Граф (титул)
Граф (нем. Graf) — королевское должностное лицо в Раннем Средневековье в Западной Европе. Титул возник в IV веке в Римской империи и первоначально присваивался высшим сановникам (например, comes sacrarum largitionum — главный казначей). Во Франкском государстве со второй половины VI века граф (гауграф) в своём округе-графстве/гау (нем. Gau — первоначально, сельская община у древних германцев, численностью ок. 100 человек) обладал судебной, административной и военной властью. По постановлению Карла II Лысого (877) должность и владения графа стали наследственными.
В период феодальной раздробленности — феодальный владетель графства, затем (с ликвидацией феодальной раздробленности) титул высшего дворянства (женщина — графиня). В качестве титула формально продолжает сохраняться в большинстве стран Европы с монархической формой правления.
В России титул введён Петром I (первым его получил в 1706 году Б. П. Шереметев). В конце XIX века учтено свыше 300 графских родов. Графский титул в советской России был ликвидирован Декретом ВЦИК и Совнаркома от 11 ноября 1917 года.
Содержание
История термина
Русское слово граф заимствовано из нем. Graf[1], восходящего к зап.-герм. *ǥ(a)rēƀjōn > др.-фриз. grēva, др.-исл. greifi, ср.-нем. grêve; происхождение зап.-германского слова неизвестно. Впервые встречается в IX веке в латинских рукописях в формах grafio, graphio[2]. Западногерманское слово употреблялось для перевода латинского comes «спутник», получившего в Средневековье значение «спутник короля» > «граф», откуда ст.-фр. cuens, косв. падеж conte (< лат. comitem) > фр. comte «граф»[3].
Графы в России
Первые пожалования графами в России исходили от императора Священной Римской империи (1701 − Ф.А. Головин, 1702 − А.Д. Меншиков, 1707 − Г.И. Головкин, 1715 − А.А. Матвеев). Первым титул графа от российского императора получил Б.П. Шереметев (1706) за подавление Астраханского восстания. Затем Петром I пожалованы Г.И. Головкин (1709), П.М. и Ф.М. Апраксины Н.М. Зотов и И.А. Мусин-Пушкин (1710), Я.В. Брюс (1721), А.М. Апраксин (1722), П.А. Толстой (1724).
Графские роды подразделялись на российские (125 родов, в т.ч. графы Царства Польского и Великого княжества Финляндского), графское достоинство которых достигалось либо пожалованием (последним титул получил В.Б. Фредерикс), либо присоединением с разрешения императора титула и фамилии родственного (свойственного) графского рода, не имевшего прямых потомков мужского пола (например, Кушелёвы-Безбородко (1816), Сумароковы-Эльстон (1856), Головкины-Хвощинские (1895)), а также иностранные. Эти в свою очередь делились на российские роды, получившие титул иностранных государств (например, братья Зубовы (1793, Римская империя) и иностранные графские роды, принявшие российское подданство (например, Красинские (1837, Франция), Горны (1860, Швеция), Нессельроде (1705, Римская империя), Ностицы (1849, Силезия), Подгорчиани (1769, Венеция). Графское достоинство являлось наследственным, однако в исключительных случаях могло быть личным (К.М. Пржездзецкий, 1843). В ряде случаев, за особые отличия, награждение титулом могло сопровождаться добавлением (как особого пожалования) к фамилии почётной приставки (Муравьёв-Амурский (1858), Паскевич-Эриванский (1828), Суворов-Рымникский (1789). Графы титуловались «ваше сиятельство»; графские роды вносились в 5-ю часть дворянских родословных книг. К 1894 было учтено 310 родов (в т.ч. около 70 пресекшихся в мужской линии).
Графы в Германии
| На немецком | На русском | Комментарий/Этимология |
|---|---|---|
| Markgraf | Маркграф и произошедшее от него маркиз | от марка (нем. mark — пограничная провинция) + граф. Дословно — граф марки. |
| Pfalzgraf | Пфальцграф (присутствует также в устар. английском palsgrave) |
от рfalz (дворец) + граф. В Раннем Средневековье граф, управляющий пфальцем (дворцом) в период отсутствия в нём правящего монарха. |
| Reichsgraf | Рейхсграф | от нем. Reich — (Священная Римская) Империя + граф. Дословно — граф Империи |
| Landgraf | Ландграф | от land (земля) + граф. Титул графа, который пользовался в своих владениях высшей юрисдикцией и не был подчинен герцогу или князю. |
| Freigraf | Фрейграф | от frei (свободный) + граф. Дословно — вольный граф[4] |
| Gefürsteter Graf | Гефюрстетер граф | от нем. фюрст + граф. Граф в ранге князя. |
| Burggraf | Бургграф | от нем. burg (замок, крепость, местечко) + граф |
| Rheingraf | Рейнграф | от Rhein (река Рейн) + граф. Имя графов Рейнской области[5]. Один из феодальных титулов древнейших западно-немецких династий. Только к концу Средних веков этот титул стал понемногу исчезать |
| Altgraf | Альтграф | от alt (старый) + граф. Один из феодальных титулов древнейших западно-немецких династий. Только к концу Средних веков этот титул стал понемногу исчезать. |
| Wildgraf | Вильдграф | от wild (с нем. — «дичь» в значении «дикая, неосвоенная местность») + граф. Один из феодальных титулов древнейших западно-немецких династий. Только к концу Средних веков этот титул стал понемногу исчезать, благодаря постоянной борьбе с лотарингскими герцогами и архиепископами Трирским и Кельнским. |
| Raugraf | Рауграф[6] | от rau (необжитое место, нетронутое) + граф |
| Vizegraf | Виконт | от vize (заместитель) + граф |
См. также
- Список графских родов Российской империи
- Эрл — титул английских графов
- Ярл — титул, от которого произошёл титул английских графов earl
- Элдормен (en:Ealdorman)
- Виконт
- Маркиз
Напишите отзыв о статье "Граф (титул)"
Примечания
- ↑ М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. Под ред. О. Н. Трубачёва. Т. I, Москва, «Прогресс», 1986. С. 453.
- ↑ [woerterbuchnetz.de/DWB/?sigle=DWB&mode=Vernetzung&lemid=GG25006 J. Grimm, W. Grimm. Deutsches Wörterbuch. Bd. VIII, Sp. 1698—1712].
- ↑ A. Dauzat, J. Dubois, H. Mitterand. Nouveau dictionnaire étymologique et historique. Libraire Larousse, Paris, 1964. Page 185.
- ↑ Косьмина Ярослав Олегович[samlib.ru/k/kosxmina_j_o/titul.shtml Фрейграф] // Список титулованного и нетитулованного дворянства Священной Римской империи, Великобритании, Руси, Скандинавии, Японии и Китая. Черновик
- ↑ Рейнграф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Рауграф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Литература
- Граф, титул // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Граф (титул)
– Батюшки светы, ножик то…– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
