Грачёв, Леонид Павлович

Леонид Павлович Грачёв<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр целлюлозной и бумажной промышленности СССР
28 ноября 1947 года — 29 июля 1947 года
Глава правительства:	Иосиф Виссарионович Сталин
Предшественник:	Сергей Михайлович Комаров.
Преемник:	должность упразднена Георгий Михайлович Орлов как министр лесной и бумажной промышленности СССР
Рождение:	5 (18) июня 1907(1907-06-18) ст. Волхово Новгородский уезд Новгородская губерния, Российская империя
Смерть:	22 апреля 1984(1984-04-22) (76 лет) Москва, СССР
Место погребения:	Новодевичье кладбище, Москва
Партия:	ВКП(б) с 1925 года
Образование:	Высшая партийная школа при ЦК ВКП(б) (1949)
Военная служба
Звание:	генерал-майор интенданской службы
Награды:

Леонид павлович Грачёв (5 [18] июня 1907 — 22 апреля 1984) — советский государственный деятель. Участник Великой Отечественной войны, генерал-майор интендантской службы (18.05.1943).

Образование

Заочно окончил Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б) в 1949 году.

Биография

• 1920—1923 — разнорабочий фарфорового завода им. Коминтерна «Губфарфора».
• 1923—1926 — калькулятор, председатель фабричного комитета спичечной фабрики «Пролетарское Знамя», Чудово.
• 1926—1929 — член президиума губернского отдела профсоюза рабочих химической промышленности.
• 1929—1930 — председатель окружного отдела просвещения.
• 1930—1938 — секретарь парткома, директор Окуловского ЦБК.
• 1938 — управляющий Севзаплесом.
• 1938—1939 — директор Камского ЦБК.
• 1939—1941 — заместитель, первый заместитель наркома лесной промышленности СССР.
• 1941—1944 — член Военного Совета 4-й отдельной армии, заместитель командующего войсками Волховского и Ленинградского фронтов по тылу.
• 1944—1946 — первый заместитель наркома целлюлозной и бумажной промышленности СССР, одновременно с 1945 года уполномоченный Особой комиссии при Совнаркоме СССР в Германии.
• 1946—1947 — заведующий ОГИЗом СССР, начальник Главполиграфиздата при Совмине СССР.
• 1947—1948 — министр целлюлозной и бумажной промышленности СССР.
• 1948—1957 — директор Госторгиздата.
• 1957—1977 — директор издательства «Известия».
• С августа 1977 года персональный пенсионер союзного значения.
• Скончался в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Награды

• орден Ленина (01.04.1943)
• орден Октябрьской Революции
• орден Отечественной войны 1 степени (21.02.1944)
• два ордена Трудового Красного Знамени
• медали

Литература

• Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. Историко-биографический справочник / Сост. В. И. Ивкин. — М., 1999. — ISBN 5-8243-0014-3

Отрывок, характеризующий Грачёв, Леонид Павлович

Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».