Гран-при Франции 1966 года
Поделись знанием:
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
| фр. 52e Grand Prix de l'ACF англ. European Grand Prix | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса |
Реймс-Гу (8302 м) |
| Дистанция |
48 кругов, 398,496 км |
| Погода |
Очень жарко |
| Поул | |
| 2:07,8 (233,9 км/ч) | |
| Быстрый круг | |
| 2:11,3 (227,6 км/ч) | |
| 30 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
|
| |
| 3 из 9 Гран-при Сезона 1966 / Гонка №144 | |
Гран-при Франции 1966 года — третий этап чемпионата мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1966 года. Автогонки прошли 3 июля 1966 года на трассе Реймс-Гу.
Из-за разногласий с руководством команды «Феррари» Джон Сёртис прекратил выступления за эту команду и перешёл в «Купер». Его место за рулём итальянского автомобиля занял бывший инженер Майк Паркс, для которого это был второй Гран-при в карьере (в первом он участвовал за семь лет до этого, не пройдя квалификацию в Гран-при Великобритании 1959 года). Джеки Стюарт поправлял здоровье после травм, полученных в предыдущей гонке в Бельгии и его команда BRM участвовала в этом Гран-при только на одной машине с Грэмом Хиллом за рулём. Также отсутствовал Брюс Макларен, который предпочёл заняться поисками подходящего двигателя для своего автомобиля. К постоянным участникам чемпионата добавились Крис Эймон и Джон Тэйлор.
В квалификации Джиму Кларку во время движения на большой скорости в лицо ударилась птица, он получил травму глаза и не смог стартовать в гонке. Его место за рулём «Лотуса» занял Педро Родригес. На старте вперёд вырвался Джон Сёртис, но перебои в работе топливного насоса двигателя вынудили его ещё на первом круге уступить лидерство Лоренцо Бандини. Итальянец лидировал до 32 круга, когда обрыв привода акселератора вынудил его уступить первое место Джеку Брэбему, ставшему на финише первым в истории «Формулы-1» гонщиком, выигравшим Гран-при на автомобиле, носившем его же имя. Майк Паркс в своей дебютной гонке финишировал вторым, а бронзовый призёр гонки, напарник Брэбема Денни Хьюм также впервые в карьере приехал на подиум.
Классификация
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 4 | 12 |  Джек Брэбем
|
Brabham-Repco | G | 48 | 1:48:31,3 | 9 |
| 2 | 3 | 22 |  Майк Паркс
|
Ferrari | F | 48 | +9,5 | 6 |
| 3 | 9 | 14 |  Денни Хьюм
|
Brabham-Repco | G | 46 | +2 круга | 4 |
| 4 | 5 | 6 |  Йохен Риндт
|
Cooper-Maserati | D | 46 | +2 круга | 3 |
| 5 | 14 | 26 |  Дэн Герни
|
Eagle-Climax | G | 45 | +3 круга | 2 |
| 6 | 15 | 44 | Джон Тэйлор
|
Brabham-BRM | G | 45 | +3 круга | 1 |
| 7 | 12 | 36 | Боб Андерсон
|
Brabham-Climax | F | 44 | +4 круга | |
| 8 | 7 | 8 | Крис Эймон
|
Cooper-Maserati | D | 44 | +4 круга | |
| НКЛ | 11 | 42 |  Ги Лижье
|
Cooper-Maserati | D | 42 | Не классифицирован | |
| Сход | 13 | 2 |  Педро Родригес
|
Lotus-Climax | F | 40 | Утечка масла | |
| НКЛ | 1 | 20 |  Лоренцо Бандини
|
Ferrari | F | 37 | Не классифицирован | |
| НКЛ | 17 | 30 |  Йо Боньер
|
Brabham-Climax | F | 32 | Не классифицирован | |
| Сход | 8 | 16 | Грэм Хилл
|
BRM | D | 13 | Двигатель | |
| Сход | 6 | 38 |  Йо Зифферт
|
Cooper-Maserati | D | 10 | Топл. система | |
| Сход | 10 | 32 | Майк Спенс
|
Lotus-BRM | F | 8 | Сцепление | |
| Сход | 2 | 10 | Джон Сёртис
|
Cooper-Maserati | D | 5 | Топл. система | |
| Сход | 16 | 4 | Питер Эранделл
|
Lotus-BRM | F | 3 | Коробка передач |
Круги лидирования:
1-31 Лоренцо Бандини
32-48 Джек Брэбем
Положение в чемпионате после Гран-при
|
|
- Примечание: Только 5 позиций включены в обе таблицы.
Напишите отзыв о статье "Гран-при Франции 1966 года"
Ссылки
- [wildsoft.ru/gp.php?y=1966&gp=144 Гран-при Франции 1966 года] (рус.) на сайте wildsoft.ru
- [www.grandprix.com/gpe/rr144.html Гран-при Франции 1966 года] (англ.) на сайте grandprix.com
| Предыдущая гонка: Гран-при Бельгии 1966 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1966 года |
Следующая гонка: Гран-при Великобритании 1966 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Франции 1965 года |
Гран-при Франции | Следующая гонка: Гран-при Франции 1967 года |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Франции 1966 года
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
