Грасс, Франсуа Жосеф Поль де
| Франсуа Жосеф Поль де Грасс | |||
 | |||
| Прозвище |
Неукротимый француз | ||
|---|---|---|---|
| Дата рождения | |||
| Место рождения |
Ле-Бар-сюр-Лу | ||
| Дата смерти | |||
| Место смерти |
Тилли, Ивелин | ||
| Род войск |
ВМФ | ||
| Годы службы | |||
| Звание | |||
| Сражения/войны | |||
| Награды и премии |
Орденский знак Общества Цинциннати | ||
Франсуа Жосеф Поль де Грасс (фр. François Joseph Paul, marquis de Grasse Tilly, comte de Grasse; 13 сентября 1722 — 14 января 1788) — французский адмирал, участник войны за независимость США.
Содержание
Биография
Происходил из аристократического рода. Грасс в 11 лет, как и многие родовитые юноши того времени, был отправлен родителями на Мальту, в орден рыцарей Святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийский); зачисленный во флотилию ордена гардемарином, он участвовал во многих плаваниях к Левантийскому берегу и походах против пиратов.
В 1740 году Грасс вступил гардемарином во французский флот, а в 1747 году, участвуя в Ост-Индской экспедиции адмирала Жонкьера, разбитой англичанами (адмиралом Энсоном) при мысе Финистерре, был захвачен в плен, из которого вернулся только через 10 лет.
В 1762 году, командуя фрегатом, он принял участие в экспедициях на Сан-Доминго и Антильские острова, а в 1764 году — в бомбардировке Салэ.
Отличившись в сражении при Иессане (1778 год), в котором командовал линейным кораблем в арьергарде эскадры адмирала д’Орвилье, Грасс был назначен в следующем году начальником отряда из 4 кораблей и нескольких фрегатов и вошел в состав флота, под командованием графа д’Эстенг, на Мартинике. Участвуя во всех сражениях этого периода с англичанами (адмиралы Байрон и Родней), Грасс особенно отличился в бою при Гренаде (1779 год).
В начале 1781 года Грасс был назначен командующим отдельной эскадры в 23 корабля, везшей войска в помощь восставшим против англичан американцам. Разойдясь с эскадрой адмирала Худа (18 кораблей), не рискнувшего вступить в бой с французами, Грасс занял остров Тобаго, а затем отправился в залив Чесапик для содействия войскам Вашингтона и Лафайета. 5 сентября 1781 года, услышав о приближении английской эскадры адмирала Худа, Грасс двинулся ему навстречу. Столкновение окончилось авангардным боем, длившимся около 3 часов, результатом которого была гибель одного английского корабля. В продолжение 4-х дней Грасс искал возможность снова вступить в бой, но препятствовала бурная погода, и он возвратился 10 сентября на рейд, захватив 2 английских фрегата. Выход адмирала Грасса заставил английский флот держаться в отдалении и тем способствовал капитуляции лорда Корнуэльса.
В январе Грасс встретился с эскадрой адмирала Худа, но тот не принял боя и отошел к острову, где встал на якорь. Грасс дважды атаковал, но без успеха и вынужден был ограничиться блокадой; тем не менее Худ, воспользовавшись ветреной и темной ночью, ускользнул, а 12 апреля 1782 года Грасс с 33 кораблями был внезапно атакован превосходящими силами (37 кораблей) адмирала Роднея близ острова Сан-Доминика. Во время жестокого боя Грасс с 3 судами, окруженный 18 английскими кораблями, держался 10 часов, но вынужден был сдаться. Отчаянное сопротивление Грасса является редким примером мужества, достойного того почета, которым англичане окружили пленного адмирала, получившего прозвище «неукротимого француза».
После заключении в 1783 году мира Грасс вернулся во Францию, был предан суду, но оправдан и вскоре напечатал свои «Оправдательные записки», в которых указывал на малодушие и недостойное поведение некоторых судовых командиров своей эскадры. Конгресс Северо-Американских Соединенных Штатов прислал ему 21 июля 1786 года в подарок 4 орудия, доставшихся американским войскам при капитуляции лорда Корнуэльса. На каждом из них была следующая надпись:
«Взяты у английской армии соединенными силами Франции и Америки, в Йорктауне, в Виргинии, 19 октября 1781 года; подносятся конгрессом Северо-Американских Соединенных Штатов графу де-Грасс, в знак благодарности за его выдающиеся заслуги, содействовавшие славе этого дня».
Король приказал Грассу поставить эти орудия в своем замке Тилли. Оправданный и вознагражденный, Грасс тем не менее остался не у дел и умер в 1788 году.
Галерея
- De Grasse painting.jpg
Портрет Франсуа де Грасса
- Comte de Grasse gravure anglaise.jpeg
Портрет-гравюра Франсуа де Грасса 1782 года
- Rodney introducing de Grasse by James Gillray.jpg
Английская карикатура на де Грасса 1782 года
- Comte de Grasse en pied 1782.jpeg
Де Грасс
- Tilly Plaque commémorative Comte de Grasse.jpg
Памятная доска семьи де Грасс в замке Тилли
- Tilly Plaque commémorative Amiral de Grasse.jpg
Памятная доска де Грассу от правительства США в замке Тилли
- Yorktown 1931 Issue-2c.jpg
Марка США, выпущенная к 150-летию осады Йорктауна, с изображением Жан-Батиста Рошамбо, Джорджа Вашингтона, Франсуа де Грасса
- De Grasse in Saint Roch.jpg
Надгробная плита Франсуа де Грасса в церкви Сен-Рош в Париже
В культуре
Франсуа Жосеф Поль де Грасс появляется в конце компьютерной игры Assassin's Creed III, где помогает главному герою, Коннору Кенуэю, добраться до главного антагониста, Чарльза Ли.
Напишите отзыв о статье "Грасс, Франсуа Жосеф Поль де"
Литература
- Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
Ссылки
- [www.hrono.info/biograf/bio_g/grass_fr.html Грасс Франсуа-Жозеф-Поль де. Хронос]
- [top-admirals.info/p1-32.html Франсуа Жосеф Поль де Грасс. Энциклопедия великих адмиралов]
Отрывок, характеризующий Грасс, Франсуа Жосеф Поль де
1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
