Грацианский, Алексей Николаевич

Алексей Николаевич Грацианский
Олексій Миколайович Граціанський
Род деятельности:	лётчик-испытатель
Дата рождения:	7 (20) мая 1905(1905-05-20)
Место рождения:	Киев, Российская империя
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	20 января 1987(1987-01-20) (81 год)
Место смерти:	Киев, Украинская ССР, СССР
Награды и премии:

Алексе́й Никола́евич Грациа́нский (укр. Олексій Миколайович Граціанський; 7 [20] марта 1905, Киев — 20 января 1987, там же) — советский лётчик-испытатель, конструктор, кандидат географических наук, Герой Советского Союза (1957).

Биография

• 1919—1921 работа на авиазаводе учеником слесаря.
• 1921 — поступил в Киевский политехнический институт, где занимался в планёрном кружке.
• 1925 — инженер в КБ Калинина.
• 1928 — окончил КПИ и Харьковскую авиационную школу ГВФ. В КБ Калинина, был ведущим конструктором самолёта санитарной авиации К-3, принимал участие в проектировании К-2, К-4, К-5, К-7.
• 1928—1934 — В 1931 по проекту Алексея Николаевича на Харьковском авиазаводе был построен легкомотроный самолёт Омега. Наряду с конструкторской деятельностью Грацианский занимался лётно-испытательной работой. Участвовал в испытаниях К-4, К-5, К-6, К-9, К-10.
• 1934 — преподавал в МАИ, стал лётчиком полярной авиации.
• 1935 — окончил Серпуховскую школу слепых полётов.
• 1937 — провёл испытания купленной в США амфибии S-43. Осенью этого же года на S-43 участвовал в поисках пропавшего экипажа С. А. Леваневского.
• 1940 — лётчик-испытатель авиазавода № 22, участвовал в испытаниях серийных СБ, Пе-2 и Ар-2.
• 1941 (сентябрь) — 1943 (февраль) — участие в ВОВ. Будучи пилотом военно-транспортной авиации, совершал полёты на Ли-2, доставлял грузы в блокадный Ленинград.
• 1943—1950 — лётчик-испытатель авиазавода № 22, участвовал в испытаниях серийных Ту-2, Ту-4, Ту-12.
• 1950—1955 — на лётно-испытательной работе в ЛИИ.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 11143.
• Три ордена Ленина.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=459 Грацианский, Алексей Николаевич]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Грацианский, Алексей Николаевич

– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.