Граф Дуку

Персонаж «Звёздных войн»
Граф Дуку / Дарт Тиранус
Деятельность	Тёмный владыка ситхов, наследный граф Серенно, Лидер Конфедерации Независимых Систем, Мастер-Джедай (ранее)
Родная планета	Серенно
Раса	Человек
Пол	Мужчина
Рост	6 футов 5 дюймов (196 см)
Волосы	седые
Глаза	карие
Оружие	Красный световой меч с изогнутой рукояткой, тёмная сторона Силы
Транспортное средство	Геонозианский спидер, Геонозианский Солнечный Парусник, Незримая Длань
Принадлежность	Орден ситхов, Конфедерация Независимых Систем, Орден Джедаев (ранее), Галактическая республика (ранее)
Актёр	Кристофер Ли (Эпизод II "Атака клонов" и III "Месть ситхов") Кори Бёртон (мультфильмы Войны клонов)

Граф Ду́ку (он же Дарт Тира́нус, англ. Darth Tyranus) — вымышленный персонаж вселенной «Звёздных войн». В трилогии-приквеле его сыграл Кристофер Ли, в видеоиграх и мультсериалах 2003 и 2008 годов он был озвучен Кори Бёртоном. Основной персонаж в фильме «Звёздные войны. Эпизод II: Атака клонов» и второстепенный в фильме «Звёздные войны. Эпизод III: Месть ситхов».

Граф Дуку изначально был магистром-джедаем, а затем стал ситхом. Его ситхское имя — Дарт Тиранус (от латинского слова Tyrannus — в переводе «тиран»). Полное имя графа, данное ему при рождении, неизвестно.

Биография

Появляется в «Атаке Клонов», Дуку — один из учеников Йоды и учитель Квай-Гон Джина. Он был одним из величайших джедаев в Галактике, имел великий дар соединяться с Силой как оратор, философ и боец на световых мечах.

Новелла Джуд Уотсон Legacy of the Jedi раскрывает, как Дуку впервые соблазнился Тёмной стороной Силы как падаван, когда его лучший друг ученик джедая Лориан Нод стал ситхом. Дуку почувствовал предательство, но осознал силу Ордена Ситхов и сам подсознательно подготовился к предательству.

Во вселенной Звёздных Войн Дуку первый раз появился в фильме Звёздные Войны Эпизод II: Атака Клонов. Он был представлен как один из уважаемых мастеров джедаев, который разочаровался в их идеалах, и стал сторонником ситха Дарта Сидиуса. Он также являлся лидером Конфедерации Независимых Систем, или сепаратистов, федерации планетарных систем, восставших против Галактической Республики.

Дуку был также опытнейший боец среди джедаев, в 44 ДБЯ он был отправлен в битву с мандалорианами. Почти все мандалориане были убиты, исключая Джанго Фетта и некоторых других, разбросанных по галактике. В атаке больше половины джедаев было поражено мандалорианским оружием, Фетт убил многих. После этой битвы Дуку потерял доверие к Республике и почувствовал, что идеалы джедаев шли на компромисс с коррумпированным правительством, которому они служили.

Дуку был разгневан на бюрократизм Галактического Сената. Смерть Квай-Гона была последней каплей. В результате Дуку отказался от своих обязанностей и сложил с себя полномочия, возложенные на него Орденом Джедаев.

Дуку направился на пустынную планету Геонозис, где заключил с её правителем союз. На Геонозисе стали создаваться огромные армии дроидов, заговор на этой планете был раскрыт Оби-Ваном Кеноби, который, однако, был взят Дуку в плен. За Оби-Ваном на Геонозис направился его падаван Энакин Скайуокер вместе с Падме Амидалой, но и они были взяты Дуку в плен. Оби-Ван, Энакин и Падме стали развлечением для геонозианцев и выступили на арену Геонозиса сражаться против ужасных монстров. Казалось бы, героям конец, но в это время им на помощь приходят замаскированные джедаи во главе с Мейсом Винду. На арене разгорается битва, но Дуку в ней не участвует. Когда на помощь Республике приходят войска клонов, граф Дуку пытается бежать. Добравшись до ангара, он натыкается на Энакина и Оби-Вана. Пылкость Энакина заставляет его мгновенно броситься на Дуку, и тот поражает его молнией Силы. Оби-Ван остается с Дуку один на один. Когда они скрестили мечи, хитроумный Дуку нанёс Оби-Вану удары по плечу и по ноге, и тот падает обездвиженный. Но когда граф уже хочет добить его, Энакин встает и защищает Оби-Вана. В ходе короткой дуэли с Дуку Энакин всё же проигрывает, и граф отрубает ему руку и обезвреживает. Дуку готов добить джедаев, но ему мешает подоспевший Йода — его бывший наставник. Йода и Дуку сходятся в яростной схватке, в ходе которой Дуку понимает, что он рискует проиграть, и отступает, уронив на раненых джедаев огромную трубу. Йоде пришлось останавливать её, и он не успел задержать Дуку, который покинул Геонозис.

