Граф, Штеффи

Штеффи Граф
Гражданство	Германия Германия
Место проживания	Лас-Вегас, США
Место рождения	Брюль, ФРГ
Рост	176 см
Вес	64 кг
Начало карьеры	1982
Завершение карьеры	1999
Рабочая рука	правая
Удар слева	одноручный
Призовые, долл.	21 895 277 (5-е место за всё время)
Одиночный разряд
Матчей в/п	900—115 (88,7 %)
Титулов	107
Наивысшая позиция	1 (17 августа 1987) (на протяжении 377 недель)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	победа (1988—1990, 1994)
Франция	победа (1987, 1988, 1993, 1995, 1996, 1999)
Уимблдон	победа (1988, 1989, 1991—1993, 1995, 1996)
США	победа (1988, 1989, 1993, 1995, 1996)
Парный разряд
Матчей в/п	173—72
Титулов	11
Наивысшая позиция	5 (21 ноября 1988)
Турниры серии Большого шлема
Уимблдон	победа (1988)
Международные медали Олимпийские игры Бронза Сеул 1988 парный разряд Золото Сеул 1988 одиночный разряд Серебро Барселона 1992 одиночный разряд Государственные награды
Завершила выступления

Ште́фани Мари́я «Ште́ффи» Граф (нем. Stefanie Maria "Steffi" Graf); 14 июня 1969, Брюль) — немецкая теннисистка.

Достижения

• Обладательница «Золотого Большого шлема» 1988 года. Единственная, кто добился такого успеха на четырёх разных типах покрытий.
• Лучшая в мире спорта по итогам 1988 года.
• Обладательница «неклассического» Большого Шлема в 1993-94 годах.
• 7 раз объявлялась чемпионкой мира по окончании сезонов (рекорд) — 1987—1990, 1993, 1995, 1996.
• Рекордные 8 сезонов оканчивала в ранге первой ракетки мира.
• Единственная теннисистка, выигравшая 8 из 9 сыгранных турниров Большого шлема (сезоны 1988-89-90 годов).
• Пятикратная победительница итогового турнира женской теннисной ассоциации Sony Ericsson Championships (1987, 1989, 1993, 1995, 1996).

Победительница Турниров Большого Шлема

• Открытый чемпионат Австралии по теннису — 1988, 1989, 1990, 1994
• Открытый чемпионат Франции по теннису — 1987, 1988, 1993, 1995, 1996, 1999
• Уимблдонский турнир — 1988, 1989, 1991, 1992, 1993, 1995, 1996
• США — 1988, 1989, 1993, 1995, 1996

Победительница и призер Олимпийских Игр

• Летние Олимпийские игры 1988 года в Сеуле — золото в одиночном разряде
• Летние Олимпийские игры 1988 года в Сеуле — бронза в парном разряде (в паре с К. Коде-Кильш)
• Летние Олимпийские игры 1992 года в Барселоне — серебро в одиночном разряде

Биография

Граф — одна из двух лучших теннисисток XX-го столетия (наравне с Мартиной Навратиловой), великая спортсменка современности. Эпоха Штеффи Граф началась 17 августа 1987 года, когда она официально стала первой ракеткой мира, оттеснив на вторую позицию Мартину Навратилову. С небольшими перерывами Штеффи Граф была лучшей на протяжении 10 лет.

В общей сложности побеждала на турнирах Большого шлема 22 раза в одиночном и один раз в парном разряде (в паре с Габриэлой Сабатини Граф выиграла «Уимблдон» 1988 года, победив в финале советских теннисисток Звереву и Савченко). В период с 1986 по 1999 год неоднократно выигрывала различные турниры WTA. Всего выиграла 107 одиночных турниров WTA (третий показатель в истории тенниса после Навратиловой и Эверт).

В 1988 году провела самый короткий финал турнира Большого шлема в истории. За 34 минуты в финале «Ролан Гарроса» Граф переиграла советскую теннисистку Наталью Звереву (счёт встречи 6:0, 6:0).

В 1989 году из 86 проведённых матчей проиграла только 2. За сезон выиграла 14 турниров из 16. C июня 1989 года по апрель 1990 года не проиграла ни одного матча. Беспроигрышная серия составила 66 матчей (второй показатель в истории после Навратиловой).

