Гран-при Малайзии 2008 года
Поделись знанием:
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
| англ. Petronas Malaysian Grand Prix | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса |
Сепанг (5543 м) |
| Дистанция |
56 кругов, 310,408 км |
| Погода |
Облачно, сухо. |
| Поул | |
| 1:35,748 | |
| Быстрый круг | |
| 1:35,366 | |
| 55 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 2 из 18 Гран-при Сезона 2008 / Гонка №787 | |
Гран-при Малайзии — второй гран-при Формулы-1 в сезоне 2008 года. Проходил с 21 по 23 марта 2008 года на трассе Сепанг и закончился победой пилота Ferrari Кими Райкконена.
Содержание
Результаты
Свободные заезды
| Сессия | # | Лидер | Команда | Время |
|---|---|---|---|---|
| 1 (21,03) | 2 |  Фелипе Масса |
Ferrari | 1’35"392 |
| 2 (21,03) | 22 |  Льюис Хэмилтон |
McLaren | 1’35"055 |
| 3 (22,03) | 3 |  Ник Хайдфельд |
BMW Sauber | 1’35"019 |
Квалификация
| Место | Старт | Имя | Команда/Двиг. | Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | Фелипе Масса
|
Ferrari | 1:35,347 | 1:34,412 | 1:35,748 |
| 2 | 2 |  Кими Райкконен
|
Ferrari | 1:35,645 | 1:34,188 | 1:36,230 |
| 3 | 8[1] | Хейкки Ковалайнен
|
McLaren-Mercedes | 1:35,227 | 1:34,759 | 1:36,613 |
| 4 | 9[1] | Льюис Хэмилтон
|
McLaren-Mercedes | 1:35,392 | 1:34,627 | 1:36,709 |
| 5 | 3 |  Ярно Трулли
|
Toyota | 1:35,205 | 1:34,960 | 1:36,711 |
| 6 | 4 |  Роберт Кубица
|
BMW Sauber | 1:35,794 | 1:34,811 | 1:36,727 |
| 7 | 5 | Ник Хайдфельд
|
BMW Sauber | 1:35,729 | 1:34,648 | 1:36,753 |
| 8 | 6 |  Марк Уэббер
|
Red Bull-Renault | 1:35,440 | 1:34,967 | 1:37,009 |
| 9 | 7 |  Фернандо Алонсо
|
Renault | 1:35,983 | 1:35,140 | 1:38,450 |
| 10 | 10 | Тимо Глок
|
Toyota | 1:35,891 | 1:35,000 | 1:39,656 |
| 11 | 11 | Дженсон Баттон
|
Honda | 1:36,847 | 1:35,208 | |
| 12 | 12 | Дэвид Култхард
|
Red Bull-Renault | 1:36,058 | 1:35,408 | |
| 13 | 13 | Нельсиньо Пике
|
Renault | 1:36,074 | 1:35,562 | |
| 14 | 14 | Рубенс Барикелло
|
Honda | 1:36,198 | 1:35,622 | |
| 15 | 15 | Себастьян Феттель
|
Toro Rosso-Ferrari | 1:36,111 | 1:35,648 | |
| 16 | 16 | Нико Росберг
|
Williams-Toyota | 1:35,843 | 1:35,670 | |
| 17 | 17 | Джанкарло Физикелла
|
Force India-Ferrari | 1:36,240 | ||
| 18 | 22[2] |  Кадзуки Накадзима
|
Williams-Toyota | 1:36,388 | ||
| 19 | 18 |  Себастьен Бурде
|
Toro Rosso-Ferrari | 1:36,677 | ||
| 20 | 19 | Такума Сато
|
Super Aguri-Honda | 1:37,087 | ||
| 21 | 20 | Адриан Сутиль
|
Force India-Ferrari | 1:37,101 | ||
| 22 | 21 | Энтони Дэвидсон
|
Super Aguri-Honda | 1:37,481 |
Гонка
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 1 | Кими Райкконен
|
Ferrari | B | 56 | 1:31:18,555 | 10 |
| 2 | 4 | 4 | Роберт Кубица
|
BMW Sauber | B | 56 | +19,5 сек | 8 |
| 3 | 8 | 23 | Хейкки Ковалайнен
|
McLaren-Mercedes | B | 56 | +38,4 сек | 6 |
| 4 | 3 | 11 | Ярно Трулли
|
Toyota | B | 56 | +45,8 сек | 5 |
| 5 | 9 | 22 | Льюис Хэмилтон
|
McLaren-Mercedes | B | 56 | +46,5 сек | 4 |
| 6 | 5 | 3 | Ник Хайдфельд
|
BMW Sauber | B | 56 | +49,8 сек | 3 |
