Гран-при Японии 1990 года
Поделись знанием:
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
| англ. Fuji Television Japanese Grand Prix | |
|---|---|
| Дата | |
| Место | |
| Трасса | |
| Дистанция |
53 круга, 310,550 км |
| Погода |
Переменная облачность, жарко, сухо |
| Поул | |
| 1:36,996 | |
| Быстрый круг | |
| 1:44,233 | |
| 40 круг | |
| Подиум | |
| Победитель | |
| 2 место | |
| 3 место | |
| 14 из 16 Гран-при Сезона 1990 | |
Гран-при Японии 1990 года — четырнадцатый этап чемпионата мира по автогонкам в классе Формула-1 сезона 1990 года. Прошёл на трассе Судзука в Японии. Соревнования состоялись 21 октября 1990 года.
Гонка
| Место | С | № | Пилот | Конструктор | Ш | Круги | Время/причина схода | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 6 | 20 |  Нельсон Пике
|
Benetton-Ford | ? | 53 | 1:34:36,824 | 9 |
| 2 | 8 | 19 | Роберто Морено
|
Benetton-Ford | ? | 53 | +7,223 | 6 |
| 3 | 9 | 30 |  Агури Судзуки
|
Larrousse-Lamborgini | ? | 53 | +22,469 | 4 |
| 4 | 7 | 6 |  Рикардо Патрезе
|
Williams-Renault | ? | 53 | +36,258 | 3 |
| 5 | 5 | 5 |  Тьери Бутсен
|
Williams-Renault | ? | 53 | +46,884 | 2 |
| 6 | 13 | 3 | Сатору Накадзима
|
Tyrrell-Ford | ? | 53 | +1:12,350 | 1 |
| 7 | 17 | 25 | Никола Ларини
|
Ligier-Ford | ? | 52 | +1 круг | |
| 8 | 10 | 23 | Пьерлуиджи Мартини
|
Minardi-Ford | ? | 52 | +1 круг | |
| 9 | 23 | 10 | Алекс Каффи
|
Arrows-Ford | ? | 52 | +1 круг | |
| 10 | 20 | 26 |  Филипп Альо
|
Ligier-Ford | ? | 52 | +1 круг | |
| Сход | 11 | 11 |  Дерек Уорик
|
Lotus-Lamborgini | ? | 38 | Коробка передач | |
| Сход | 14 | 12 | Джонни Херберт
|
Lotus-Lamborgini | ? | 31 | Двигатель | |
| Сход | 24 | 9 | Микеле Альборето
|
Arrows-Ford | ? | 28 | Двигатель | |
| Сход | 3 | 2 | Найджел Мэнселл
|
Ferrari | ? | 26 | Трансмиссия | |
| Сход | 19 | 21 | Эмануэле Пирро
|
Dallara-Ford | ? | 24 | Генератор | |
| Сход | 17 | 29 | Эрик Бернар
|
Larrousse-Lamborgini | ? | 24 | Двигатель | |
| Сход | 20 | 24 | Джанни Морбиделли
|
Minardi-Ford | ? | 18 | Вылет | |
| Сход | 13 | 16 | Иван Капелли
|
Leyton House-Judd | ? | 16 | Зажигание | |
| Сход | 26 | 22 | Андреа де Чезарис
|
Dallara-Ford | ? | 13 | Вылет | |
| Сход | 16 | 15 | Маурисио Гужельмин
|
Leyton House-Judd | ? | 5 | Двигатель | |
| Сход | 23 | 7 |  Дэвид Брэбем
|
Brabham-Judd | ? | 5 | Сцепление | |
| Сход | 4 | 28 |  Герхард Бергер
|
McLaren-Honda | ? | 1 | Вылет | |
| Сход | 1 | 27 | Айртон Сенна
|
McLaren-Honda | ? | 0 | Столкновение | |
| Сход | 2 | 1 | Ален Прост
|
Ferrari | ? | 0 | Столкновение | |
| Сход | 22 | 8 | Стефано Модена
|
Brabham-Judd | ? | 0 | Столкновение | |
| НС | 7 | 4 | Жан Алези
|
Tyrrell-Ford | ? | Травма | ||
| НКВ | 14 | Оливье Груйяр
|
Osella-Ford | ? | ||||
| НКВ | 17 | Габриэле Тарквини
|
AGS-Ford | ? | ||||
| НКВ | 18 | Янник Дальма
|
AGS-Ford | ? | ||||
| НКВ | 31 | Бертран Гашо
|
Coloni-Ford | ? |
Напишите отзыв о статье "Гран-при Японии 1990 года"
Примечания
- Поул-позиция: Айртон Сенна1 — 1:36,996
- Лучший круг: Рикардо Патрезе — 1:44,233
- Круги лидирования: Герхард Бергер 1 круг (1); Найджел Мэнселл 25 кругов (2-26); Нельсон Пике 27 кругов (27-53)
- Жан Алези во время пятничной практики повредил ногу и не участвовал в гонке — его стартовая позиция была оставлена пустой.
- на старте Прост (который стартовал 2) спокойно вышел в лидеры, но в 1 повороте Айртон пошёл на таран, причём умышленно. Перед стартом он намекал об этом, а спустя некоторое время признался публично. Гонку, в отсутствие лидеров выиграл ветеран Нельсон Пике. Впоследствии FIA не наказала бразильца за умышленное столкновение.
| Предыдущая гонка: Гран-при Испании 1990 года |
FIA Формула-1 Чемпионат мира, сезон 1990 года |
Следующая гонка: Гран-при Австралии 1990 года |
|
| ||
| Предыдущая гонка: Гран-при Японии 1989 года |
Гран-при Японии | Следующая гонка: Гран-при Японии 1991 года |
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гран-при Японии 1990 года
Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
