Грегор Эйзенхорн (Warhammer 40,000)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Грегор Эйзенхорн
Inquisitor Gregor Eisenhorn

Иллюстрация Клита Лэнгли к трилогии «Инквизитор» Дэна Эбнетта
Информация
Гражданство

ДеКере[1]

Род занятий

Инквизитор Ордо Ксенос субсектора Геликан

Грегор Эйзенхорн — вымышленный персонаж, инквизитор, главный герой цикла книг по вселенной Warhammer 40 000 «Инквизитор» («Ордо Ксенос», «Ордо Маллеус», «Ордо Еретикус»).





Личность

На момент начала первой части повествования сам Эйзенхорн описывает себя так:

Грегор Эйзенхорн, Инквизитор, пуританин, амалатианин сорока двух стандартных лет, состоящий в должности Инквизитора в течение последних восемнадцати лет. Я высок и широк в плечах, силен, решителен. О силе своей воли уже говорил, и о моих бойцовских навыках вы тоже имеете представление. Что еще? Чисто ли я выбрит? Да! У меня тёмные глаза, а волосы ещё темнее и весьма густы. Впрочем, это практически не имеет значения.

К концу жизни считался некоторыми радикалом[2] из-за специфических методик работы.

История

Грегор Эйзенхорн был лучшим учеником инквизитора Хапшанта, после смерти которого к нему перешёл научный сотрудник Эмос, прослуживший Эйзенхорну вплоть до своей смерти. К его личным заслугам относятся уничтожение еретика Мурдина Эйклона, еретических книг Некротек и Малус Кодициум, казнь падшего Инквизитора Квиксоса в 342.М41 и еретика Понтиуса Гло, уничтожение титана «Круор Вульт» (Cruor Vult — «Жаждущий крови»), раскрытие многих заговоров внутри Империума, в Субсекторе Геликан.

«Официальные» сведения о Грегоре Эйзенхорне обрываются во время его последней операции на мире-гробнице демонов Гюль, где он разыскал и казнил еретика Понтиуса Гло. Дальнейшие сведения о Грегоре Эйзенхорне отрывочны, но предполагается, что он взял инсигнию пурпурного цвета[3] и продолжал служить Инквизиции, используя демонхоста Черубаэля. Предположительно, Эйзенхонрн погиб в 402.М41 на Федре во время расследования связанного с культом Божьей Братии, но события рассказа «Шип вызывает Коготь» и серии новой серии «Перигелий», говорят об обратном.

В романе Бена Каунтера «The Bleeding Chalice» упоминается об уничтожении ереси Эйзенхорна.

Соратники

За свою жизнь инквизитору Эйзенхорну не раз приходилось принимать помощь различных союзников. Кроме того, как и у многих инквизиторов во вселенной Warhammer 40 000, он к концу третьей книги цикла[4] собрал большую свиту, в которую входили как его близкие помощники (Елизавета Биквин, Годвин Фишиг), так и часть свиты его наставника (Убер Эмос) и созданная им организация — т. н. «Институт Дамочек» Биквин, занимающийся поиском и обучением девушек-неприкасаемых.

Соратники-инквизиторы

  • инквизитор Титус Эндор (близкий друг) - будучи отстранённым от обязанностей и смертельно больным, убит преследуемой им ведьмой
  • инквизитор Массимо Риччи — убит инквизитором-отступником Квиксосом
  • инквизитор Коммодус Вок — убит демонхостом Квиксоса
  • инквизитор Раум Грумман — убит Квиксосом
  • инквизитор Нев (специалист Ordo Malleus на мире Cadia)
  • инквизитор Гидеон Рейвенор (ученик)

Образ Эйзенхорна

Художественный образ Грегора Эйзенхорна создан художником Клинтом Лэнгли в 2004 году. Было создано два изображения Эйзенхорна — на события конца Ордо Маллеус и на события конца Ордо Еретикус, однако завершён был только первый, помещённый на обложки книги «Инквизитор»англ. Eisenhorn Omnibus.

Его работа была оценена — Дэн Абнетт назвал обложку к «Инквизитору» своей любимой[5].

Отзывы критиков

Первая же книга цикла была высоко оценена, как за рубежом, так и в России. Как писал журнал Мир Фантастики,

А это взгляд героя достаточно неординарного: и не кровавый фанатик, какими часто представляются средневековые инквизиторы, но далеко и не рыцарь в сияющих доспехах. Грегор Эйзенохор — герой неоднозначный, чья вера и поступки могут вызывать у читателя как восхищение, так и самые негативные чувства.[6]

Реалистичную личность Эйзенхорна относят к плюсам серии «Инквизитор Эйзенхорн». Особенно множество похвал заслужила последняя книга цикла, Ордо Еретикус[7]

Игра

В 2016 году ожидается выход первой части игры, посвященной Эйзенхорну - Xenos [8]

Напишите отзыв о статье "Грегор Эйзенхорн (Warhammer 40,000)"

Литература

Примечания

  1. Дэн Абнетт. Инквизитор. Ордо Маллеус = Malleus (The Eisenhorn Trilogy, Book 2). — Ноттингем, 2001. — ISBN 1-84154-204-0.
  2. То есть приверженцем радикального течения в Инквизиции. См. подробнее в статье Инквизиция.
  3. то есть перестал отчитываться в своих действиях перед ордосом
  4. Дэн Абнетт. Инквизитор. Ордо Еретикус = Hereticus (The Eisenhorn Trilogy, Book 3). — Ноттингем, 2002. — ISBN 1-84154-236-9.
  5. Комментарий Дэна Абнетта к артбуку Клинта Лэнгли
  6. [www.mirf.ru/Reviews/review1110.htm Мир Фантастики рецензии: «Инквизитор. Ордо Ксенос»]
  7. «Инквизитор»/Журнал FANтастика,№ 4/июнь 2007
  8. [www.goha.ru/article/1119970/Eisenhorn+XENOS+-+PC-%D0%B2%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%B8%D1%8F+%D0%B1%D1%83%D0%B4%D0%B5%D1%82+%D0%B2%D1%8B%D0%BF%D1%83%D1%89%D0%B5%D0%BD%D0%B0+%D0%B2+%D0%BC%D0%B0%D0%B5 Eisenhorn: XENOS - PC-версия будет выпущена в мае | GoHa.Ru]

Отрывок, характеризующий Грегор Эйзенхорн (Warhammer 40,000)


На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…