Граф Глостер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Граф Глостер (англ. Earl of Gloucester) — один из старейших графских титулов Англии. Титул был впервые учреждён в 1122 году для Роберта Глостерского, побочного сына короля Генриха I Боклерка и руководителя партии императрицы Матильды в период феодальной анархии. Впоследствии обладателями титула были представители семьи де Клер, среди которых наибольшую роль в английской истории сыграл Гилберт Рыжий, 3-й граф Глостер, лидер баронской оппозиции во второй половине XIII века. Последняя креация титула состоялась в 1397 году, когда графом Глостер стал один из соратников короля Ричарда II Томас Деспенсер, дальний потомок Роберта Глостерского. В 1399 году титул был конфискован и с тех пор не существует. В конце XIV века в английскую систему дворянских титулов был введён титул герцога Глостер, который в дальнейшем присваивался членам королевской фамилии.





История титула

По одной из версий, впервые титул графа Глостер был учреждён около 1093 г. для некоего Вильгельма Фиц-Эсташа (ум. 1094), предположительно сына Евстахия II, графа Булонского, участника нормандского завоевания Англии. Иногда также первым графом Глостер называют Роберта Фиц-Хэмона (ум. 1107), покорителя Гламоргана и основателя Кардиффа. Обе эти версии, однако, не имеют под собой прочных оснований. По всей видимости, и Вильгельм Фиц-Эсташ, и Роберт Фиц-Хэмон не обладали графским титулом, а являлись лордами города Глостер. Первым безусловным носителем титула графа Глостер был Роберт (ум. 1147), старший из побочных детей английского короля Генриха I, выдающийся полководец и глава партии сторонников императрицы Матильды в период гражданской войны 1135—1154 гг. Очевидно, титул был учреждён в 1122 г. и был одним из двух графских титулов, пожалованных в течение всего долгого правления Генриха I[1]. После смерти сына Роберта Глостерского, не имевшего детей мужского пола, титул продолжила носить его дочь Изабелла, вышедшая замуж за Иоанна, сына Генриха II Плантагенета, который в 1199 г. стал королём Англии. После развода с королём в 1199 г. Изабелла сохраняла титул графини Глостер, за исключением периода 1200—1213 гг., когда титул и относящиеся к нему владения были переданы королём Амори VI де Монфору в обмен на графство Эврё. По праву своей супруги титул графа Глостер носили также второй и третий мужья Изабеллы — Джефри де Мандевиль, граф Эссекс (ум. 1216), и Хью де Бург, граф Кент (ум. 1243).

После смерти Изабеллы Глостерской титул, вероятно, некоторое время носила её сестра Амиция (ум. 1225). Однако уже в 1218 г. право на ношение титула графа Глостера было признано за Гилбертом де Клером, 5-м графом Хартфордом, сыном Амиции и Ричарда де Клера, одного из лидеров движения баронов, приведшего к подписанию Великой хартии вольностей. Прямые потомки Гилберта де Клера продолжали носить титул графа Глостера до 1314 г. Род де Клеров являлся одним из наиболее могущественных аристократических домов Англии XIII века и его представители играли ведущие роли в политической жизни страны. Наиболее известен Гилберт де Клер Рыжий, 3-й граф Глостер, активный участник баронских войн в конце правления Генриха III и кампаний по завоеванию Уэльса при Эдуарде I. После смерти в 1314 г. последнего графа из дома де Клер, его владения были разделены между потомками дочерей Гилберта Рыжего, которые также выдвинули претензии на право ношения титула графа Глостера. В частности, есть основания полагать, что данный титул использовали:

Последняя креация титула графа Глостер состоялась в 1397 г. для Томаса Деспенсера, соратника короля Ричарда II и участника подавления движения лордов-апеллянтов. После прихода к власти Генриха IV в 1399 г. Томас Деспенсер был лишён титула, а в следующем году казнён. В дальнейшем титул графа Глостера не присваивался, будучи вытесненным титулом герцог Глостера, который начиная с 1385 г. периодически жаловался младшим членам королевской фамилии Англии и Великобритании.

Список графов Глостер

Граф Глостер, первая креация (1122)

Граф Глостер, вторая креация (1218)

Граф Глостер, третья креация (1299)

Граф Глостер, четвёртая креация (1337)

Граф Глостер, пятая креация (1397)

См. также

Напишите отзыв о статье "Граф Глостер"

Примечания

  1. ↑ Вторым титулом, учреждённым Генрихом I, был титул графа Лестер.

Ссылки

  • [www.thepeerage.com/ The Complete Peerage]  (англ.)
  • [www.burkes-peerage.net/articles/peerage/page62-6h.aspx Ранняя история титула на Burk’s Peerage]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Граф Глостер

В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.
– Я хочу попробовать опять петь, – сказала она. – Все таки это занятие, – прибавила она, как будто извиняясь.
– И прекрасно.
– Как я рада, что вы приехали! Я нынче так счастлива! – сказала она с тем прежним оживлением, которого уже давно не видел в ней Пьер. – Вы знаете, Nicolas получил Георгиевский крест. Я так горда за него.
– Как же, я прислал приказ. Ну, я вам не хочу мешать, – прибавил он и хотел пройти в гостиную.
Наташа остановила его.
– Граф, что это, дурно, что я пою? – сказала она, покраснев, но, не спуская глаз, вопросительно глядя на Пьера.
– Нет… Отчего же? Напротив… Но отчего вы меня спрашиваете?
– Я сама не знаю, – быстро отвечала Наташа, – но я ничего бы не хотела сделать, что бы вам не нравилось. Я вам верю во всем. Вы не знаете, как вы для меля важны и как вы много для меня сделали!.. – Она говорила быстро и не замечая того, как Пьер покраснел при этих словах. – Я видела в том же приказе он, Болконский (быстро, шепотом проговорила она это слово), он в России и опять служит. Как вы думаете, – сказала она быстро, видимо, торопясь говорить, потому что она боялась за свои силы, – простит он меня когда нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете?
– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Граф_Глостер&oldid=73995909»