Граф — единственная теннисистка, выигравшая каждый турнир Большого шлема минимум 4 раза. В 1988 году Граф стала третьей обладательницей Большого шлема (после Морин Конноли и Маргарет Корт), выиграв все 4 турнира Большого шлема в одном сезоне. В этот год она выиграла и олимпийское «золото» в Сеуле. Это уникальное достижение (4 турнира Большого шлема и победа на Олимпиаде) получило название Золотой шлем. В 1993—1994 годах она также выиграла подряд 4 турнира Большого шлема, но так как победы случились не в одном сезоне, повторно Большой шлем завоевать официально не получилось.

Штеффи Граф впервые взяла в руки ракетку в три года. Первым тренером и координатором всех действий девочки стал отец Петер Граф. Восхождение к теннисному Олимпу Граф начала с 12 лет, победив на турнире «Оранжевая чаша» в 1981-м, а в следующем году уже стала лучшей в Европейской лиге чемпионов. В возрасте 13 лет и 4 месяцев в 1982 году дебютирует во взрослых профессиональных соревнованиях на турнире в Штутгарте. Столь раннее начало профессиональной карьеры произошло благодаря высоким достижениям Граф среди юниоров. В 13 лет она свободно переигрывала 18-летних и практически не испытывала конкуренции в своей стране в этой возрастной группе. «Вундеркинд столетия», как стали называть Граф специалисты, очень быстро завоевывала позиции во взрослом теннисе. В 14 лет по инициативе отца Штеффи Граф перестала посещать занятия в школе (стала учиться заочно) и все усилия направила на свою теннисную карьеру. Уже в 1985 году она вошла в десятку сильнейших в мировом рейтинге. А с 1986 года начинает обыгрывать многолетнего лидера женского тенниса М.Навратилову (первую победу над Навратиловой Граф одержала на Открытом чемпионате Германии весной 1986 года со счётом 6:2, 6:3). В 1986 году Штеффи Граф выигрывает восемь крупных турниров WTA и к концу сезона становится третьей ракеткой мира, вплотную приблизившись к Эверт и Навратиловой. В 1987 году становится первой ракеткой мира. Этот сезон ознаменован решающими встречами Штеффи Граф с Навратиловой. Граф, пропустив Открытый чемпионат Австралии, начинает сезон очень убедительно и не проигрывает ни одной встречи вплоть до Уимблдона. Она побеждает в 45 матчах, выиграв 7 турниров подряд. Это лучшее начало сезона профессионала в теннисе. Штеффи берет свой первый турнир Большого Шлема — Ролан Гаррос. В захватывающем финале в трех сетах обыграна Навратилова. Штеффи на тот момент становится самой юной победительницей этого турнира (ей нет ещё 18 лет). Только в финале Уимблдона Навратилова находит слабое место Граф — бекхенд. И с трудом, но обыгрывает Граф. Отныне Мартина очень тщательно готовится ко встречам именно со Штеффи. Они встречаются и в финале заключительного турнира Большого Шлема Открытого чемпионата США.Навратилова вновь побеждает, но статус первой ракетки мира переходит к Граф, так как по общей результативности показатели Штеффи лучше. В своем дебютном в роли лидера сезоне Штеффи Граф выигрывает 11 турниров и из 75 матчей проигрывает только 2 игры. В конце сезона Штеффи Граф побеждает на итоговом турнире среди сильнейших теннисисток планеты и становится чемпионкой мира.

Последующие два сезона прошли при полном доминировании Штеффи Граф в женском теннисе. В лучшем для себя сезоне 1988 года Штеффи Граф выигрывает 12 турниров WTA, уступив лишь три матча (дважды проиграла Габриэле Сабатини и один раз под занавес сезона Пэм Шрайвер). Стоит отметить, что Штеффи играла во всех финалах супертурниров Большого Шлема, начиная с Ролан Гаррос-87 до Ролан Гаррос-90 включительно. Феноменальное достижение. Только проигрыш в равном и очень затяжном матче Аранче Санчес-Викарио в финале Ролан Гаррос-89 не позволил Штеффи повторить легендарный рекорд Рода Лейвера, выигравшего два Больших Шлема. В этот период продолжилось соперничество Граф с Навратиловой, которая несмотря на возраст сохраняла второе место в классификации. Три сезона подряд (1987-89 гг) они встречались между собой в финалах Уимблдона. В 1988-89 годах Штеффи стабильно переигрывала Мартину на крупнейших соревнованиях, но в 1990 году оступилась на стадии полуфинала Уимблдона и Мартина Навратилова в 9 раз выиграла самый престижный турнир года. В 1990 году Штеффи Граф уже не была однозначным лидером, хотя и сохраняла первенство в классификации. Сразу четыре теннисистки претендовали на звание сильнейшей- Граф, Навратилова, Селеш и Сабатини.

