Граунт, Джон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джон Граунт
John Graunt
Научная сфера:

демография, статистика

Джон Граунт[1] (англ. John Graunt; 24 апреля 1620, Лондон — 18 апреля 1674, Лондон) — английский учёный, родоначальник науки демографии[2].

Наряду с Уильямом Петти начал разрабатывать методы статистики и переписи населения, которые являются основой современной демографии. Впервые использовал таблицу дожития, содержащую данные о вероятностях дожития до определённого возраста. Граунт также считается первым экспертом в области эпидемиологии.

Его книга «Естественные и политические наблюдения над списками умерших» (англ. Natural and Political Observations Made upon the Bills of Mortality) посвящена преимущественно статистике по социальной гигиене. Он изучает отчёты о смертности и предпринимает попытку создания системы предупреждения возникновения очагов и распространения бубонной чумы. Система фактически создана не была, но его работы являются первой, основанной на методах статистики, оценкой численности населения Лондона.

Джон Граунт по профессии был галантерейщиком, однако, благодаря научной эрудиции, продемонстрированной в книге, и при содействии Карла II он стал членом Лондонского королевского общества.

В конце жизни Джон Граунт остался без работы и без финансовой поддержки. Он умер в бедности от желтухи и заболевания печени в возрасте 53 лет.

Напишите отзыв о статье "Граунт, Джон"



Примечания.

  1. Устоявшаяся транскрипция его фамилии — Граунт, однако в некоторых изданиях используется более корректная транскрипция Гроунт.
  2. Демография // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  3. </ol>

Ссылки....

  • * [www2.royalsociety.org/DServe/dserve.exe?dsqIni=Dserve.ini&dsqApp=Archive&dsqCmd=Show.tcl&dsqDb=Persons&dsqPos=0&dsqSearch=%28Surname%3D%27Graunt%27%29 Graunt; John (1620—1674) ] — Джон Граунт в архиве Лондонского королевского общества  (англ.)



Отрывок, характеризующий Граунт, Джон

Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе: