Графомания

Графома́ния (от греч. γράφω — писать, чертить, изображать и греч. μανία — страсть, безумие, влечение) — патологическое стремление к сочинению произведений, претендующих на публикацию в литературных изданиях, псевдонаучных трактатов и т. п. Графоманические тенденции нередки у сутяжных психопатов.

Также существует эротографомания (лат. erotographomania; эрото + графомания) — разновидность графомании в виде непрерывного составления любовных писем. Наблюдается у психически больных и психопатических личностей.

Термин «эротографомания» применяют также к половой перверсии, при которой любовные письма пишутся исключительно для достижения полового возбуждения и удовлетворения.

Вне психиатрического контекста понятие «графомания» нередко применяется к литературе, наивно пренебрегающей общепринятыми в элитарной и массовой литературах эстетическими критериями, к необычайно продуктивным «плохим» авторам. Ряд писателей имели устойчивую культурную репутацию графомана, эталонного «плохого писателя», например, в пушкинскую эпоху Д. И. Хвостов, а в русской эмиграции Виктор Колосовский.

Литература

В. М. Блейхер, И. В. Крук. [psf.grsu.by/library/02/01 Толковый словарь психиатрических терминов]. 1995.

Отрывок, характеризующий Графомания

«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.