Граф Сандерленд

Граф Сандерленд (англ. Earl of Sunderland) — аристократический титул в системе Пэрства Англии, созданный дважды в британской истории. В 1627 году впервые титул был создан для Эмануэля Скрупа, 12-го барона Скрупа из Болтона (1584—1630). После смерти последнего титулы графа Сандерленда и барона Скрупа из Болтона пресеклись.

В 1643 году титул графа Сандерленда был воссоздан для роялиста Генри Спенсера, 3-го барона Спенсера из Вормлеайтона (1620—1643). Род Спенсеров происходит от сэра Джона Спенсера (ум. 1522), который приобрел имения Вормлеайтон в графстве Уорикшир и Элторп в графстве Нортгемптоншир. Его внук сэр Джон Спенсер (ум. 1586), высший шериф графства Нортгемптоншир. Внук последнего сэр Роберт Спенсер (1570—1627) представлял Бракли в Палате общин Англии (1597—1598). В 1603 году сэр Роберт получил звание пэра Англии, став бароном Спенсером из Вормлеайтона. Ему наследовал его старший из выживших сыновей, Уильям Спенсер, 2-й барон Спенсер (1591—1636). В 1620—1626 годах он заседал в Палате общин от Нортгемптоншира. Ему наследовал его старший сын, Генри Спенсер, 3-й барон Спенсер (1620—1643), который в июле 1643 года получил титул графа Сандерленда, став пэром Англии. Лорд Сандерленд погиб в сражении при Ньюбери в сентябре того же года. Ему наследовал его двухлетний сын Роберт Спенсер, 2-й граф Сандерленд (1641—1702). Он был крупным государственным деятелем Англии, занимал посты государственного секретаря Южного Департамента (1679—1680, 1680—1681, 1683—1684, 1684—1688), лорда-председателя Совета (1685—1688) и лорда-камергера (1695—1699).

Его старший из выживших сыновей, Чарльз Спенсер, 3-й граф Сандерленд (1675—1722), также был известен как государственный деятель. Он занимал посты лорда-лейтенанта Ирландии (1714—1717), лорда-хранителя Малой печати (1715—1716), государственного секретаря Южного департамента (1706—1710) и Северного департамента (1717—1718), лорда-председателя Совета (1717—1719) и первого лорда казначейства (1718—1721). Его политическая карьера была разрушена крахом Компании Южных морей в 1720 году. Лорд Сандерленд был женат вторым браком на Леди Энн Черчилль, второй дочери крупного английского военачальника Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо, и Сары Дженнингс. В 1716 году был принят специальный парламент акт, который разрешал дочерям Джона Черчилля после смерти отца наследовать герцогский титул. В 1722 году титул графа Сандерленда унаследовал Роберт Спенсер, 4-й граф Сандерленд (1701—1729), старший из выживших сыновей от второго брака. Он скончался неженатым в 1729 году в возрасте 27 лет, ему наследовал его младший брат, Чарльз Спенсер, 5-й граф Сандерленд (1706—1758). В 1733 году после смерти своей тетки по материнской линии Генриетты Годольфин, 2-я герцогини Мальборо (1681—1733), Чарльз Спенсер стал 3-м герцогом Мальборо. Титулы графа Сандерленда и барона Спенсера из Вормлеайтона стали вспомогательными титулами герцогов Мальборо. Внук герцога Мальборо в качестве титула учтивости использует граф Сандерленд.

Достопочтенный Джон Спенсер (1708—1746), четвертый сын 3-го графа Сандерленда от второй жены, унаследовал семейные поместья в Нортгемптоншире в 1733 году посте того, как его старший брат унаследовал титул герцога Мальборо. Его сын Джон Спенсер (1734—1783) в 1765 году получил титул графа Спенсера. Достопочтенный Роберт Спенсер (1629—1694), второй сын второго барона Спенсера, в 1685 году получил титул виконта Тевиота.

Графы Сандерленд; первая креация (1627)

• 1627—1630: Эмануэль Скруп, 1-й граф Сандерленд (1 августа 1584 — 30 мая 1630), также 11-й барон Скруп из Болтона (1609—1630), единственный сын и преемник Томаса Скрупа, 10-го барона Скрупа из Болтона (1567—1609) и Филадельфии Кэри, сестры Роберта Кэри, 1-го графа Монмута.

Бароны Спенсер из Вормлеайтона (1603)

• 1603—1627: Роберт Спенсер, 1-й барон Спенсер из Вормлеайтона (1570 — 25 октября 1627), единственный сын сэра Джона Спенсера (ок. 1549—1600) и Мэри Катлин
  • Достопочтенный Джон Спенсер (6 декабря 1590 — 16 августа 1610), старший сын предыдущего
• 1627—1636: Уильям Спенсер, 2-й барон Спенсер из Вормлеайтона (декабрь 1591 — 19 декабря 1636), второй сын 1-го барона Спенсера и Маргарет Уиллоуби (1564—1597)
• 1636—1643: Генри Спенсер, 3-й барон Спенсер из Вормлеайтона (23 ноября 1620 — 20 сентября 1643), старший сын предыдущего и леди Пенелопы Ризли, с 1643 года — граф Сандерленд

Графы Сандерленд, вторая креация (1643)

• 1643—1643: Генри Спенсер, 1-й граф Сандерленд (23 ноября 1620 — 20 сентября 1643), старший сын 3-го барона Спенсера и леди Пенелопы Ризли (1598—1667)
• 1643—1702: Роберт Спенсер, 2-й граф Сандерленд (5 сентября 1641 — 28 сентября 1702), единственный сын предыдущего и леди Дороти Сидни (1617—1683/1684)
  • Роберт Спенсер, лорд Спенсер (2 мая 1666 — 5 сентября 1688), старший сын предыдущего
• 1702—1722: Чарльз Спенсер, 3-й граф Сандерленд (23 апреля 1675 — 19 апреля 1722), второй сын 2-го графа Сандерленда
  • Достопочтенный Роберт Спенсер (2 декабря 1700 — 12 сентября 1701), старший сын предыдущего
• 1722—1729: Роберт Спенсер, 4-й граф Сандерленд (24 октября 1701 — 15 сентября 1729), второй сын 3-го графа Спенсера и леди Энн Черчилль
• 1729—1758: Чарльз Спенсер, 5-й граф Сандерленд (22 ноября 1706 — 20 октября 1758), третий сын 3-го графа Спенсера и леди Энн Черчилль, герцог Мальборо с 1733 года.

В дальнейшем титул графа Сандерленда носили герцоги Мальборо.

Ссылки

• [www.leighrayment.com Leigh Rayment’s Peerage Page]
• [www.thepeerage.com thepeerage.com]

Отрывок, характеризующий Граф Сандерленд

– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.