Грегоровиус, Фердинанд

Фердинанд Грегоровиус
нем. Ferdinand Gregorovius
Фердинанд Грегоровиус
Дата рождения:	19 января 1821(1821-01-19)
Место рождения:	Найденбург
Дата смерти:	1 мая 1891(1891-05-01) (70 лет)
Место смерти:	Мюнхен

Фердинанд Грегоровиус (нем. Ferdinand Gregorovius; 19 января 1821, Найденбург (Восточная Пруссия) — 1 мая 1891, Мюнхен) — немецкий историк и писатель.

Биография

Фердинанд Грегоровиус окончил Кёнигсбергский университет (Альбертина). Ученик историка профессора Вильгельма Друмана.

Его первое значительное произведение «Вильгельм Мейстер Гёте в его социалистических элементах» (Кёнигсберг, 1849) обнаруживает не только глубокое понимание великого поэта, но и своеобразное истолкование современной ему жизни. Две небольшие работы, «Идея полонизма» (Кёнигсберг, 1848) и «Песни поляков и мадьяр» (Кёнигсберг, 1849), были написаны в защиту этих наций. Два года спустя напечатал драму «Смерть Тиберия» (Гамбург, 1851) и «Историю римского императора Адриана и его времени» (Кёнигсберг, 1851). Это произведение было им совершенно переработано и снова напечатано под заглавием «Император Адриан, картина римско-эллинского мира в его время» (Штутгарт, 1884). В 1852 году отправился в Италию, посетив по дороге Корсику, о которой написал целую книгу (3 изд., 1878). Результат своих итальянских наблюдений Грегоровиус изложил в сборнике «Годы странствований по Италии» (Лейпциг, 1857-77). Чудеса Помпеи он изобразил в эпическом стихотворении «Эвфорион», написанном гекзаметрами (5 изд. 1883; иллюстрир. изд. 1872); затем он перевёл «Песни Джиованни Мели из Палермо» (Лейпциг, 1856). Его работа «Могильные памятники пап» (2 изд., 1881) была подготовительным обзором к тому труду, который сделался главной задачей его жизни: «История города Рима в Средние века» (Штутгарт, 3 изд. 1875 и след.). «Истории города Рима» принадлежит одно из первых мест среди произведений той школы немецких историков, которые выдвигают изучение «культурной» жизни в смысле взаимодействия идей, нравов, политики, литературы и искусства. Обладая живым, иногда даже поэтическим слогом, Грегоровиус сумел историческую топографию города Рима и его архитектурную историю слить с характеристикою итальянской литературы, искусства и внешнего быта вообще, с систематическою историею папства и римского народа. Общинный совет города Рима предпринял издание итальянского перевода этого произведения на общественный счёт и избрал его почётным гражданином города Рима; он был первым протестантом, удостоившимся этого отличия. На русский язык первые шесть томов «Истории города Рима в средние века с V по XVI в.» перевёл В. И. Савин (СПб., 1888).

Кроме того Грегоровиус создал: «Лукреция Борджиа, по документам и переписке её времени» (3 изд., 1875); «Урбан VIII в споре с Испанией и императором, эпизод из 30-летней войны» (1879); «Корфу, ионийская идиллия», параллель к идиллии «Капри»; «Афинаида, история византийской императрицы» (1882). Издал «Письма Александра ф. Гумбольдта к брату Вильгельму» (Штутгарт, 1880) и написал к ним биографическое введение. В 1880 году совершил поездку в Грецию. Затем жил попеременно в Риме и Мюнхене, работая для обеих местных академий наук. Последнее его крупное произведение — «История города Афины в Средние века» (Штутгарт, 2 изд., 1889).

Труды

• История города Рима в Средние века;
• История города Афины в Средние века;
• Годы странствований по Италии;
• Лукреция Борджиа;
• Неаполь и Капри;

Литература

• Щепкин Е. Н. Грегоровиус, Фердинанд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [catalog.loc.gov/cgi-bin/Pwebrecon.cgi?SC=Author&SA=Gregorovius%2C%20Ferdinand%2C%201821%2D1891%2E&PID=PvaF6sL713AB7xY7XjvEd_sOY&BROWSE=1&HC=39&SID=2 Грегоровиус в Библиотеке Конгресса]

Отрывок, характеризующий Грегоровиус, Фердинанд

Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.