Граф Дерби

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Граф Дерби (англ. Earl of Derby) — старинный графский титул в системе дворянских титулов Англии. Титул графа Дерби впервые был учреждён в 1138 году для Роберта де Феррьера, крупного англонормандского аристократа, владевшего обширными землями в Дербишире. Первоначальной резиденцией графов был замок Татбери в Уорикшире (в настоящее время полуразрушен). Титул графа Дерби оставался в распоряжении дома де Феррерс (де Феррьер) до 1269 года, когда был конфискован за участие Роберта де Феррерса в мятеже против короля Генриха III. Вместе с титулом были конфискованы и владения Феррерсов, которые позднее были включены в состав земель герцогства Ланкастер, принадлежавшего королевской фамилии. Титул графа Дерби был воссоздан в 1337 году для Генри Гросмонта, выдающегося английского полководца начала Столетней войны, а затем перешёл в распоряжение дома Ланкастеров. C 1485 года по настоящее время графами Дерби являются представители семьи Стэнли. Дом Стэнли играл существенную роль в политической жизни Англии в новое время и обладал суверенитетом над островом Мэн. Среди наиболее известных носителей титула — Джеймс Стэнли, 7-й граф Дерби, один из наиболее активных роялистов в период Английской революции XVII века; Эдвард Смит-Стэнли, 12-й граф Дерби, основоположник всемирно известных скачек Эпсом-Дерби; Эдвард Смит-Стэнли, 14-й граф Дерби, лидер консерваторов и премьер-министр Великобритании в середине XIX века; а также Фредерик Стэнли, 16-й граф Дерби, основатель хоккейного кубка Стэнли.

Современные носители титула графа Дерби также обладают титулами барона Стэнли из Бикерстаффа (Ланкашир) и барона Стэнли из Престона (Ланкашир, оба титула — в системе титулов Великобритании). Действующий граф Дерби — Эдвард Ричард Уильям Стэнли, 19-й граф Дерби (р. 1962). Главной резиденцией графов с 1385 года является дворец Ноузли-Холл в пригороде Ливерпуля.





История титула

Дом де Феррерс

Впервые титул графа Дерби был учреждён в 1138 году.[1] Им был пожалован Роберт де Феррьер (ум. 1139), один из крупнейших землевладельцев Средней Англии, участник «битвы Штандартов» и верный соратник короля Стефана Блуаского в период гражданской войны 1135—1154 годов. Роберт был сыном Генриха де Феррьера (ум. ок. 1101), владельца сеньории Феррьер в Центральной Нормандии, который участвовал в нормандском завоевании Англии и получил обширные владения в Дербишире, Лестершире и ряде других английских графствах. Резиденцией Генриха и его потомков стал замок Татбери на границе Уорикшира. Сын и наследник Роберта Роберт де Феррерс Младший (ум. ок. 1160) был лишён титула графа после вступления на английский престол Генриха II. Уильям де Феррерс, 3-й граф Дерби (ум. 1190) был одним из лидеров мятежа сыновей Генриха II 1173—1174 годов, после подавления которого арестован и лишён своих замков. Впоследствии, однако, Уильям примирился с королём, а в 1189—1190 гг. под началом Ричарда Львиное сердце принял участие в Третьем крестовым походе и погиб под стенами Акры.

Официально титул графа Дерби был возвращён дому де Феррерс в 1199 году королём Иоанном Безземельным. Уильям де Феррерс, 4-й граф Дерби (ум. ок. 1247), пользовался особым расположением короля Иоанна и в период баронских войн начала XIII века сражался на его стороне. Благодаря брачным союзам Уильяма и его сына графы Дерби значительно расширили свои земельные владения и влияние в Средней Англии, в частности за счёт приобретения Ланкашира, в результате чего Роберт де Феррерс, 6-й граф Дерби (ум. 1279), оказался одним из наиболее богатых английских магнатов. В войнах Генриха III и баронской оппозиции во главе с Симоном де Монфором в середине XIII века Роберт де Феррерс принял сторону последнего, за что после победы короля в битве при Ившеме в 1265 году лишился всех своих владений. Ему удалось их вернуть ценой уплаты огромного выкупа, но в 1266 году Роберт вновь присоединился к мятежу против короля. Потерпев поражение, граф Дерби был арестован, обвинён в государственной измене и заключён в тюрьму. Его владения и титулы были конфискованы. Хотя в 1269 году Роберту удалось выйти на свободу, ему были возвращена лишь малая часть бывших владений семьи, тогда как основная их часть осталась в распоряжении короля и стала ядром герцогства Ланкастер, домениального владения королевской фамилии, пользующегося особым правовым статусом. Потомки Роберта де Феррерса уже не играли существенной роли в политической жизни Англии.

