | 70 | +4,343 | 8 |
| 3 | 19 | 17 |  Александр Вурц
|
Williams-Toyota | B | 70 | +5,325 | 6 |
| 4 | 22 | 4 |  Хейкки Ковалайнен
|
Renault | B | 70 | +6,729 | 5 |
| 5 | 4 | 6 | Кими Райкконен
|
Ferrari | B | 70 | +13,007 | 4 |
| 6 | 11 | 22 |  Такума Сато
|
Super Aguri-Honda | B | 70 | +16,698 | 3 |
| 7 | 2 | 1 |  Фернандо Алонсо
|
McLaren-Mercedes | B | 70 | +21,936 | 2 |
| 8 | 18 | 11 | Ральф Шумахер
|
Toyota | B | 70 | +22,888 | 1 |
| 9 | 6 | 15 |  Марк Уэббер
|
Red Bull-Renault | B | 70 | +22,960 | |
| 10 | 7 | 16 | Нико Росберг
|
Williams-Toyota | B | 70 | +23,984 | |
| 11 | 17 | 23 | Энтони Дэвидсон
|
Super Aguri-Honda | B | 70 | +24,318 | |
| 12 | 13 | 8 |  Рубенс Баррикелло
|
Honda | B | 70 | +30,439 | |
| Сход | 10 | 12 |  Ярно Трулли
|
Toyota | B | 58 | Авария | |
| Сход | 12 | 18 | Витантонио Льюцци
|
Toro Rosso-Ferrari | B | 54 | Авария | |
| ДСК | 5 | 5 | Фелипе Масса
|
Ferrari | B | 51 | Дисквалификация | |
| ДСК | 9 | 3 | Джанкарло Физикелла
|
Renault | B | 51 | Дисквалификация | |
| Сход | 21 | 21 |  Кристиан Алберс
|
Spyker-Ferrari | B | 50 | Переднее антикрыло | |
| Сход | 14 | 14 | Дэвид Култхард
|
Red Bull-Renault | B | 36 | Коробка передач | |
| Сход | 8 | 10 |  Роберт Кубица
|
BMW Sauber | B | 26 | Авария | |
| Сход | 20 | 20 | Адриан Сутиль
|
Spyker-Ferrari | B | 21 | Авария | |
| Сход | 16 | 19 |  Скотт Спид
|
Toro Rosso-Ferrari | B | 8 | Авария | |
| Сход | 15 | 7 | Дженсон Баттон
|
Honda | B | 0 | Коробка передач |
- Нико Росберг и Фернандо Алонсо наказаны штрафом «stop&go» за заезд на пит-лейн во время нахождения автомобиля безопасности на трассе в тот момент, когда пит-лейн была закрыта.
- Джанкарло Физикелла и Фелипе Масса дисквалифицированы за выезд с пит-лейн на красный свет.
- Первая победа: Льюис Хэмилтон (предыдущая первая победа — Фелипе Масса, Гран-при Турции 2006 года; следующая первая победа — Роберт Кубица, Гран-при Канады 2008 года)
Круги лидирования
| # | Пилот | Команда | Круги | Всего кругов |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1-21, 25-70 | 67 |
| 2 | Фелипе Масса |
Ferrari | 22-24 | 3 |
Автомобиль безопасности
| # | Круги | Причина |
|---|---|---|
| 1 | 23-26 | Авария Сутиля |
| 2 | 28-33 | Авария Кубицы |
| 3 | 51-54 | Обломки шасси Алберса на трассе |
| 4 | 56-60 | Авария Льюцци |
Квалификация
Первый поул в сезоне 2007 (и в своей карьере) завоевал пилот McLaren-Mercedes Льюис Хэмилтон. Напарник Хэмилтона по команде, Фернандо Алонсо занял вторую позицию - второй раз подряд первый ряд стартового поля полностью у McLaren-Mercedes.
| Место | # | Пилот | Команда | 1 сессия | 2 сессия | 3 сессия |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1:16,576 | 1:15,486 | 1:15,707 |
| 2 | 1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1:16,562 | 1:15,522 | 1:16,163 |
| 3 | 9 | Ник Хайдфельд |
BMW Sauber | 1:17,006 | 1:15,960 | 1:16,266 |
| 4 | 6 | Кими Райкконен |
Ferrari | 1:16,468 | 1:16,592 | 1:16,411 |
| 5 | 5 | Фелипе Масса |
Ferrari | 1:16,756 | 1:16,138 | 1:16,570 |
| 6 | 15 | Марк Уэббер |
Red Bull-Renault | 1:17,315 | 1:16,257 | 1:16,913 |
| 7 | 16 | Нико Росберг |
Williams-Toyota | 1:17,016 | 1:16,190 | 1:16,919 |
| 8 | 10 | Роберт Кубица |
BMW Sauber | 1:17,267 | 1:16,368 | 1:16,993 |
| 9 | 3 | Джанкарло Физикелла |
Renault | 1:16,805 | 1:16,288 | 1:17,229 |
| 10 | 12 | Ярно Трулли |
Toyota | 1:17,324 | 1:16,600 | 1:17,747 |
| 11 | 22 | Такума Сато |
Super Aguri-Honda | 1:17,490 | 1:16,743 | |
| 12 | 18 | Витантонио Льюцци |
Toro Rosso-Ferrari | 1:17,541 | 1:16,760 | |
| 13 | 8 | Рубенс Баррикелло |
Honda | 1:17,011 | 1:17,116 | |
| 14 | 14 | Дэвид Култхард |
Red Bull-Renault | 1:17,436 | 1:17,304 | |
| 15 | 7 | Дженсон Баттон |
Honda | 1:17,522 | 1:17,541 | |
| 16 | 19 | Скотт Спид |
Toro Rosso-Ferrari | 1:17,433 | 1:17,571 | |
| 17 | 23 | Энтони Дэвидсон |
Super Aguri-Honda | 1:17,542 | ||
| 18 | 11 | Ральф Шумахер |
Toyota | 1:17,634 | ||
| 19 | 4 | Хейкки Ковалайнен |
Renault | 1:17,806* | ||
| 20 | 17 | Александр Вурц |
Williams-Toyota | 1:18,089 | ||
| 21 | 20 | Адриан Сутиль |
Spyker-Ferrari | 1:18,536 | ||
| 22 | 21 | Кристиан Алберс |
Spyker-Ferrari | 1:19,196 |
* Хейкки Ковалайнен наказан перемещением на 10 позиций вниз на стартовой решетке за замену двигателя, и стартовал с 22-й позиции. Александр Вурц, Адриан Сутиль и Кристиан Алберс стартовали с 19-й, 20-й и 21-й позиций соответственно.
