Гран-при Монако 2007 года
Поделись знанием:
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
| фр. 65e Grand Prix de Monaco | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса |
Монте-Карло (трасса) (3340 м) |
| Дистанция |
78 кругов, 260,520 км |
| Погода |
Переменная облачность, тепло, сухо |
| Поул | |
| 1:15,726 | |
| Быстрый круг | |
| 1:15,284 | |
| 44 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
| 5 из 17 Гран-при Сезона 2007 / Гонка №773 | |
Гран-при Монако — пятый Гран-при Формулы-1 в сезоне 2007 года. Проводился с 24 по 27 мая 2007 года на городской трассе в Монте-Карло.
Содержание
Гонка
Фернандо Алонсо, стартовав с поула и показав быстрый круг в гонке, одержал легкую победу в Гран-при, выйдя в лидеры сезона в личном зачете. Второе место (пятый подиум подряд в сезоне и четвёртое второе место в Гран-при подряд) занял второй пилот McLaren-Mercedes Льюис Хэмилтон. Конкуренцию по скорости болиду McLaren MP4-22 в этой гонке не смог оказать никто, и команда применила элементы командной тактики, запретив свои пилотам бороться в гонке. FIA провело расследование по этому поводу, но наказывать команду не стала.
Третье место занял пилот Ferrari Фелипе Масса, отстав на финише от Алонсо на 1 минуту и 09 секунд. Все остальные пилоты финишировали с отставанием в круг и более.
- Энтони Дэвидсон наказан штрафом «проезд через пит-лейн» за игнорирование синих флагов.
Круги лидирования
| # | Пилот | Команда | Круги | Всего кругов |
|---|---|---|---|---|
| 1 |  Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1-25, 29-50, 53-78 | 73 |
| 2 |  Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 26-28, 51-52 | 5 |
Квалификация
Первый поул в сезоне 2007 завоевал Фернандо Алонсо, также завоевав первый поул сезона для McLaren-Mercedes. Напарник Алонсо по команде, Льюис Хэмилтон занял вторую позицию, сославшись на то, Марк Уэббер испортил ему последний быстрый круг. Пилоты Ferrari выступили менее успешно, чем на 4х предыдущих этапах — Фелипе Масса остался третьим, а Кими Райкконен повредил на бордюре заднюю подвеску и не смог показать время во 2 сессии.
Из других результатов стоит отметить 4 позицию Физикеллы (Renault) и пятую — Нико Росберга (Williams-Toyota), а также впервые в сезоне 2007 попадание двух пилотов Honda в финальную десятку.
| Место | # | Пилот | Команда | 1 сессия | 2 сессия | 3 сессия |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1:16,059 | 1:15,431 | 1:15,726 |
| 2 | 2 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1:15,685 | 1:15,479 | 1:15,905 |
| 3 | 5 |  Фелипе Масса |
Ferrari | 1:16,786 | 1:16,034 | 1:15,967 |
| 4 | 3 |  Джанкарло Физикелла |
Renault | 1:17,596 | 1:16,054 | 1:16,285 |
| 5 | 16 |  Нико Росберг |
Williams-Toyota | 1:16,870 | 1:16,100 | 1:16,439 |
| 6 | 15 |  Марк Уэббер |
Red Bull-Renault | 1:17,816 | 1:16,420 | 1:16,784 |
| 7 | 9 | Ник Хайдфельд |
BMW Sauber | 1:17,385 | 1:15,733 | 1:16,832 |
| 8 | 10 |  Роберт Кубица |
BMW Sauber | 1:17,584 | 1:15,576 | 1:16,955 |
| 9 | 8 | Рубенс Баррикелло |
Honda | 1:17,244 | 1:16,454 | 1:17,498 |
| 10 | 7 | Дженсон Баттон |
Honda | 1:17,297 | 1:16,457* | 1:17,939 |
| 11 | 17 |  Александр Вурц |
Williams-Toyota | 1:17,874 | 1:16,662 | |
| 12 | 18 | Витантонио Льюцци |
Toro Rosso-Ferrari | 1:16,720 | 1:16,703 | |
| 13 | 14 | Дэвид Култхард |
Red Bull-Renault | 1:17,204 | 1:16,319* | |
| 14 | 12 | Ярно Трулли |
Toyota | 1:17,686 | 1:16,988 | |
| 15 | 4 |  Хейкки Ковалайнен |
Renault | 1:17,836 | 1:17,125 | |
| 16 | 6 | Кими Райкконен |
Ferrari | 1:16,251 | нет времени | |
| 17 | 23 | Энтони Дэвидсон |
Super Aguri-Honda | 1:18,250 | ||
| 18 | 19 |  Скотт Спид |
Toro Rosso-Ferrari | 1:18,390 | ||
| 19 | 20 | Адриан Сутиль |
Spyker-Ferrari | 1:18,418 | ||
| 20 | 11 | Ральф Шумахер |
Toyota | 1:18,539 | ||
| 21 | 22 |  Такума Сато |
Super Aguri-Honda | 1:18,554 | ||
| 22 | 21 |  Кристиан Алберс |
Spyker-Ferrari | нет времени |
