Графф, Виктор Егорович

Виктор Егорович фон Графф
Род деятельности:	Лесоразведение, лесоводство
Дата рождения:	3 ноября 1819(1819-11-03)
Место рождения:	Овруч, Волынская губерния, Российская империя
Гражданство:	Россия
Дата смерти:	25 ноября 1867(1867-11-25) (48 лет)
Место смерти:	Москва, Россия

Виктор Егорович фон Графф (3 ноября 1819 — 25 ноября 1867) — полковник Корпуса лесничих, основоположник всего степного лесоразведения и создатель первого степного образцового лесничества со школой сельских лесников, общепризнанный всеми последующими поколениями лесоводов за свои заслуги как выдающийся деятель отечественного лесоводства, ординарный профессор Петровской земледельческой и лесной академии.

В течение 23 лет (1843—1866) курировал все степное лесоразведение на юге России, Украины и Бессарабии, вел метеорологические и фенологические наблюдения в построенной им первой в России лесной обсерватории в степи, заложил 18 питомников в Беловодском конно-заводском округе Харьковской губернии, испытал около 100 древесных и кустарниковых пород для создания устойчивых лесных насаждений в степи, подготовил около 170 сельских лесников, а создав на 156 га лес с питомниками и школами, разработал целый комплекс лесотехнических приемов по закладке и выращиванию в степи лесных насаждений. А до этого, в 1841 г. успел впервые осуществить геоботаническое описание устраиваемого тогда Лесинского учебного лесничества под Санкт-Петербургом.

Биография

3 ноября 1819 года в городе Овруче, Волынской губернии, в семье штабс-капитана родился Виктор Егорович фон Графф. Отец — немец, уроженец Курляндии, как иностранец был на государственной службе в России. Мать — итальянка, уроженка Серпонти-де-Варрена.

В возрасте 14 лет молодого Граффа принимают казенно-коштным воспитанником в Санкт-Петербургский лесной и межевой институт. Во время учебы в институте (1834—1841), дважды в год — на Пасху и в Новый год он ходит поздравлять с праздником графа Литта, возможно родственника или знакомого по матери (А. Б. Коптев, 1892). По окончании курса наук (1841), В. Е. Граффа производят по экзамену из кадет лесного и межевого института в прапорщики Корпуса лесничих и командируют в Лисинское учебное лесничество для практических занятий, где он принимает участие в первом лесоустройстве Лисинского учебного лесничества и впервые осуществляет ботаническое описание Лисинской дачи. А с весны по октябрь 1842 года его командируют в Казанскую губернию, где в партии Каневецкого начинающий лесовод занимается устройством Нужьяльской дачи Царевококшайского округа, выделенной для ведения правильного хозяйства.

В октябре 1842 года Виктора Егоровича фон Граффа зачисляют во второй офицерский класс Санкт-Петербургского лесного и межевого института. И уже в апреле следующего года, выпускают в офицеры вторым по списку и за отличные успехи в науках производят в подпоручики, а затем отправляют в лесной департамент для определения на действительную службу, где 29 апреля 1843 года его назначают подлесничим в Екатеринославскую губернию. Подлесничий в то время заведовал самостоятельным лесничеством и был как бы лесничим 2-го разряда. Спустя 2 месяца Графф отправляется из Санкт-Петербурга в город Екатеринослав, где по прибытии выбирает удобный участок для лесоразведения.

Выбрав участок и отрапортовав руководству В. Е. Графф уезжает в Крым. Там он встречается с Петерсоном, для согласования выбора участка, посещает несколько важнейших лесных дач Крыма, в том числе Никитскую и Алянскую, Никитский ботанический сад, встречается с Гартвисом и инспектором сельского хозяйства южной России Стевеном. Затем осуществляет поездку в менонитские колонии и встречается с И. И. Корнисом.

Вернувшись в Екатеринославскую губернию Графф приступает к работам по лесоразведению. А 29 января 1844 года к нему прибывает на обучение 11 первых крестьянских мальчиков. Он отбирает только восьмерых, из которых четырёх оставляет при себе, а четырёх отправляет к И. И. Корнису.

24 апреля 1844 года приказом по Корпусу лесничих № 58 Графф назначается запасным лесничим сверх штата по Екатеринославской губернии.

Тем временем он продолжает работу по лесоразведению, обучению лесников и публикует в Лесном журнале (ч.1-я, кн.3, р. Смесь, с.381-382) первую работу по результатам исследований в Лисино (1841) и в Казанской губернии (1842) : «Два замечательных в физиологическом отношении дерева».

