Гребля на байдарках и каноэ на летних Олимпийских играх 1936

Соревнования по гребле на байдарках и каноэ на летних Олимпийских играх 1936 года проходили только среди мужчин. Это было первым появлением данного вида спорта в качестве официального вида программы Олимпийских игр. Ранее соревнования по гребле на байдарках и каноэ появлялись на Олимпийских играх в 1924 году в качестве показательного вида спорта.

Медалисты

Мужчины

Дисциплина	Золото	Серебро	Бронза
Каноэ-одиночка — 1000 м	Франк Амио Канада	Богуслав Карлик Чехословакия	Эрих Кошик Германия
Каноэ-двойка — 1000 м	Чехословакия Владимир Сыроватка Ян Брзак-Феликс	Австрия Руперт Вайнштабль Карл Пройсль	Канада Франк Сакер Харвей Чартерс
Каноэ-двойка — 10 000 м	Чехословакия Вацлав Моттль Зденек Шкрланд	Канада Франк Сакер Харвей Чартерс	Австрия Руперт Вайнштабль Карл Пройсль
Байдарка-одиночка — 1000 м	Грегор Храдецки Австрия	Хельмут Кеммерер Германия	Яап Крайер Нидерланды
Байдарка-одиночка — 10 000 м	Эрнст Кребс Германия	Фриц Ландертингер Австрия	Эрнест Ридел США
Байдарка-одиночка разборная — 10 000 м	Грегор Храдецки Австрия	Анри Эберхард Франция	Ксавер Хёрман Германия
Байдарка-двойка — 1000 м	Австрия Адольф Кайнц Альфонс Дорфнер	Германия Эвальд Тилькер Фриц Бондройт	Нидерланды Николас Татес Вим ван дер Крофт
Байдарка-двойка — 10 000 м	Германия Пауль Веверс Людвиг Ланден	Австрия Виктор Калиш Карл Штайнхубер	Швеция Таге Фальборг Хельге Ларссон
Байдарка-двойка разборная — 10 000 м	Швеция Эрик Бладстрём Свен Юханссон	Германия Вилли Хорн Эрих Ханиш	Нидерланды Кес Вейдекоп Пит Вейдекоп

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/summer/1936/CAN/ Итоги соревнований] на сайте sports-reference.com

Отрывок, характеризующий Гребля на байдарках и каноэ на летних Олимпийских играх 1936

– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.