Гран-при Франции 1982 года
Поделись знанием:
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
| Дата | |
|---|---|
| Место | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
| 11 из 16 Гран-при Сезона 1982 | |
Гран-при Франции 1982 года — одиннадцатый этап чемпионата мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1982 года. Прошёл в Поль-Рикар, Франция. Соревнования состоялись 25 июля 1982 года.
Гонка
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 1 | 16 |  Рене Арну
|
Renault | ? | 54 | 1:33:33,217 | 9 |
| 2 | 2 | 15 | Ален Прост
|
Renault | ? | 54 | +17,308 | 6 |
| 3 | 3 | 28 | Дидье Пирони
|
Ferrari | ? | 54 | +42,128 | 4 |
| 4 | 5 | 27 | Патрик Тамбэ
|
Ferrari | ? | 54 | +1:16,241 | 3 |
| 5 | 10 | 6 |  Кеке Росберг
|
Williams-Ford | ? | 54 | +1:30,994 | 2 |
| 6 | 15 | 3 |  Микеле Альборето
|
Tyrrell-Ford | ? | 54 | +1:32,339 | 1 |
| 7 | 11 | 5 |  Дерек Дэли
|
Williams-Ford | ? | 53 | +1 Круг | |
| 8 | 9 | 8 |  Ники Лауда
|
McLaren-Ford | ? | 53 | +1 круг | |
| 9 | 8 | 23 | Бруно Джакомелли
|
Alfa Romeo | ? | 53 | +1 Круг | |
| 10 | 23 | 4 |  Брайан Хентон
|
Tyrrell-Ford | ? | 53 | +1 Круг | |
| 11 | 18 | 9 |  Манфред Винкельхок
|
ATS-Ford | ? | 52 | +2 Кругов | |
| 12 | 24 | 12 | Джоф Лиз
|
Lotus-Ford | ? | 52 | +2 Кругов | |
| 13 | 20 | 29 |  Марк Зурер
|
Arrows-Ford | ? | 52 | +2 Кругов | |
| 14 | 16 | 26 | Жак Лаффит
|
Ligier-Matra | ? | 51 | +3 Кругов | |
| 15 | 14 | 35 | Дерек Уорик
|
Toleman-Hart | ? | 50 | +4 Кругов | |
| 16 | 19 | 25 |  Эдди Чивер
|
Ligier-Matra | ? | 49 | +5 Кругов | |
| Сход | 7 | 22 | Андреа де Чезарис
|
Alfa Romeo | ? | 25 | Вылет | |
| Сход | 6 | 1 |  Нельсон Пике
|
Brabham-BMW | ? | 23 | Двигатель | |
| Сход | 13 | 11 | Элио де Анджелис
|
Lotus-Ford | ? | 17 | Топливная система | |
| Сход | 12 | 7 | Джон Уотсон
|
McLaren-Ford | ? | 13 | Электрика | |
| Сход | 26 | 17 | Йохен Масс
|
March-Ford | ? | 10 | Вылет | |
| Сход | 25 | 30 | Мауро Бальди
|
Arrows-Ford | ? | 10 | Столкновение | |
| Сход | 4 | 2 | Рикардо Патрезе
|
Brabham-BMW | ? | 8 | Двигатель | |
| Сход | 22 | 10 |  Элисео Саласар
|
ATS-Ford | ? | 2 | Вылет | |
| Сход | 17 | 31 | Жан-Пьер Жарье
|
Osella-Ford | ? | 0 | Полуось | |
| Сход | 21 | 36 | Тео Фаби
|
Toleman-Hart | ? | 0 | Электрика | |
| НКВ | 33 |  Ян Ламмерс
|
Theodore-Ford | ? | ||||
| НКВ | 14 |  Роберто Герреро
|
Ensign-Ford | ? | ||||
| НКВ | 18 | Рауль Бойзель
|
March-Ford | ? |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Франции 1982 года"
Примечания
- Лучший круг: Рикардо Патрезе 1:40,075
| Предыдущая гонка: Гран-при Великобритании 1982 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1982 года |
Следующая гонка: Гран-при Германии 1982 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Франции 1981 года |
Гран-при Франции | Следующая гонка: Гран-при Франции 1983 года |
| ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Франции 1982 года
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