9 апреля 1845 года высочайшим приказом по Корпусу лесничих за отличие по службе Граффа производят в поручики.

В начале 1847 года Виктор Егорович фон Графф вступает в законный брак с Елисаветою Степановною Курочкиной. И уже в марте этого же года высочайшим приказом по Корпусу лесничих за отличие по службе его производят в штабс-капитаны.

Продолжая активную работу по лесоразведению, Графф принимает все больше и больше желающих на обучение, в результате чего возникает вопрос о возведении строений лесного училища. Для решения этого вопроса создается специальная комиссия в состав которой входят Управляющей фермою Шмаков, Управляющей лесничеством Графф и архитектор Бонч-Бруевич, результатом работы которой стало решение о постройке метеорологической обсерватории (закончено в 1853), двухэтажного дома для управляющего лесничеством, дома для помещения 40 воспитанников с больницею, строения для служб, колодца глубиною 12,8 м, купальни на р. Кашлагач и порохового погреба (закончено в 1854).

2 апреля 1851 года высочайшим приказом по Корпусу лесничих Граффа производят в капитаны.

15 мая 1851 года в семье Виктора Егоровича рождается сын Николай. А уже через несколько месяцев Граффа командируют за границу для ознакомления с новейшими усовершенствованиями по части лесоразведения. Пребывая за границей (Варшава, Дрезден) он встречается с главноуправляющим лесной частью в Саксонии Берлепшем и форстмейстерами В. Котта (Саксония), Панневиц (Силезия), и посещает Тарандскую лесную академию.

25 марта 1855 года в семье Виктора Егоровича рождается дочь Ольга.

Графф продолжает активно работать и регулярно публикуется на страницах Лесного журнала, «Газеты лесоводства и охоты», «Трудов Имп. ВЭО». За свою работу он получает многочисленные благодарности и денежные награды, а 26 августа 1856 гада за отлично-усердный и ревностный труд его Всемилостивейше жалуют орденом Станислава 3-й степени.

25 апреля 1857 года капитан Корпуса лесничих В. Е. Графф избирается действительным членом Комитета лесоводства Имп. Московского общества сельского хозяйства, а 23 июля того же года действительным членом Комитета акклиматизации растений при Имп. Московском обществе сельского хозяйства.

17 апреля 1858 года высочайшим приказом по Корпусу лесничих за отличие по службе Граффа производят в подполковники. Через год награждают светлою бронзовою медалью на Андреевской ленте в память войны 1853—1856 гг., а спустя еще год Всемилостивейше жалуют кавалером ордена Святого Станислава 2-й степени.

17 апреля 1862 года подполковника Граффа награждают орденом Святого Станислава 2-й степени с императорскою короною.

19 апреля 1863 года за отличие по службе и по старшинству Управляющего Великоанадольским учебным лесничеством фон Граффа производят в полковники.

7 декабря 1865 года В. Е. Графф соглашается занять кафедру лесоводства со званием ординарного профессора в Петровской земледельческой и лесной академии, и в этом же году награждается орденом Святой Анны 2-й степени.

Здоровье Граффа постепенно ухудшается. Он сдает Великоанадольское учебное степное лесничество штабс-капитану Л. Г. Барку и с семьей переезжает в Москву, где преподаёт в академии.

Умер 25 ноября 1867 года в Москве. Похоронен на кладбище с. Владыкина Московского уезда Московской губернии (ныне район Отрадное Северо-Восточного округа г. Москвы).

Литература

• Редько Г.И. Полковник Корпуса лесничих. — Киев, 1994. — 500 с.

Ссылки

• [www.rulex.ru/01040682.htm/ Виктор Егорович фон Графф на www.rulex.ru]
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?ID=29006/ Виктор Егорович фон Графф на www.biografija.ru]
• [www.lesopromyshlennik.ru/graff.html/ К 190-летию со дня рождения В. Е. фон Граффа]
• [dnews.donetsk.ua/publications/2009/10/21/199.html Первый лесовод Донбасса]
• [www.valk.dn.ua/ Великоанадольский лесной колледж (лесная школа основанная В.Е. фон Граффом)]
• [www.academia.edu/5314630/_-_1840_-_1890_._/ Федотова А.А., Лоскутова М.В. Велико-Анадольское лесничество и создание лесного опытного дела в России (1840 – начало 1890-х гг.)]

Отрывок, характеризующий Графф, Виктор Егорович

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.