* В конце второй сессии квалификации произошел инцидент между Дэвидом Култхардом и Хейкки Ковалайненом, в результате которого Култхард блокировал Ковалайнена на быстром круге. В перерыве между сессиями судьи аннулировали результат Култхарда во второй сессии. В результате, в третью сессию квалификации прошел Дженсон Баттон, показавший 11 время во второй сессии. Позднее стюарды прояснили наложенный на шотландца штраф — вместо аннулирования результатов второй квалификационной сессии, Дэвид Култхард наказан двумя позициями на стартовом поле. В итоге он будет стартовать с 13-го места
Свободные заезды
| Сессия | Погода | Место | # | Лидеры | Команда | Время | Отставание |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Сухо, +280С Трасса +450С |
1 | 1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1:16,973 | |
| 2 | 2 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1:17,601 | +0,628 | ||
| 3 | 9 | Ник Хайдфельд |
BMW Sauber | 1:17,616 | +0,643 | ||
| 22 | 21 | Кристиан Алберс |
Spyker-Ferrari | 1:23,235 | +6,262 | ||
| 2 | Сухо, +290С Трасса +420С |
1 | 1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 1:15,940 | |
| 2 | 6 | Кими Райкконен |
Ferrari | 1:16,215 | +0,275 | ||
| 3 | 2 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1:16,296 | +0,356 | ||
| 22 | 20 | Адриан Сутиль |
Spyker-Ferrari | 1:19,358 | +3,418 | ||
| 3 | Влажно В середине сессии дождь Воздух +230С Трасса +260С |
1 | 20 | Адриан Сутиль |
Spyker-Ferrari | 1:36,612 | |
| 2 | 6 | Кими Райкконен |
Ferrari | 1:36,739 | +0,127 | ||
| 3 | 2 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 1:36,767 | +0,155 | ||
| 22 | 20 | Ярно Трулли |
Toyota | 1:43,417 | +6,805 |
Тест-пилоты
В свободных заездах на Гран-при Монако тест-пилоты участия не принимали.
Основные события
- Команда McLaren одержала 150 победу в Гран-при. Пять лучших команд за всю историю по этому показателю:
| # | Команда | Страна | Победы |
|---|---|---|---|
| 1 | Ferrari | Италия
|
195 |
| 2 | McLaren | Великобритания
|
150 |
| 3 | Williams | Великобритания
|
113 |
| 4 | Lotus | Великобритания
|
79 |
| 5 | Brabham | Великобритания
|
35 |
- Фернандо Алонсо превысил 5000 кругов участия и 5000 км лидирования в гонках Формулы-1
- Фернандо Алонсо, заработав поул, показав быстрейший круг и выиграв гонку, заработал 2 хет-трик в карьере
- Фелипе Масса — 10 подиум в карьере
- Льюис Хэмилтон — 5 подиум подряд
Положение после Гран-при
Зачёт пилотов
| # | Изм. | Пилот | Команда | Очков | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | +1 | Фернандо Алонсо |
McLaren-Mercedes | 38 | 8 | 10 | 4 | 6 | 10 |
| 2 | -1 | Льюис Хэмилтон |
McLaren-Mercedes | 38 | 6 | 8 | 8 | 8 | 8 |
| 3 | Фелипе Масса |
Ferrari | 33 | 3 | 4 | 10 | 10 | 6 | |
| 4 | Кими Райкконен |
Ferrari | 23 | 10 | 6 | 6 | 1 | ||
| 5 | Ник Хайдфельд |
BMW Sauber | 18 | 5 | 5 | 5 | 3 | ||
| 6 | +1 | Джанкарло Физикелла |
Renault | 13 | 4 | 3 | 1 | 5 | |
| 7 | -1 | Роберт Кубица |
BMW Sauber | 12 | 3 | 5 | 4 | ||
| 8 | Нико Росберг |
Williams-Toyota | 5 | 2 | 3 | ||||
| 9 | Дэвид Култхард |
Red Bull-Renault | 4 | 4 | |||||
| 10 | Ярно Трулли |
Toyota | 4 | 2 | 2 | ||||
| 11 | Хейкки Ковалайнен |
Renault | 3 | 1 | 2 | ||||
| 12 | +2 | Александр Вурц |
Williams-Toyota | 2 | 2 | ||||
| 13 | -1 | Такума Сато |
Super Aguri | 1 | 1 | ||||
| 14 | -1 | Ральф Шумахер |
Toyota | 1 | 1 |
Кубок конструкторов
| # | Изм. | Команда | Очков | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | McLaren | 76 | 14 | 18 | 12 | 14 | 18 | |
| 2 | Ferrari | 56 | 13 | 10 | 16 | 10 | 7 | |
| 3 | BMW Sauber | 30 | 5 | 5 | 8 | 5 | 7 | |
| 4 | Renault | 16 | 4 | 4 | 1 | 2 | 5 | |
| 5 | Williams | 7 | 2 | 3 | 2 | |||
| 6 | Toyota | 5 | 1 | 2 | 2 | |||
| 7 | Red Bull | 4 | 4 | |||||
| 8 | Super Aguri | 1 | 1 |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Монако 2007 года"
Ссылки
| Предыдущая гонка: Гран-при Испании 2007 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 2007 года |
Следующая гонка: Гран-при Канады 2007 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Монако 2006 года |
Гран-при Монако | Следующая гонка: Гран-при Монако 2008 года |
| ||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Монако 2007 года
Есть у нас Багратионы,Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