В 1991 году Граф установила рекорд, в течение 186 недель подряд удерживая титул первой ракетки мира (в 2008 году это достижение превзошёл Роджер Федерер). В 1997 году Граф довела до 377 недель своё пребывание на вершине теннисного Олимпа. Это абсолютный рекорд как среди женщин, так и среди мужчин.

С начала 1987 года по август 1997 года неизменно входила в число двух сильнейших теннисисток мирового рейтинга.

С 1989 года начинается бескомпромиссное соперничество Граф с югославской теннисисткой Моникой Селеш.В дальнейшем это соперничество назовут самым захватывающим в истории женского тенниса. Уже в первых встречах 15-летняя Селеш со своей силовой двуручной игрой дает настоящий бой первой ракетке мира, а в 1990 году начинает переигрывать Граф. Впервые Селеш обыгрывает Граф в финале Открытого чемпионата Германии 1990 года. Прервана беспроигрышная серия из 66 матчей. Менее чем через месяц Селеш вновь побеждает Граф — в финале Ролан Гаррос. К концу сезона Селеш находится уже на второй позиции в классификации. Весной 1991 года югославская теннисистка обходит Граф в рейтинге и становится сильнейшей. Сезоны 1991-92 они соперничают только между собой и вдвоем делят победы в турнирах Большого Шлема (Уимблдон остается за Граф, остальные 3 турнира за Селеш). В очных встречах Граф выступает лучше и из пяти встреч выигрывает три (итоговый баланс 10:6 в пользу Граф), но в целом по результативности югославка сильнее. Весной 1993 года на турнире в Гамбурге Селеш ранит ножом в спину душевнобольной поклонник Штеффи Граф Гюнтер Пархе. Физическая травма оказалась незначительной, но психологическое состояние Селеш было сильно нарушено, и она на два с лишним года прекращает выступления. В июле 1995 года Селеш возвращается в Тур, но уже не побеждает. Граф же в это время вновь доминирует в женском теннисе. Известная теннисистка Пэм Шрайвер заявляла по этому поводу: «Мы потеряли главную интригу целого поколения». Всё шло к тому, что дуэль Граф-Селеш продлится многие годы и станет не менее выдающейся, чем соперничество Навратилова-Эверт. Этого не получилось.

После трагедии с Селеш Штеффи Граф последовательно выигрывает 4 турнира Большого Шлема — Ролан Гаррос, Уимблдон и Открытый чемпионат США в 1993 году, а также Открытый чемпионат Австралии в 1994 году. Таким образом она завоевывает некалендарный Большой Шлем. В 1994 году главной соперницей Штеффи становится испанка Санчес-Викарио. Но такого напряженного соперничества как с Селеш не происходит. Серьёзной и неудобной соперницей Граф становится француженка Мари Пьерс. После некоторого спада в игре в 1994 году, в последующие сезоны 1995-96 годов Штеффи Граф вновь является безоговорочным лидером. В этот период она выигрывает все турниры Большого Шлема, в которых принимает участие. Её давние соперницы Селеш, Сабатини, Санчес-Викарио, Новотна, Пьерс играют менее остро, а молодые перспективные теннисистки Хингис, Дэвенпорт, Венус Уильямс ещё не достигли такого уровня мастерства.

В 1995-96 годах Граф делила звание первой ракетки мира с Селеш. Организация WTA приняла такое решение, чтобы помочь вернувшейся после нападения в 1993 году Селеш в мировой Тур. Однако, в конце 1996 года Граф, согласно достигнутым результатам на корте, вновь стала первой ракеткой мира единолично.