Дарт Сидиус разработал план, по которому он хотел склонить Скайуокера на темную сторону. Дуку якобы пленил Палпатина, который усиленно изображал заключённого. Когда Энакин и Оби-Ван прокрались на корабль сепаратистов, Дуку, Оби-Ван и Энакин сошлись в яростной схватке. Дуку удалось вновь обезвредить Оби-Вана, но на этот раз Энакину удалось одержать верх. Он отрубил графу обе руки и хотел арестовать, но Палпатин настоял на убийстве Дуку. Граф был поражен предательством собственного учителя и только в последние секунды жизни понял, что сделал неправильный выбор, встав на тёмную сторону Силы. Но раскаяться он уже не мог: Энакин отрубил ему голову, как и хотел Палпатин, сделав ещё один шаг во тьму…

В новеллизации Мэтью Стовера Месть Ситхов характер Дуку раскрывается детальней, чем в фильме; по версии Стовера Дуку — злой человек, который видит в других не более чем объекты для достижения собственных целей. В книге также открывается, что он презирал Галактические нечеловеческие расы и строил планы по уничтожению или порабощению всех их. Он видел идеальное общество в образе «Империи Людей»:

«И совсем не случайно, что в Конфедерацию входят неймодианцы, скакоанны, куаррены, мууны и госсамы, сай миртианы, кооривары и геонозианцы. В конце войны не-людей раздавят, лишат собственности, их миры и богатства передадут в руки тех, кому их можно доверить. То есть — людям. Дуку будет служить Империи Человека.»

Есть другое мнение, что Граф Дуку — идеалист, и, пойдя на поводу своих мечтаний, поддался Темной Стороне Силы. О планах же Дарт Сидиуса по поводу Империи и пр. Дуку не знал.

Способности и навыки

В совершенстве владел Силой, мог использовать любые предметы на расстоянии, поражать врагов молниями, подчинять себе чужую волю, в совершенстве владел световым мечом. В основном во время боя держит одну руку за спиной и использует её только для использования силы. Бывший ученик магистра Йоды, мало в чём уступавший учителю.

Мнения критиков

На сайте IGN граф Дуку был поставлен на 21-е место среди самых популярных персонажей Star Wars, в аналогичном списке от Empire он занял 28-е место из 30, при этом его образ в рецензии сравнивался с образом Дракулы. Графу Дуку уделено внимание в книге The Christopher Lee filmography, где персонаж также сравнивается с Дракулой.

На основе образа персонажа было сделано большое количество экшн-фигурок, некоторые из которых удостаивались достаточно подробных рецензий в авторитетных изданиях.

Литература

• The New Essential Guide to Characters, 1st edition, 2002. Daniel Wallace, Michael Sutfin, ISBN 0-345-44900-2
• Star Wars: Attack of the Clones: The Visual Dictionary, hardcover, 2002. David West Reynolds, ISBN 0-7894-8588-5
• Star Wars: Revenge of the Sith: The Visual Dictionary, hardcover, 2005. James Luceno, ISBN 0-7566-1128-8
• Star Wars Roleplaying Game: Revised Core Rulebook, hardcover, 2002. Bill Slavicsek, Andy Collins, J.D. Wiker, ISBN 0-7869-2876-X

Ссылки

• [www.starwars.com/databank/character/countdooku Граф Дуку (Count Dooku)] (англ.) на Star Wars Databank
• [www.swgalaxy.ru/articles/7/291_1.php Граф Дуку на сайте swgalaxy]
• [www.holonet.ru/database/categories/characters/dooku/dooku.php Граф Дуку в энциклопедии Holonet]
• Дуку (рус.) на Вукипедии: Вики о Звёздных Войнах
• [www.dooku.net/ Dooku.net] — (фан сайт)

Отрывок, характеризующий Граф Дуку

– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.