Грегорс, Янис

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Янис Грегорс
латыш. Jānis Gregors
Дата рождения

2 апреля 1893(1893-04-02)

Место рождения

Яунпиебалгская волость Венденский уезд, Лифляндская губерния, Российская империя

Дата смерти

20 ноября 1944(1944-11-20) (51 год)

Место смерти

Остланд

Принадлежность

Российская империя Российская империя, СССР СССР, Латвия Латвия, Третий рейх Третий рейх,

Род войск

сухопутные войска

Командовал

5-го Латышский полк

Сражения/войны

Гражданская война в России Вторая мировая война

Награды и премии
|

Ян(ис) Грегор(с) (латыш. Jānis Gregors; 2 апреля 1893 года, Венденский уезд — 20 ноября 1944, Остланд) — офицер русской, латвийской, нацистской и советской армии. Адъютант штаба группы Курелиса. Кавалер ордена Красного Знамени[1], награждён золотыми часами и другими советскими наградами. В русской армии служил в Земгальском латышском стрелковом полку. В 1917 году перешёл в советскую армию, где служил в 5-м латышском полку. Участвовал в обороне Казани и Петрограда (наступление Юденича). В 1921 году возвращается в Латвию и начинает преподавать в Рижской коммерческой школе. В 1944 году вступает в группу генерала Курелиса. 19 ноября 1944 года арестован SS, а 20 ноября расстрелян по приговору Липайского полицейского суда.

Напишите отзыв о статье "Грегорс, Янис"



Примечания

  1. Пр. Р. В. С. Р. 21 февраля 1920 г. № 77

Источники

  • К. Гайворонский, «Вести Сегодня», № 65.
  • U. Šulcs, Биография на сайте HISTORIA.LV, Рига.
  • Andersons, E., Siliņš, L. Latvijas Centrālā Padome — LCP. Latviešu nacionālā pretestības kustība (1943—1945). Upsala: LCP, 1994. 496 lpp.>269.lpp.
  • Bērziņš, V. Latviešu strēlnieki — drāma un traģēdija. Rīga: Latvijas vēstures institūta apgāds, 1995. 288 lpp.>88., 129., 207., 209., 242.lpp.
  • Jēkabsons, Ē. Kureliešu traģiskie likteņi. Latviešu Strēlnieks. 1994., Nr.1 (24), 10.-11.lpp.
  • Lapiņš, L. Latvijas Universitātes Tautsaimniecības un tiesību zinātņu fakultātes Tiesību zinātņu nodaļas absolventu dzīves un darba gaitas (1919—1944). Rīga: Senatora Augusta Lēbera fonds, 1999. 133.-134.lpp.
  • Latviešu strēlnieku vēsture (1915—1920). Red. J.Krastiņš. Rīga: Zinātne, 1970. 698 lpp.>231.-233., 442., 445.-447., 450., 457., 499., 501.lpp.

Отрывок, характеризующий Грегорс, Янис

– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.