Штеффи Граф успешно выступала и в парных соревнованиях. Весной 1988 года вновь объединилась в паре с Габриэлой Сабатини (ранее они периодически выступали вместе и дважды выходили в финалы Ролан Гаррос в 1986-87 годах). Дуэт Граф-Сабатини сразу же начал побеждать. Вместе они выиграли Уимблдон-88, играли в финале Ролан Гаррос-89, где уступили советскому дуэту Зверева-Савченко. В том же сезоне из-за загруженности календаря и по обоюдному согласию спортсменок парный состав распался. На Олимпиаде в Сеуле в 1988 году вместе с соотечественницей Клаудией Коде-Кильш завоевала бронзу в парном разряде. Штеффи эпизодически также выступала в паре с Хеленой Суковой, Рене Стаббс и Беттиной Бунге, с которыми выиграла несколько престижных турниров WTA.

За свои заслуги Граф была удостоена Олимпийского ордена МОК в 1999 году и включена в Международный зал теннисной славы в 2004 году.

Штеффи Граф участвовала в трех Олимпиадах и побеждала в Лос-Анджелесе (1984) (теннисный турнир был показательным) и Сеуле (1988), а в Барселоне-92 получила серебро, уступив в финале Дженнифер Каприати. В 1996 году Граф усиленно готовилась к выступлениям в Атланте, но буквально перед стартом Олимпиады травмировалась. Этот факт она считает самой большой неудачей в карьере.

Дважды Граф приносила сборной Германии чемпионский титул Кубка Федерации — в 1987 и 1992 годах.

Победительница Кубка Хопмана в 1993 году вместе с Михаэлем Штихом.

Игра Штеффи Граф первоначально строилась на атлетизме. Её сильнейший форхенд (удар справа) был долгое время главным козырем. Заметное преимущество Граф приносила работа ног и очень быстрое перемещение по площадке. Она часто забегала под право для выполнения форхенда и открывала значительную часть корта. Однако, соперницы не могли воспользоваться этим игровым преимуществом, так как перемещение Граф по корту было очень быстрым. С годами игра Граф улучшалась, технический уровень повышался. В момент противостояния с Селеш, Штеффи Граф стала посылать мяч на сторону соперниц очень низко над сеткой, что ставило соперниц в сложную игровую ситуацию. В дальнейшем она будет только улучшать этот технически рискованный элемент. Кроме всего прочего, Граф отличалась очень высокой концентрацией и непоколебимостью в течение всего матча. Психологически выбить её из колеи было очень сложно. Чёткая и точная подача порядка 180км/час также была одним из главных элементов в игре Граф. Единственный неатакующий удар в арсенале Граф резаный бекхенд (удар слева) со временем тоже превратился в серьёзное оружие, благодаря отлаженной чёткости, вынуждающей соперниц бежать к сетке.

За свою долгую карьеру Граф многократно травмировалась, но каждый раз победно возвращалась на корт. В 1997 году старые проблемы со спиной и ногами обострились и Граф вынуждена была прервать выступления почти на год (не выступала с июня 1997 года по май 1998 года). Возвращение в 1998 году получилось мучительным и тяжелым, но в 1999 году она вновь вошла в тройку сильнейших в мире. После победы на Ролан Гаррос-99 над Хингис и финала Уимблдона-99 против Дэвенпорт на мажорной ноте Штеффи Граф завершила профессиональную карьеру.

На протяжении всей карьеры Граф журналисты пытались разжиться на её имени. Репутация спортсменки была настолько незапятнанной, а достижения высоки, что пресса пыталась найти хоть какую-то «жареную» информацию, касающуюся Граф. Так в 1990 году пресса разразилась пикантными подробностями из личной жизни отца спортсменки Петера Графа. СМИ на первых полосах помещали фотографии отца Штеффи Граф в объятиях молодой модели (в это время Петер был женат на матери Штеффи). Журналисты писали о незаконнорожденном ребёнке этого союза. Также был раздут ажиотаж вокруг нападения поклонника Штеффи Граф Гюнтера Пархе на Монику Селеш, что бросило тень на репутацию Граф. В 1995 году с именем Петера Графа связан финансовый скандал. Ему вменялось в вину неуплата налогов от огромной суммы призовых побед знаменитой дочери, чьи дела он вел единолично. В 1996 году Петера Графа приговорили к тюремному заключению на 4 года.