** Первый результат Ника Хайдфельда во второй части квалификации аннулирован за срез шиканы.
Свободные заезды
| Сессия | Погода | Место | # | Лидеры | Команда | Время | Отставание |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Небольшая облачность +250С, Трасса +350С |
1 | 1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1:17,759 | |
| 2 | 2 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1:17,967 | +0,208 | ||
| 3 | 6 | Кими Райкконен |
Ferrari | 1:18,136 | +0,377 | ||
| 2 | Небольшая облачность +310С, Трасса +470С |
1 | 1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1:16,550 | |
| 2 | 5 | Фелипе Масса |
Ferrari | 1:17,090 | +0,540 | ||
| 3 | 2 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1:17,307 | +0,757 | ||
| 3 | Солнечно. Сухо. Температура воздуха +240С, трассы +380С |
1 | 2 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1’16"071 | |
| 2 | 6 | Кими Райкконен |
Ferrari | 1’16"459 | + 0,388 | ||
| 3 | 1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1’16"465 | + 0,394 | ||
| 22 | Кристиан Альберс |
Spyker-Ferrari | 1’18"933 | + 2,862 |
Тест-пилоты
В свободных заездах на Гран-при Канады тест-пилоты участия не принимали.
Положение после Гран-при Канады
Чемпионат мира
| # | Изм. | Пилот | Команда | Очков | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | +1 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 48 | 6 | 8 | 8 | 8 | 8 | 10 |
| 2 | -1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 40 | 8 | 10 | 4 | 6 | 10 | 2 |
| 3 | Фелипе Масса |
Ferrari | 33 | 3 | 4 | 10 | 10 | 6 | ||
| 4 | Кими Райкконен |
Ferrari | 27 | 10 | 6 | 6 | 1 | 4 | ||
| 5 | Ник Хайдфельд |
BMW Sauber | 26 | 5 | 5 | 5 | 3 | 8 | ||
| 6 | Джанкарло Физикелла |
Renault | 13 | 4 | 3 | 1 | 5 | |||
| 7 | Роберт Кубица |
BMW Sauber | 12 | 3 | 5 | 4 | ||||
| 8 | +4 | Александр Вурц |
Williams-Toyota | 8 | 2 | 6 | ||||
| 9 | +2 | Хейкки Ковалайнен |
Renault | 8 | 1 | 2 | 5 | |||
| 10 | -2 | Нико Росберг |
Williams-Toyota | 5 | 2 | 3 | ||||
| 11 | -2 | Дэвид Култхард |
Red Bull-Renault | 4 | 4 | |||||
| 12 | +1 | Такума Сато |
Super Aguri | 4 | 1 | 3 | ||||
| 13 | -1 | Ярно Трулли |
Toyota | 4 | 2 | 2 | ||||
| 14 | Ральф Шумахер |
Toyota | 2 | 1 | 1 |
Кубок конструкторов
| # | Изм. | Команда | Очков | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | McLaren | 88 | 14 | 18 | 12 | 14 | 18 | 12 | |
| 2 | Ferrari | 60 | 13 | 10 | 16 | 10 | 7 | 4 | |
| 3 | BMW Sauber | 38 | 5 | 5 | 8 | 5 | 7 | 8 | |
| 4 | Renault | 21 | 4 | 4 | 1 | 2 | 5 | 5 | |
| 5 | Williams | 13 | 2 | 3 | 2 | 6 | |||
| 6 | Toyota | 6 | 1 | 2 | 2 | 1 | |||
| 7 | Red Bull | 4 | 4 | ||||||
| 8 | Super Aguri | 4 | 1 | 3 |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Канады 2007 года"
Примечания
- ↑ [news.bbc.co.uk/sport2/hi/motorsport/formula_one/6739431.stm BBC SPORT | Motorsport | Formula One | Unscathed Kubica out of hospital]
Ссылки
- [formulamag.com/season/granpri/22 Гранпри Канады 2007 года на Formula Mag]
| Предыдущая гонка: Гран-при Монако 2007 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 2007 года |
Следующая гонка: Гран-при США 2007 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Канады 2006 года |
Гран-при Канады | Следующая гонка: Гран-при Канады 2008 года |
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Канады 2007 года
– II n'est plus… [Его не стало…]Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
