Список правителей Ольденбурга
В данной статье перечислены правители графства (позднее — герцогства) Ольденбург, а также некоторых сопредельных территорий, находившихся под властью старших ветвей Ольденбургского дома.
Содержание
Графы Ольденбурга
Первым исторически достоверным представителем рода является граф Эгильмар I, который упомянут в документе 1108 года как правитель земель между Саксонией и Фризией[1]. Его преемники были вассалами саксонских герцогов вплоть до падения Генриха Льва в 1180 году и последующего раздела Саксонии.
- 1088—1108: Эгильмар I, граф Леригау
- упом. в 1108: Христиан, граф Леригау
- 1108—1143: Эгильмар II, граф Леригау
- 1143—1167: Христиан I
- 1167—1209: Мориц I, совместно с
- 1186—1192: Христиан
- 1209—1251: Христиан II, совместно с
- 1209—1256: Оттон I
- 1256—1270: Иоганн I
- 1270—1285: Христиан III, совместно с
- 1272—1316: Иоганн II
- 1316—1334: Христиан IV, совместно с
- 1316—1344: Иоганн III, совместно с
- 1316—1347: Конрад I, совместно с
- 1344—1356: Иоганн IV, совместно с
- 1347—1401: Конрад II, совместно с
- 1347—1399: Христиан V
- 1401—1420: Мориц IV, совместно с
- 1399—1440: Дитрих Счастливый
- 1440—1454: Христиан VII
- 1454—1483: Герхард VI Сварливый
- 1483—1500: Адольф, совместно с
- 1483—1526: Иоганн XIV
- 1526—1529: Иоганн XV, совместно с
- 1526—1529: Георг, совместно с
- 1526—1529: Христоф
- 1529—1573: Антон I
- 1573—1603: Иоганн XVI
- 1603—1667: Антон Гюнтер
После смерти Антона Гюнтера, не оставившего законных наследников, территория графства перешла под управление Дании на правах личной унии. В 1773 году король Кристиан VII передал графский титул в обмен на герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Готторп представителю одной из младших ветвей Ольденбургской династии Павлу Петровичу (будущему императору России Павлу I), который в том же году подарил его своему кузену.
В 1777 году граф Фридрих Август I был возведён в герцогское достоинство.
Герцоги Ольденбурга
В период с 1810 по 1813 годы Ольденбург находился под французской оккупацией. Герцог Вильгельм провёл это время в изгнании и был восстановлен в правах после окончания Наполеоновских войн. В 1815 году Ольденбург получил статус великого герцогства, однако Вильгельм и Петер I продолжили носить титул герцога.
Великие герцоги Ольденбурга
Фридрих Август II утратил престол в результате Ноябрьской революции, хотя и продолжал считаться главой династии. Его потомки сохранили за собой титул герцогов Ольденбургских.
Титулярные герцоги Ольденбургские
Графы фон Вильдесгаузен
В 1150 году средний сын графа Эгильмара II получил в управление графство Вильдесгаузен, находившееся в вассальной зависимости от архиепископства Бремен.
В 1270 году территория графства была присоединена к Бремену.
Графы фон Брухгаузен
Графство Брухгаузен было выделено в 1227 году из архиепископства Бремен старшему сыну Генриха II Генриху III. В дальнейшем оно было поделено между его сыновьями.
Графы фон Ольденбург-Нейбрухгаузен
Потомки старшего сына Генриха III.
Графы фон Ольденбург-Альтбрухгаузен
Потомки младшего сына Генриха III.
Графы Оттон и Герхард II не оставили наследников, поэтому Брухгаузен был выкуплен графами Гойа.
Графы фон Дельменхорст
Графство было выделено в 1243 году старшему сыну Христиана III Иоганну I. Его младший сын Оттон II основал ветвь графов фон Дельменхорст, последний представитель которой, граф Николаус, продал в 1436 году титул и земли своему родственнику, ольденбургскому графу Дитриху Счастливому. В период с 1482 по 1547 годы Дельменхорст находился под оккупацией епископства Мюнстер.
- 1243—1270: Иоганн I
- 1270—1304: Оттон II, совместно с
- 1294—1347: Иоганн, совместно с
- 1294—1355: Христиан I
- 1355—1367: Христиан II
- 1367—1374: Оттон III
- 1374—1418: Оттон IV
- 1418—1436: Николаус
- 1436—1440: Дитрих Счастливый
- 1440—1482: Герхард VI Сварливый, совместно с
- 1463—1464: Мориц V
- 1464—1482: Якоб
- 1547—1573: Антон I
- 1573—1577: Иоганн XVI
- 1577—1619: Антон II
- 1619—1622: Антон Генрих, совместно с
- 1619—1647: Христиан IX
- 1647—1667: Антон Гюнтер
В 1667 году графство перешло под управление датской короны на правах личной унии и в дальнейшем было обменено (вместе с графством Ольденбург) на герцогство Шлезвиг-Гольштейн-Готторп.
См. также
Напишите отзыв о статье "Список правителей Ольденбурга"
Литература
- Семёнов И. С. Европейские династии: Полный генеалогический справочник / Научный редактор Е. И. Карева, О. Н. Наумов. Вступительная статья О. Н. Наумов. — М.: ООО «Издательство Энциклопедия», ООО «Издательский дом ИНФРА-М», 2006. — 1104 с. — 1 000 экз. — ISBN 5-94802-014-2., ISBN 5-16-002720-3
Примечания
- ↑ [deigratiacoins.com/oldenburg Deigratiacoins — Ольденбург]
Ссылки
- [www.stadt-land-oldenburg.de/stammtafel.htm Генеалогическая таблица Ольденбургского дома] (нем.)
Отрывок, характеризующий Список правителей Ольденбурга
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
