Грег Валентайн

<tr><th style="">Дебют:</th><td class="" style=""> 1970 год </td></tr> </table> Джон Висниски-младший (англ. John Wisniski, Jr., род. 20 сентября1951 года) — американскийрестлер, наиболее известный под псевдонимом Грег «Молот» Валентайн (англ. Greg “The Hammer” Valentine). Он является сыном рестлера Джонни Валентайна</span>^ru_en, выступавшего в 1940-х — 1970-х годах. По ходу своей карьеры, которая длится уже более четырёх десятилетий, Валентайн более сорока раз становился обладателем различных чемпионских поясов, в том числе пояса чемпиона Соединённых Штатов в тяжёлом весе NWA и пояса интерконтинентального чемпиона WWF. Член Зала Славы WWE с 2004 года (введён Джимми Хартом).

Карьера

Тренировки

Родившись в Сиэтле, штат Вашингтон, Висниски в юности путешествовал по всему Техасу вместе со своим отцом. Во время летних каникул он решил бросить колледж и стать рестлером. Отец сначала попытался отговорить его, но потом уступил, и отправил его в 1970 году в Канаду тренироваться к Стю Харту</span>^ru_en в Калгари. Висниски оставался в Канаде целый год, его рестлерский дебют состоялся в июле 1970 года против Анджело «Кинг-Конга» Моски</span>^ru_en. Шестью месяцами позже он отправляется в Детройт, чтобы завершить тренировки с Шейхом</span>^ru_en.

Ранние годы (1970—1976)

Сначала, неохотно принимая псевдоним отца, Висниски выступал как Беби Фейс Нельсон, затем как Джонни Фарго — один из «братьев Фарго» (команды, куда кроме него входил Дон Фарго) с 1971 по 1974 годы. Братья Фарго выступали в National Wrestling Federation, базирующейся в Буффало и Кливленде, прежде чем перебрались в Техас. Они распались в 1974 году, после чего Висниски отправился во Флориду, где он начал выступать под псевдонимом Джонни Валентайн-младший в надежде, что слава отца немного «поможет» ему в карьере. Позже он изменил свой псевдоним на Грег «Молот» Валентайн, и везде заявлялся как брат Джонни Валентайна, не как сын — из тех соображений, чтобы Джонни Валентайн не рассматривался противниками как «старый», несерьёзный противник. Валентайн пробыл во Флориде год, также работал в Лос-Анджелесе и в Японии вместе с Антонио Иноки с 1975 года и до начала 1976-го.

National Wrestling Alliance (1976—1978)

В августе 1976 года Валентайн дебютировал в Mid-Atlantic Championship Wrestling Джима Крокетта-младшего</span>^ru_en и Джорджа Скотта</span>^ru_en — филиале National Wrestling Alliance</span>^ru_en (NWA), базирующемся в штатах Северная Каролина, Южная Каролина, Виргиния и Западная Виргиния. Валентайн был нанят с целью заменить в выступлениях своего отца, который был вынужден окончить рестлерскую карьеру после того, как в 1975 году сломал спину в авиакатастрофе. Его первый фьюд был против Джонни Уивера, в матче против которого он провёл свой фирменный удар локтем. Применение Валентайном этого удара на деревянных досках было показано зрителям в промо перед его дебютом на ринге.

Затем Валентайн объединился в команду с Риком Флэром, с ним они дважды выигрывали пояса командных чемпионов NWA, держали они также и пояса чемпионов в командных боях NWA Mid-Atlantic (с 30 июня по 22 августа 1977 года). Первыми они победили «кузенов»</span>^ru_en Рика Флэра — Джина</span>^ru_en и Оле</span>^ru_en Андерсонов 26 декабря 1976 года в Гринсборо, причём Джин оказался сильно травмирован и был унесён с ринга на носилках. Они держали пояса до 8 мая 1977 года, до тех пор, пока Андерсоны не победили их в матче в стальной клетке, проведённом в Шарлотт, Северная Каролина. Флэр и Валентайн отвоевали у них назад свои пояса 30 октября. Команда Флэра и Валентайна распалась после того, как в апреле 1978 года у них отобрал пояса президент NWA Эдди Грэм</span>^ru_en за «непрофессиональное поведение». После распада команды Флэр сосредоточился на титуле чемпиона мира в тяжёлом весе NWA, в то время как Валентайн в 1978 году ещё раз завоевал пояс командного чемпиона NWA — на этот раз в сотрудничестве с Бароном фон Рашке</span>^ru_en.