За свою карьеру Штеффи Граф заработала свыше 21 млн долларов США. Этот рекорд по призовым среди женщин только в 2007 году превзошла американка Линдсей Дэвенпорт.

Жизнь после окончания карьеры

В 1989-92 годах у Штеффи были романтические отношения с малоизвестным теннисистом Александром Мронцем. В период 1992—1999 годов Граф встречалась с немецким автогонщиком Михаэлем Бартельсом. Но в 1999 году стремительно стал развиваться роман Граф с другой звездой мирового тенниса Андре Агасси. 22 октября 2001 года в Лас-Вегасе Штеффи Граф вышла замуж за Андре Агасси. 27 октября 2001 года у них родился сын Джеден Джил, а 3 октября 2003 года — дочь Джаз Эли (англ. Jaz Elle).

Почти 8 лет Штеффи Граф не выступала, но с 2006 года возобновила участие в выставочных и благотворительных матчах.

В настоящее время Штеффи Граф активно занимается благотворительностью и является главой благотворительного детского фонда «Children for Tomorrow». Владеет магазинами спортивных товаров под маркой своего имени. В Германии она собирается построить в 2008 году клинику для детей беженцев. Великая спортсменка является лицом швейцарской марки часов LONGINES. Рекламирует одежду и предметы интерьера самых знаменитых фирм мира. Кроме этого, Граф финансово поддерживает некоторых юниоров в теннисе. На родине в Германии есть спортивные площадки имени Штеффи Граф, установлен даже памятник с её изображением. Став лучшей теннисисткой планеты, Граф была избрана почетным гражданином родного Брюля. А в канун 2000 года немцы выбрали её «спортсменкой столетия». Штеффи Граф часто приглашают в качестве почетного гостя на важные теннисные соревнования. Так, в 2009 году она вручала победный трофей на Ролан Гаррос российской спортсменке Светлане Кузнецовой.

Накануне своего юбилея (40-летия) Штеффи Граф так сказала о роли тенниса в её жизни: «Самый большой подарок, который мне преподнес теннис, — это моя семья … А на втором месте — возможность свободно выбирать то, чем бы я хотела заняться. Я счастлива, что могу участвовать в нескольких великолепных проектах. Я могу путешествовать, посещать музеи, выставки, любоваться архитектурой, изучать различные культуры. И тот опыт, который с этим приходит, я могу использовать во всех моих начинаниях.».

Граф владеет немецким, английским, французским и испанским языками.

Проживает в Лас-Вегасе со своей семьей — мужем, известным теннисистом Андре Агасси, и двумя детьми.

История выступлений на турнирах Большого шлема

Турнир	1983	1984	1985	1986	1987	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998	1999	Число титулов
Australian Open	1/32	1/8	—	—	—	П	П	П	1/4	—	Ф	П	—	—	1/8	—	1/4	4
Ролан Гаррос	1/32	1/16	1/8	1/4	П	П	Ф	Ф	1/2	Ф	П	1/2	П	П	1/4	—	П	6
Уимблдон	—	1/8	1/8	—	Ф	П	П	1/2	П	П	П	1/64	П	П	—	1/16	Ф	7
US Open	—	1/64	1/2	1/2	Ф	П	П	Ф	1/2	1/4	П	Ф	П	П	—	1/8	—	5
Рейтинг	98	22	6	3	1	1	1	1	2	2	1	1	1	1	28	9	3	—

Интересные факты

• За свой выдающийся удар справа Штеффи Граф получила прозвище «фройлен форхенд».