Плантагенеты

Земли бывших графов Дерби в конце XIII века были переданы младшему сыну короля Генриха III Эдмунду Горбатому (ум. 1296) и в дальнейшем передавались по наследству в его семье. В 1337 году Эдуард III даровал титул графа Дерби внуку Эдмунда Генриху Гросмонту (ум. 1361), одному из наиболее выдающихся английских полководцев начального периода Столетней войны. В 1251 году Генрих также стал герцогом Ланкастером. Его дочь вышла замуж за Джона Гонта (ум. 1399), третьего сына Эдуарда III, который таким образом унаследовал титулы графа Дерби и герцога Ланкастера. Сын Джона Гонта — Генрих Болингброк (ум. 1413), в 1399 году захватил английский престол и основал королевскую династию Ланкастеров. Коронация Генриха означала прекращение существования титула графа Дерби, а связанные с ним владения вошли в состав королевского домена.

Дом Стэнли

Третья креация титула графа Дерби состоялась в 1485 году. Он был пожалован Томасу Стэнли (ум. 1504), одному из наиболее влиятельных баронов периода конца войны Алой и Белой розы, чья поддержка сыграла решающую роль в победе Генриха VII при Босворте и его вступлении на престол в 1485 году. Томас Стэнли также являлся отчимом короля Генриха VII, будучи женатым на его матери Маргарите Бофорт, и королём острова Мэн под сюзеренитетом английского монарха. Потомки Томаса, однако, уже не использовали титул короля Мэна, а именовались лордами острова Мэн. Владения дома Стэнли в Англии располагались, главным образом, не в Дербишире, а в Ланкашире с центром в Ноузли-Холле недалеко от Ливерпуля. Правнук Томаса Стэнли, Эдвард Стэнли, 3-й граф Дерби (ум. 1572), был одним из руководителей подавления крупного католического восстания в Северной Англии в 1536 году, известного под названием «Благодатное паломничество», а затем входил в тайный совет королевы Марии Тюдор. Фердинандо Стэнли, 5-й граф Дерби (ум. 1594), прославился как покровитель театра и Уильяма Шекспира, но в 1594 году неожиданно скончался, возможно будучи отравленым иезуитами. Его единственная дочь Анна Стэнли, по бабушке — потомок Марии Тюдор, младшей дочери Генриха VII, в соответствии с завещанием Генриха VIII должна была унаследовать английскую корону после смерти Елизаветы I, однако престол перешёл к Якову I, королю Шотландии и потомку старшей дочери Генриха VII.

Значительную известность получил Джеймс Стэнли, 7-й граф Дерби, по прозвищу «Великий Стэнли» (ум. 1651), который в период Английской революции XVII века сражался на стороне короля и превратил остров Мэн в убежище роялистов. В 1650 году Джеймс Стэнли участвовал в походе Карла II, завершившимся Вустерской битвой, но затем был пленён республиканцами и казнён. Старшая мужская линия дома Стэнли пресеклась в 1737 году со смертью Джеймса Стэнли, 10-го граф Дерби, после чего графский титул перешёл к потомкам младшего брата 2-го графа Дерби из рода Стэнли из Бикерстаффа. Прочие титулы, включая сюзеренитет над островом Мэн, достались шотландскому дому Муррей, находившемуся по женской линии в родстве с «Великим Стэнли». Из графов Дерби XVIII века наиболее известен Эдвард Смит-Стэнли, 12-й граф Дерби (ум. 1834), основатель Эпсом-Дерби, одного из наиболее престижных в мире соревнований по конному спорту (см. Дерби (конный спорт)). Его сын, Эдвард Смит-Стэнли, 13-й граф Дерби (ум. 1851), был покровитель Эдварда Лира. Наибольший вклад в историю Великобритании, однако, внёс сын последнего Эдвард Смит-Стэнли, 14-й граф Дерби (ум. 1869), один из крупнейших британских государственных деятелей середины XIX века, неоднократно занимавший пост премьер-министра и бессменный лидер Консервативной партии на протяжении 1846—1868 гг., не уступавший по влиянию своему главному конкуренту Бенджамину Дизраэли. Его старший сын Эдвард Стэнли, 15-й граф Дерби (ум. 1893), также был членом правительства и занимал пост министра иностранных дел Великобритании в период Восточного кризиса 1876—1879 гг., а младший — Фредерик Стэнли, 16-й граф Дерби (ум. 1908), в 1880—1893 гг. служил генерал-губернатором Канады. Последний также известен как основатель кубка Стэнли, самого престижного хоккейного турнира Северной Америки.