В это же время у Валентайна была вражда с Чифом Ваху Макдэниелом</span>^ru_en за пояс чемпиона в тяжёлом весе NWA Mid-Atlantic. Ваху был специальным рефери в матче в стальной клетке, в котором Валентайн и Флэр первый раз проиграли свои командные пояса, и Валентайн желал взять реванш. 11 июня 1977 года в Гринсборо он победил Ваху, сломав ему при этом ногу. После этого случая Валентайн стал носить майку, на которой были надписи: спереди — «Я сломал ногу Ваху», сзади — «Нет больше Ваху». Ваху вернулся 9 августа 1977 года и выиграл титульный матч против Валентайна в Роли. Валентайн завладел этим титулом ещё раз 10 сентября, и проиграл его 2 апреля 1978 года.

World Wide Wrestling Federation (1978—1981)

Валентайн начал работать в WWWF, принадлежавшей тогда Винсу Макмэну-старшему</span>^ru_en на нерегулярной основе в ноябре 1978 года. Будучи подопечным Большого Волшебника</span>^ru_en, он получил образ методичного борца, переломавшего ноги всем своим оппонентам, включая Чифа Джея Стронгбоу</span>^ru_en. В 1979 году он столкнулся с чемпионом мира в тяжёлом весе WWF Бобом Бэкландом</span>^ru_en в матче, время проведения которого было ограничено 60 минутами.

В 1981 году Валентайн вернулся в WWWF, к тому времени уже переименованную в WWF и продолжил борьбу за титул. В матче, прошедшем 19 октября, он был удержан Бэкландом, но полубессознательный рефери поднял его руку в знак победы. В результате этого казуса титул был объявлен вакантным. В матче-реванше, проведённом 23 ноября, победу одержал Бэкланд. Согласно официальной статистике, Бэкланд владел титулом с 20 февраля 1978 года по 26 декабря 1983 года и его чемпионство не прерывалось. Валентайн также враждовал с Педро Моралесом</span>^ru_en, которого он «травмировал», сбросив на бетонный пол.

National Wrestling Alliance (1979—1984)

Валентайн вернулся в NWA в конце 1979 года, и предложил Рику Флэру воссоздать их команду. Флэр, будучи на тот момент фейсом, отклонил это предложение. Валентайн ещё раз завоевал титул командного чемпиона NWA с Рэем Стивенсом в 1980 году. Четыре дня спустя после их победы, промоутер Дэвид Крокетт</span>^ru_en сообщил Валентайну и Стивенсу, что он обладает плёнкой, на которой видно, что в матче удержание было проведено не тому борцу, который на тот момент имел право боя, и таким образом аннулирующей их победу. После того, как Крокетт начал угрожать отправить плёнку Президенту NWA Бобу Геиджелу</span>^ru_en, который мог отменить их победу, Стивенс и Валентайн напали на него, и порезали плёнку карманным ножом, таким образом уничтожив доказательства.

Валентайну позднее удалось вновь объединиться с Риком Флэром, который поверил в то, что Валентайн снова фейс. В их командном матче против Джимми Снуки и Железного Шейха, Валентайн бросил Флэра, оставив его в численном меньшинстве. Флэр был побит, и когда Валентайн сломал кариевую трость Джина Андерсона о его голову, он повредил ему нос и губы. Бывшие партнёры начинают фьюд по поводу принадлежавшего Флэру пояса чемпиона Соединённых Штатов в тяжёлом весе NWA. Валентайн победил Флэра в титульном матче 26 июля 1980 года в Шарлотт — «домашнем» городе Флэра. Он обладал поясом до 24 ноября, когда был побит Флэром. Флэр стал одним из главных оппонентов Валентайна в территории Mid-Atlantic.