• Известен такой факт — в теннисной школе, где тренировалась юная Граф, самых слабых мальчиков ставили тренироваться с лучшими девочками. С лучшей ученицей школы Штеффи Граф какое-то время тренировался мальчик Борис Беккер.
• На показательном турнире Олимпиады 1984 года Штеффи Граф была самым младшим участником (15 лет), посеяна была 8-й, но в итоге именно она стала победительницей.
• В финале Уимблдона-93 Граф уступала в третьем решающем сете Яне Новотной со счетом 1:4, но сумела переломить ход поединка. Выиграв 5 геймов подряд, она в пятый раз праздновала победу.
• В 1995-96 годах на турнирах Большого Шлема Штеффи Граф выступила со 100-процентным результатом. Она выиграла все турниры, в которых принимала участие. Открытый чемпионат Австралии Граф пропускала по собственной инициативе и очередной Большой Шлем не состоялся.
• В 1999 году на последнем своем Уимблдоне Граф сыграла микст с Джоном Макинроем. Они дошли до полуфинала, и на этой стадии из-за обострившихся болей в колене и необходимости сконцентрироваться на финале в одиночном женском разряде Граф отказалась от борьбы. В одиночном разряде она в 9 раз вышла в финал.
• Одна из главных соперниц Штеффи Аранча Санчес-Викарио, после очередного проигранного немке финала турнира Большого Шлема, заявила: «Её никто не может остановить. Я молю Бога только об одном — чтобы она скорее вышла замуж и оставила корт».
• Штеффи Граф имеет положительную статистику встреч со всеми сильнейшими теннисистками своего времени. Лишь с Мартиной Навратиловой у неё ничейный результат — 9:9.
• Между Граф и Навратиловой всегда сохранялись очень доброжелательные отношения. Две выдающиеся спортсменки всегда отдавали должное друг другу. Несмотря на признание общественностью «теннисисткой века» Граф, сама Штеффи лучшей в истории считает Навратилову. В свою очередь Мартина самой достойной и трудной соперницей всегда называет Граф. Еще в середине 1980-х, когда Граф только начинала карьеру во взрослом теннисе, а Навратилова была на пике, Мартина заметила талантливую девочку и отзывалась о ней неизменно в превосходных тонах.
• Известная французская теннисистка Натали Тозья в своей книге «Тайны теннисного двора» так пишет о Навратиловой и Граф: "Мартина Навратилова служила примером образцового поведения как на теннисном корте, так и вне его. Она всегда была доброжелательной и очень простой в общении. Навратилова явилась «своего рода матерью современного профессионального тенниса». Но, пожалуй, с наибольшим уважением и почтением автор книги относится к Штеффи Граф, которая «сумела найти средства противостояния многим поколениям спортсменок в постоянно прогрессирующем виде спорта». Она ушла из тенниса «во всей своей красе». По мнению Тозья, немецкая теннисистка сочетала в себе доброжелательность и одновременно недоступность. Именно так она защищала себя, понимая, что в этом бескомпромиссном мире лучше всего сохранять таинственность. Ведь тогда меньше даешь шансов своим соперницам. Рассуждая о романе Граф с Андре Агасси, автор напоминает, что многие противились этой связи и даже хотели помешать ей. Но, закончив выступления, Штеффи как бы заявила всему миру: «Теперь я хочу жить так, как хочу, и мне все равно, что вы думаете». Она поступила совершенно правильно, заключает Тозья.

Финалы Штеффи Граф на турнирах Большого Шлема (35)

Победы в одиночных соревнованиях (22)

Год	Турнир	Соперник	Счет
1987	Ролан Гаррос	Мартина Навратилова	6:4, 4:6, 8:6
1988	Australian Open	Крис Эверт	6:1, 7:6
1988	Ролан Гаррос (2)	Наталья Зверева	6:0, 6:0
1988	Уимблдон	Мартина Навратилова	5:7, 6:2, 6:1
1988	US Open	Габриэла Сабатини	6:3, 3:6, 6:1
1989	Australian Open (2)	Хелена Сукова	6:4, 6:4
1989	Уимблдон (2)	Мартина Навратилова	6:2, 6:7, 6:1
1989	US Open (2)	Мартина Навратилова	3:6, 7:5, 6:1
1990	Australian Open (3)	Мэри-Джо Фернандес	6:3, 6:4
1991	Уимблдон (3)	Габриэла Сабатини	6:4, 3:6, 8:6
1992	Уимблдон (4)	Моника Селеш	6:2, 6:1
1993	Ролан Гаррос (3)	Мэри-Джо Фернандес	4:6, 6:2, 6:4
1993	Уимблдон (5)	Яна Новотна	7:6, 1:6, 6:4
1993	US Open (3)	Хелена Сукова	6:3, 6:3
1994	Australian Open (4)	Аранча Санчес-Викарио	6:0, 6:2
1995	Ролан Гаррос (4)	Аранча Санчес-Викарио	7:5, 4:6, 6:0
1995	Уимблдон (6)	Аранча Санчес-Викарио	4:6, 6:1, 7:5
1995	US Open (4)	Моника Селеш	7:6, 0:6, 6:3
1996	Ролан Гаррос (5)	Аранча Санчес-Викарио	6:3, 6:7, 10:8
1996	Уимблдон (7)	Аранча Санчес-Викарио	6:3, 7:5
1996	US Open (5)	Моника Селеш	7:5, 6:4
1999	Ролан Гаррос (6)	Мартина Хингис	4:6, 7:5, 6:2