В настоящее время титул графа Дерби носит Эдвард Ричард Уильям Стэнли (р. 1962), 19-й граф Дерби, барон Стэнли и барон Стэнли из Престона. Его резиденцией по-прежнему является Ноузли-Холл. Сын и наследник титулов — Эдвард Джон Робин Стэнли (р. 1998) использует в качестве «титула учтивости» титул лорда Стэнли.

Список графов Дерби

Графы Дерби, первая креация (1138)

Графы Дерби, вторая креация (1337)

Графы Дерби, третья креация (1485)

Напишите отзыв о статье "Граф Дерби"

Примечания

  1. ↑ В источниках XII—XIII веков в отношении графского титула дома де Феррерс используются, очевидно равнозначно, следующие: граф Дерби, граф Ноттингем и граф Феррерс.

Ссылки

  • [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLISH%20NOBILITY%20MEDIEVAL1.htm#_Toc188245681 Генеалогия ранних графов Дерби на сайте Фонда средневековой генеалогии]  (англ.)
  • [racineshistoire.free.fr/LGN/PDF/Ferrers.pdf Генеалогия графов Дерби из рода де Феррерс на сайте Racines et Histoire]  (фр.)
  • [www.isle-of-man.com/manxnotebook/people/lords/stanleys.htm Генеалогия графов Дерби из рода Стэнли]  (англ.)
  • [www.thepeerage.com ThePeerage.com]  (англ.)
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFC0CB">Великобритания</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#FFC0CB">Соединённое
королевство</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px">

Росслин • Крейвен • Онслоу • Ромни • Чичестер • Уилтон • Пауис • Нельсон • Грей • Лонсдейл • Харроуби • Харвуд • Минто • Кэткарт • Верулам • Сент-Джерманс • Морли • Брэдфорд • Элдон • Хау • Стрэдброк • Темпл Стоуский • Кодор • Личфилд • Дарем • Гренвиль • Эффингхем • Дюси • Ярборо • Лестер • Лавлейс • Гейнсборо • Страффорд • Котнэм • Каули • Дадли • Рассел • Кромарти • Кимберли • Уорнклифф • Кэрнс • Литтон • Селборн • Иддесли • Крэнбрук • Кромер • Плимут • Ливерпуль • Сент-Алдвин • Битти • Айви • Хейг • Бальфур • Оксфорд и Асквит • Джеллико • Инчкейп • Пиль** • Болдуин оф Бьюдли • Галифакс • Гоури • Ллойд Джордж Дуйворский • Маунтбеттен Бирманский • Александер Тунисский • Суинтон • Эттли • Вултон • Сноудон • Стоктон • Уэссекс***

</td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="3" style="background:#FFC0CB">
* Существующие титулы. Перечислены по официальному порядку предшествования. **Граф Эррол занимает, в Шотландии, пост лорд верховного констебля Шотландии; граф Пиль занимает пост лорда-камергера *** Граф Уэссекс член королевской семьи
</td></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Граф Дерби

– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Граф_Дерби&oldid=79128702»

Навигация

Англия
Шотландия

Кроуфорд и Балкаррес • Эррол** • Сазерленд • Мар • Роутс • Мортон • Бьюкен • Эглинтон и Уинтон • Кейтнесс • Мар и Келли • Морей • Хьюм • Перт • Стратмор и Кингхорн • Хаддингтон • Галлоуэй • Лодердейл • Линдсей • Лаудон • Кинньюл • Элгин и Кинкардин • Уимс и Марч • Дальхузи • Эрли • Ливен и Мелвилл • Дайсарт • Селкирк • Нортеск • Данди • Ньюберг • Аннандэйл и Хартфелл • Дандональд • Кинтор • Данмор • Оркни • Сифилд • Стэр • Розбери • Глазго

Ирландия</div>