Грегг, Гарри

Гарри Грегг
Общая информация
Полное имя	Генри Грегг
Родился	25 октября 1932(1932-10-25) (91 год) Тобермор, Северная Ирландия
Гражданство	Северная Ирландия
Рост	183 см
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру игрока
Карьера
Молодёжные клубы
	Линфилд
	Колрейн
Клубная карьера*
1952—1957	Донкастер Роверс	94 (0)
1957—1966	Манчестер Юнайтед	210 (0)
1966—1967	Сток Сити	2 (0)
1952—1967	Всего за карьеру	306 (0)
Национальная сборная**
1954—1963	Северная Ирландия	25 (0)
Тренерская карьера
1968—1972	Шрусбери Таун
1972—1975	Суонси Сити
1975—1978	Кру Александра
1986—1987	Карлайл Юнайтед
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ге́нри Грегг (англ. Henry Gregg; родился 25 октября 1932 года в Тоберморе, Северная Ирландия), более известный как Га́рри Грегг (англ. Harry Gregg) — североирландский футбольный вратарь и футбольный тренер. Наиболее известен по своей карьере в английском клубе «Манчестер Юнайтед», а также по выступлениям за сборную Северной Ирландии.

Клубная карьера

Гарри начал карьеру в «Виндзор Парк Свифтс», резервной команде клуба «Линфилд», после чего подписал контракт с местным клубом «Колрейн». В возрасте 18 лет он перебрался по другую сторону Ирландского моря в английский клуб «Донкастер Роверс», в котором выступал на протяжении 5 лет. В декабре 1957 года Грегг перешёл в «Манчестер Юнайтед» за рекордную по тем временам сумму, став самым дорогим голкипером в мире.

Грегг был признан лучшим вратарём на чемпионате мира 1958 года. В те времена состав символической сборной мира по итогам чемпионата определялся журналистами, и Грегг набрал 478 голосов, с большим запасом обойдя ближайшего преследователя, вратаря сборной СССР Льва Яшина, который набрал лишь 122 голоса.

За свою карьеру в «Юнайтед» Грегг провёл 48 «сухих матчей». Он получил прозвище «Герой Мюнхена», так как после крушения самолёта в мюнхенской авиакатастрофе он вытащил нескольких одноклубников из горящих обломков самолёта, включая Бобби Чарльтона, Джеки Бланчфлауэра и Денниса Вайоллета. Он также помог выбраться Вере Лукич, беременной жене югославского дипломата, и её дочери, Весне, а также вытащил из-под обломков получившего тяжёлые травмы главного тренера «Юнайтед» Мэтта Басби.

Гарри Грегг признаётся многими одним из лучших вратарей в истории «Манчестер Юнайтед». Несмотря на то, что он играл в одном из самых успешных составов «Юнайтед» в истории, он не завоевал ни одного крупного трофея. Из-за серьёзной травмы плеча он не смог принять участия в победном финале Кубка Англии 1963 года, а последовавшие за этим травмы лишили его достаточного количества матчей, чтобы получить чемпионскую медаль в сезонах 1964/65 и 1966/67. Летом 1967 года он перешёл в «Сток Сити». После завершения карьеры он стал главным тренером «Шрусбери Таун».

В ноябре 1972 года он стал главным тренером «Суонси Сити», а в феврале 1975 принял на себя руководство клубом «Кру Александра», в котором работал до 1978 года. После этого он по приглашению Дейва Секстона вернулся в «Манчестер Юнайтед», где работал тренером вратарей. После отставки Секстона с поста главного тренера «Юнайтед» Грегг покинул свой бывший клуб. Его следующей командой стал «Суиндон Таун», в котором он работал ассистентом главного тренера Лу Макари, и помог клубу выиграть Четвёртый дивизион в 1986 году. В сезоне 1986/87 он был главным тренером «Карлайл Юнайтед», но ему не удалось удержать клуб от второго подряд вылета в нижний дивизион.

После этого он какое-то время владел гостиницей «Windsor Hotel» в Портстюарте, городе на побережье Северного Антрима в Северной Ирландии.

В 1995 году Гарри Грегг получил Орден Британской Империи (MBE) и принял участие в ряде телевизионных передач об истории «Манчестер Юнайтед» и мюнхенской авиакатастрофы, включая «Munich: End of a Dream» — документальный фильм, показанный по телевидению в 1998 году в 40-летнюю годовщину мюнхенской трагедии. В 50-летнюю годовщину трагедии в Мюнхене Грегг принял участие в съемках документального фильма «One Life: Munich Air Disaster», в котором он вернулся на место авиакатастрофы впервые за 50 лет, а также встретил сына Веры Лукич, которым она была беременна во время крушения самолёта. Он выразил сожаление, что так никогда и не смог встретить мужа Веры Лукич, который скончался в 2007 году. 1 июля 2008 года Грегг стал почётным членом Университета Ольстера и получил звание доктора в дань признания его заслуг в футболе на летней выпускной церемонии Университета.

Статистика выступлений

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Кубки		Еврокубки		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Донкастер Роверс	1952/53	8	0	0	0	-	-	8	0
	1953/54	2	0	0	0	-	-	2	0
	1954/55	2	0	0	0	-	-	2	0
	1955/56	21	0	3	0	-	-	24	0
	1956/57	40	0	2	0	-	-	42	0
	1957/58	21	0	0	0	-	-	21	0
	Итого	94	0	5	0	0	0	99	0
Манчестер Юнайтед	1957/58	19	0	8	0	4	0	31	0
	1958/59	41	0	1	0	0	0	42	0
	1959/60	33	0	3	0	0	0	36	0
	1960/61	27	0	3	0	0	0	30	0
	1961/62	13	0	0	0	0	0	13	0
	1962/63	24	0	4	0	0	0	28	0
	1963/64	25	0	0	0	2	0	27	0
	1964/65	0	0	0	0	0	0	0	0
	1965/66	26	0	7	0	5	0	38	0
	1966/67	2	0	0	0	0	0	2	0
	Итого	210	0	26	0	11	0	247	0
Сток Сити	1966/67	2	0	0	0	0	0	2	0
	Итого	2	0	0	0	0	0	2	0
Всего за карьеру		306	0	31	0	11	0	348	0

Ссылки

• [www.pr-inside.com/manchester-united-goalkeeper-harry-gregg-r422175.htm Manchester United goalkeeper Harry Gregg recalls saving lives at Munich air crash. Associated Press. 5.02.2008. PR-inside.com.]
• [www.sportingo.com/manchester_united_tragedy_why_my/1001,2349 Phillip Smith. Manchester United tragedy: Why my old pal Harry Gregg is still my sporting hero. 15.02.2007. Sportingo.]
• [observer.guardian.co.uk/osm/story/0,,871607,00.html Denis Campbell. Triumph and despair. 12.01.2003. The Observer: Observer Sports Monthly. Guardian Unlimited.]

Отрывок, характеризующий Грегг, Гарри

– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.