Победа в парных соревнованиях (1)

Год	Турнир	Партнёр	Соперники	Счёт
1988	Уимблдон	Габриэла Сабатини	Наталья Зверева Лариса Савченко	6-3, 1-6, 12-10

Поражения в одиночных соревнованиях (9)

Год	Турнир	Соперник	Счет
1987	Уимблдон	Мартина Навратилова	5-7 3-6
1987	US Open	Мартина Навратилова	6-7 1-6
1989	Ролан Гаррос	Аранча Санчес-Викарио	6-7 6-3 5-7
1990	Ролан Гаррос (2)	Моника Селеш	6-7 4-6
1990	US Open (2)	Габриэла Сабатини	2-6 6-7
1992	Ролан Гаррос (3)	Моника Селеш	2-6 6-3 8-10
1993	Australian Open	Моника Селеш	6-4 3-6 2-6
1994	US Open (3)	Аранча Санчес-Викарио	6-1 6-7 4-6
1999	Уимблдон (2)	Линдсей Дэвенпорт	4-6 5-7

Поражения в парных соревнованиях (3)

Год	Турнир	Партнёр	Соперники	Счёт
1986	Ролан Гаррос	Габриэла Сабатини	Мартина Навратилова Андреа Темешвари	1-6 2-6
1987	Ролан Гаррос	Габриэла Сабатини	Мартина Навратилова Пэм Шрайвер	2-6 1-6
1989	Ролан Гаррос	Габриэла Сабатини	Наталья Зверева Лариса Савченко	4-6 4-6

Победные выступления на итоговом турнире года

Год		Результат
1987	Штеффи Граф — Габриэла Сабатини	4-6, 6-4, 6-0, 6-4
1989	Штеффи Граф — Мартина Навратилова	6-4, 7-5, 2-6, 6-2
1993	Штеффи Граф — Аранча Санчес-Викарио	6-1, 6-4, 3-6, 6-1
1995	Штеффи Граф — Анке Хубер	6-1, 2-6, 6-1, 4-6, 6-3
1996	Штеффи Граф — Мартина Хингис	6-3, 4-6, 6-0, 4-6, 6-0

Ссылки

• [steffi-graf.net/ Официальный сайт Штеффи Граф] (англ.)
• [www.wtatennis.com/players/player/2718 Профиль на сайте WTA]  (англ.)
• [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
• [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)

• [www.tennisfame.com/hall-of-famers/inductees/stefanie-graf/ Штеффи Граф] на сайте Международного зала теннисной славы (англ.)
• [web.archive.org/web/20060720120426/olympic.org/uk/athletes/profiles/bio_uk.asp?par_i_id=64473 Штеффи Граф] на сайте Международного олимпийского комитета (англ.)
• [www.wimbledon.com/en_GB/scores/draws/archive/players/8a6409a5-66b2-4c89-9854-bd361a2eef90/index.html Штеффи Граф] на сайте Уимблдонского турнира (англ.)
• [espn.go.com/classic/biography/s/Graf_Steffi.html Штеффи Граф] на сайте ESPN (англ.)
• [news.bbc.co.uk/sport2/hi/tennis/wimbledon_history/3742103.stm Штеффи Граф] на сайте BBC (англ.)
• [ngif.net/?p=22 Великие спортсмены XX века. Штеффи Граф.] (рус.)

Отрывок, характеризующий Граф, Штеффи

– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.


Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.