Мёлан (графство)

См. также: Мелан

Мёла́н (фр. Meulan) — небольшое графство на границе Иль-де-Франса и Нормандии в Средние века. В настоящее время его территория входит в состав департамента Ивелин.

География

Графство Мёлан возникло в конце X века на небольшой территории вдоль Сены, по всей видимости выделившись из состава более крупного графства Вексен. Первоначально в состав графства входили земли по правому берегу Сены от границ Нормандии до Мёлана, а также некоторые области на левом берегу, включая виконтство и город Мант. В XI веке Мант был потерян, перейдя под непосредственное управление короля Франции. Административным центром графства был город Мёлан. Другими значимыми населёнными пунктами являлись Ла-Рош-Гюйон на нормандской границе, а также монастырь Сен-Мартен-ла-Гаренн. По крайней мере с XI века графство являлось вассалом королей Франции.

История

Первым достоверно известным графом Мёлана был Галеран III де Мёлан, который в документе 1015 г. упоминается с титулом графа. О его предшественниках известно мало. Возможно, уже в середине X века на берегах Сены существовало небольшое феодальное владение с центром на речном острове напротив современного Мёлана. Его правители носили титул виконтов и подчинялись графам Вексена. Галеран III и его сын Гуго проводили достаточно независимую политику, сопротивляясь попыткам короля Франции расширить территорию своего домена в Иль-де-Франсе. В 1077 г. Вексен перешёл под власть короля Филиппа I, в результате чего графы Мёлана оказались прямыми вассалами французских королей. Это заставляло их искать сближения с Нормандским герцогством, являющимся сдерживающим фактором для экспансии королевской власти в регионе. Уже в 1045 г. дочь Галерана III Аделина была выдана замуж за Рожера де Бомона, крупного нормандского аристократа и соратника Вильгельма Завоевателя. После смерти Аделины в 1081 г. титул и владения графа де Мёлана перешли к сыну Рожера Роберту, занимашему одну из ведущих позиций в администрации королей Англии и герцогов Нормандии.

С обострением франко-английских отношений в начале XII века положение графства де Мёлан, находящегося на границе этих монархий, и его правителя, являющегося вассалом двух королей, резко обострилось. Хотя Роберт де Бомон был пэром короля Франции, центр его интересов находился в Англии, где он в 1107 г. стал графом Лестером. В военном противостоянии королей Франции и Англии граф де Мёлан занял сторону последней. В 1109 г. французский король Людовик VI разрушил замок Мёлан на острове, что вынудило графа основать новый город Мёлан на правом берегу Сены. Остров, однако, сохранил своё значение для графства, став местом сбора пошлин за провоз товаров по реке. Позднее графы де Мёлан перешли на сторону французского короля и стали одними из инициаторов мятежей нормандских баронов против жёсткой централизаторской политики Генриха I. Это привело к конфискации в 1124 г. владений Бомонов в Нормандии и аресту графа Галерана IV. Позднее он был отпущен и на протяжении нескольких десятилетий играл одну из центральных ролей в политической борьбе как в Англии, так и в Нормандии.

Графство Мёлан просуществовало до начала XIII века. В 1203 г. французский король Филипп II Август сместил последнего графа де Мёлана и захватил его территорию. В следующем году была завоёвана Нормандия. Мёлан вошёл в состав домена короля Франции.

В 1298 г. Мёлан и округа вошли в состав графства Эврё, переданного младшему сыну французского короля Филиппа III Людовику д'Эврё. В составе апанажа принцев из Эврё-Наваррской линии Капетингов Мёлан оставался до 1404 г., когда он вновь вернулся в королевский домен. Позднее титул графа де Мёлан присваивался Оливье ле Дену, фавориту Людовика XI, и Франсуа Анжуйскому, сыну Генриха II, однако оба они не оставили наследников.

Список графов де Мёлан

Виконты де Мёлан

• до 985/987 : Галеран I де Мёлан;
• после 985/987 : Галеран II де Мёлан, сын предыдущего;
• до 1005 : Гуго I де Мёлан, сын предыдущего.

Графы де Мёлан

• 1005—1069 : Галеран III де Мёлан, сын предыдущего;
• 1069—1077 : Гуго II де Мёлан, сын предыдущего;
• 1077—1081 : Аделина де Мёлан, сестра предыдущего, замужем за Рожером де Бомоном, сеньором Бомон-ле-Роже;
• 1081—1118 : Роберт I де Бомон, сын предыдущей, граф Лестер;
• 1118—1166 : Галеран IV де Бомон, сын предыдущего, граф Вустер;
• 1166—1204 : Роберт II де Бомон, сын предыдущего;
• 1182—1191 : Галеран V де Бомон, сын предыдущего.

• 1204 : Графство Мёлан вошло в состав домена королей Франции.

Титулярные графы де Мёлан

• 1474—1484 : Оливье ле Ден, фаворит французского короля Людовика XI;
• 1582—1584 : Франсуа, сын французского короля Генриха II, герцог Анжуйский.

Ссылки

• [racineshistoire.free.fr/LGN/PDF/Meulan-Beaumont.pdf Генеалогия графов де Мёлан]  (фр.)
• [fmg.ac/Projects/MedLands/NORMAN%20NOBILITY.htm#_ftnref696 Генеалогия графов де Мёлан] (англ.)

Отрывок, характеризующий Мёлан (графство)

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.
Пьеру давно уже приходила мысль поступить в военную службу, и он бы исполнил ее, ежели бы не мешала ему, во первых, принадлежность его к тому масонскому обществу, с которым он был связан клятвой и которое проповедывало вечный мир и уничтожение войны, и, во вторых, то, что ему, глядя на большое количество москвичей, надевших мундиры и проповедывающих патриотизм, было почему то совестно предпринять такой шаг. Главная же причина, по которой он не приводил в исполнение своего намерения поступить в военную службу, состояла в том неясном представлении, что он l'Russe Besuhof, имеющий значение звериного числа 666, что его участие в великом деле положения предела власти зверю, глаголящему велика и хульна, определено предвечно и что поэтому ему не должно предпринимать ничего и ждать того, что должно совершиться.


У Ростовых, как и всегда по воскресениям, обедал кое кто из близких знакомых.
Пьер приехал раньше, чтобы застать их одних.
Пьер за этот год так потолстел, что он был бы уродлив, ежели бы он не был так велик ростом, крупен членами и не был так силен, что, очевидно, легко носил свою толщину.
Он, пыхтя и что то бормоча про себя, вошел на лестницу. Кучер его уже не спрашивал, дожидаться ли. Он знал, что когда граф у Ростовых, то до двенадцатого часу. Лакеи Ростовых радостно бросились снимать с него плащ и принимать палку и шляпу. Пьер, по привычке клубной, и палку и шляпу оставлял в передней.
Первое лицо, которое он увидал у Ростовых, была Наташа. Еще прежде, чем он увидал ее, он, снимая плащ в передней, услыхал ее. Она пела солфеджи в зале. Он внал, что она не пела со времени своей болезни, и потому звук ее голоса удивил и обрадовал его. Он тихо отворил дверь и увидал Наташу в ее лиловом платье, в котором она была у обедни, прохаживающуюся по комнате и поющую. Она шла задом к нему, когда он отворил дверь, но когда она круто повернулась и увидала его толстое, удивленное лицо, она покраснела и быстро подошла к нему.