Фронтенак, Луи де Бюад де

Луи де Бюад де Фронтенак

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Луи де Бюад де Фронтенак, граф Фронтенак и Паллюо (фр. Louis de Buade, comte de Frontenac et de Palluau; 1620, Сен-Жермен-ан-Ле — 28 ноября 1698, город Квебек) — французский военачальник, губернатор французской колонии Новая Франция (ныне — Канада).

Биография

Луи де Бюад родился в семье графа де Фронтенак, капитана королевского замка Сен-Жермен. Мать его, урождённая Фелипо, была дочерью королевского секретаря. Крёстным отцом маленького Луи был король Франции Людовик XIII. Юноша получил превосходное образование и выбрал карьеру военного; он участвовал в военных действиях во Франции, в Нидерландах, Италии и Германии, а также на Крите, где он командовал французскими войсками, защищавшими осаждённую турками Кандию (ныне — Ираклион). В возрасте 24 лет Фронтенак был тяжело ранен в правую руку — так, что затем до конца своей жизни плохо владел ею. Как и у многих других представителей французского дворянства, расходы Луи де Фронтенака превышали его доходы и практически всегда он имел множество долгов. В 1648 году он тайно женится на Анне де Ла Гранд, вопреки воле её родственников, .

В 1672 году Фронтенак назначается губернатором колонии Новая Франция. Согласно распространившимся тогда слухам, Фронтенак принял это предложение с тем, чтобы ускользнуть от своих кредиторов во Франции. Жена его осталась во Париже и использовала своё влияние при королевском дворе для оказания помощи мужу в Канаде.

Во время своего первого губернаторского срока Фронтенак, совместно с Ла-Салем, основывает на берегу озера Онтарио Форт-Фронтенак, чтобы подчинить враждебных индейцев — ирокезов, иметь возможность контролировать торговлю мехами и проложить путь к малоисследованному Западу Северной Америки. При помощи Фронтенака Ла-Саль организовал и успешно провёл свою замечательную экспедицию с севера на юг вдоль Миссисипи, к устью великой реки, открыв при этом Луизиану и объявив её колонией Франции.

Луи де Фронтенак, по воспоминаниям современников, был человеком умным, образованным, великодушным и обладавшим большой личной храбростью, однако в то же время честолюбивым, тщеславным и высокомерным, умевшим быстро наживать себе врагов. Через несколько лет своего правления Новой Францией он рассорился почти со всеми местными чиновниками, и как правило по пустячному поводу. К его врагам в конце концов присоединились влиятельные в колонии иезуиты и монреальские купцы, торговавшие мехами. В 1682 году король Людовик XIV был вынужден отозвать графа из Квебека.

В 1689 году, когда поддержанное англичанами и направленное против французов восстание ирокезов угрожало самому существованию Французской Канады, Луи де Фронтенак был вновь и срочно отправлен в Квебек, чтобы спасти казавшееся безнадёжным положение. Он действительно сумел сконцентрировать силы, перешёл в контрнаступление и в нескольких сражениях нанёс поражение индейцам и англичанам. Фронтенак выдвигает как командующего французскими войсками в Северной Америке Пьера Ле Мойна, сеньора д’Ибервиля, талантливого полководца, сумевшего разгромить британские войска и на суше, и на воде. В 1690 году английскими властями из Бостона против Фронтенака была выслана целая военная флотилия под командованием сэра Уильяма Фипса. На предложение посланного Фипсом парламентёра сдаться — Фронтенак дал знаменитый ответ: «Je nay point de réponse à faire a vostre général que par la bouche de mes canons et à coups de fuzil!» («Иди и скажи своему хозяину, что я отвечу устами наших пушек и наших ружей!»). Нападение англичан было отбито. В ответ на него французы изгнали английские власти из района Гудзонова залива и разрушили английские форты вплоть до территории нынешнего Мэна. В 1696 году Фронтенак отказался выполнить доставленный ему из Франции приказ, отказаться от владений в северной части Канады.

После смерти Луи де Фронтенака в 1698 году он становится образом национального героя канадских французов, спасителем Квебека от нападений англичан и индейцев, сыгравшим важную роль в истории Северной Америки.

Литература

• William John Eccles, Frontenac: The Courtier Governor, McClelland and Stewart, 1959, 406 p.
• Jean Delanglez, Frontenac and the Jesuits, Chicago : Institute of Jesuit History, 1939, 296 p.
• Charles William Colby, The Fighting Governor: A Chronicle of Frontenac, Hayes Barton Press, 1922, 167 p.
• William Dawson Le Sueur, Count Frontenac, Toronto, Morang and Co., Ltd., 1906, 382 p.
• Ernest Myrand, Frontenac et ses amis, Dussault et Proulx, 1902, 188 p.

Отрывок, характеризующий Фронтенак, Луи де Бюад де

– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.