| 7 | 6 | 10 | Марк Уэббер
|
Red Bull-Renault | B | 56 | +68,1 сек | 2 |
| 8 | 7 | 5 | Фернандо Алонсо
|
Renault | B | 56 | +70,0 сек | 1 |
| 9 | 12 | 9 | Дэвид Култхард
|
Red Bull-Renault | B | 56 | +76,2 сек | |
| 10 | 11 | 16 | Дженсон Баттон
|
Honda | B | 56 | +86,2 сек | |
| 11 | 13 | 6 | Нельсиньо Пике
|
Renault | B | 56 | +92,2 сек | |
| 12 | 17 | 21 | Джанкарло Физикелла
|
Force India-Ferrari | B | 55 | +1 круг | |
| 13 | 14 | 17 | Рубенс Барикелло
|
Honda | B | 55 | +1 круг | |
| 14 | 16 | 7 | Нико Росберг
|
Williams-Toyota | B | 55 | +1 круг | |
| 15 | 21 | 19 | Энтони Дэвидсон
|
Super Aguri-Honda | B | 55 | +1 круг | |
| 16 | 19 | 18 | Такума Сато
|
Super Aguri-Honda | B | 55 | +2 круга | |
| 17 | 22 | 8 | Кадзуки Накадзима
|
Williams-Toyota | B | 55 | +2 круга | |
| Сход | 15 | 15 | Себастьян Феттель
|
Toro Rosso-Ferrari | B | 38 | Двигатель | |
| Сход | 1 | 2 | Фелипе Масса
|
Ferrari | B | 30 | Вылет | |
| Сход | 20 | 20 | Адриан Сутиль
|
Force India-Ferrari | B | 6 | Вылет | |
| Сход | 10 | 12 | Тимо Глок
|
Toyota | B | 1 | Столкновение | |
| Сход | 18 | 14 | Себастьен Бурде
|
Toro Rosso-Ferrari | B | 0 | Авария |
Ситуация в чемпионате после Гран-при
Положение в Чемпионате мира
| П | Пилот | Команда | Очков | 1 | 2 |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Льюис Хэмилтон |
McLaren | 14 | 10 | 4 |
| 2 | Кими Райкконен |
Ferrari | 11 | 1 | 10 |
| 3 | Ник Хайдфельд |
BMW Sauber | 11 | 8 | 3 |
| 4 | Хейкки Ковалайнен |
McLaren | 10 | 4 | 6 |
| 5 | Роберт Кубица |
BMW Sauber | 8 | 8 | |
| 6 | Нико Росберг |
Williams | 6 | 6 | |
| 7 | Фернандо Алонсо |
Renault | 6 | 5 | 1 |
| 8 | Ярно Трулли |
Toyota | 5 | 5 | |
| 9 | Кадзуки Накадзима |
Williams | 3 | 3 | |
| 10 | Марк Уэббер |
Red Bull | 2 | 2 | |
| 11 | Себастьен Бурде |
Toro Rosso | 2 | 2 |
Положение в Кубке конструкторов
| П | Команда | Очков | 1 | 2 |
|---|---|---|---|---|
| 1 | McLaren
|
24 | 14 | 10 |
| 2 | BMW Sauber
|
19 | 8 | 11 |
| 3 | Ferrari
|
11 | 1 | 10 |
| 4 | Williams
|
9 | 9 | |
| 5 | Renault
|
6 | 5 | 1 |
| 6 | Toyota
|
5 | 5 | |
| 7 |  Red Bull
|
2 | 2 | |
| 8 | Toro Rosso
|
2 | 2 |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Малайзии 2008 года"
Примечания
- ↑ 1 2 Оба гонщика McLaren оштрафованы на пять позиций за инцидент в третьей части квалификации, за помеху другим пилотам на их быстрых кругах. Хэмилтон оштрафован за блокировку Хайдфельда, а Ковалайнен за создание помех Хайдфельду и Алонсо. [www.f1news.ru/archive/id/42700/]
- ↑ Штраф 10 позиций за инцидент с Кубицей на гран-при Австралии
| Предыдущая гонка: Гран-при Австралии 2008 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 2008 года |
Следующая гонка: Гран-при Бахрейна 2008 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Малайзии 2007 года |
Гран-при Малайзии | Следующая гонка: Гран-при Малайзии 2009 года |
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Малайзии 2008 года
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