Валентайн становился обладателем пояса чемпиона Соединённых Штатов ещё два раза, возобновив свой фьюд с Ваху в 1982 году и победив его в бою за титул 4 ноября при помощи своего менеджера, Сэра Оливера Хампердинка</span>^ru_en. Между Родди Пайпером, начинавшим борьбу за титул, и Валентайном, после того, как Пайпер преподнёс Валентайну торт с собачим ошейником внутри, прошла серия из двух брутальных «матчей с собачьими ошейниками» (англ. Dog Collar Match). В одном из них, на StarrCade 1983, Пайпер удержал Валентайна в нетитульном матче после того, как избил его стальной цепью, которой они были оба соединены. Фьюд усилился, Валентайн стал уделять в боях больше внимания уху Пайпера, которое было повреждено ранее, и могло легко кровоточить. Пайпер, в конечном счёте, победил Валентайна и завоевал титул 16 апреля 1983 года, но Валентайн вернул себе титул 30 апреля в Гринсборо, Северная Каролина. После матча, в котором Валентайн вернул себе титул, он нанёс удар Пайперу в ухо чемпионским поясом. Он уступил титул Дику Слэйтеру</span>^ru_en 14 декабря, незадолго до того, как перешёл во Всемирную федерацию рестлинга.

World Wrestling Federation (1984—1992)

Валентайн пришёл в WWF в 1984 году, предсказывая, что план Винса Макмэна по развитию его промоушена до национальных масштабов будет успешным. Его первым менеджером стал Капитан Лу Албано</span>^ru_en, позднее он стал подопечным Джимми Харта.

24 сентября 1984 года в Лондоне, Онтарио Валентайн победил Тито Сантану</span>^ru_en в бою за пояс интерконтинентального чемпиона WWF, при этом в матче Валентайном уделялось повышенное внимание больному колену Сантаны. В какой-то момент Сантане показалось, что он выиграл матч, но рефери произвёл лишь два удара о ринг. После этого Валентайн напал на него сзади, после чего произвёл удержание. После матча Валентайн провёл Сантане захват «четвёрка», дополнительно травмировав этим его ногу. Пока Сантана лечил травмированную ногу, Валентайн враждовал с Мусорным Псом</span>^ru_en. Матч за интерконтинентальный пояс между ними состоялся 31 марта 1985 года на первой Рестлмании. Валентайн удержал противника при помощи канатов, но, пока Валентайн и Джимми Харт праздновали у ринга победу, в ринге появился Тито Сантана (к тому моменту залечивший ногу, и в матче-открытии этой же Рестлмании победивший Палача</span>^ru_en), который сообщил рефери об этом. Матч был начат заново, но Валентайн не вернулся на ринг, тем самым проиграв по отсчёту и сохранив свой пояс. Валентайн и Сантана провели ещё некоторое количество матчей, прежде чем 6 июля 1985 года встретились в титульном бое в стальной клетке в Балтиморе. Сантана победил, выбравшись из клетки через верх, тем самым закончив девятимесячный период обладания Валентайна поясом. После матча, разъярённый Валентайн принялся бить чемпионским поясом о стальную сетку, чем повредил его. Это подтолкнуло руководство WWF к замене пояса другим (в действительности, смена дизайна пояса была запланированной, и действия Валентайна были лишь способом её осуществления).

Затем Валентайн объединился с Брутусом Бифкейком</span>^ru_en в команду, получившую название «Команда мечты</span>^ru_en», их менеджером стал Джонни Вэлиант</span>^ru_en. 24 августа 1985 года они победили «Американский экспресс</span>^ru_en» (Барри Уиндэм</span>^ru_en и Майк Ротунда</span>^ru_en) в бою за пояса командных чемпионов WWF. Они держали титулы до 7 апреля 1986 года, когда на Рестлмании 2 не проиграли их «Британским бульдогам</span>^ru_en». В 1987 году, на Рестлмании III, «Команда мечты» одержала победу над братьями Ружо</span>^ru_en в результате вмешательства Джонни Вэлианта и Дино Браво. Во время матча Бифкейк нечаянно нанёс удар Валентайну, и после матча оказался покинутым на ринге. Таким образом команда распалась.

Заменив Брутуса Бифкейка на Дино Браво, Валентайн создал «Новую команду мечты». Валентайн был недоволен Браво в качестве командного партнёра, считая, что между ними отсутствовало должное взаимопонимание. После того, как руководство WWF попросило Валентайна «похитить» (сюжетно) Матильду (собаку-талисман команды «Британские бульдоги»), Валентайн предпочёл уволиться из федерации. Некоторое время спустя его вернул назад Джимми Харт, который вновь стал его менеджером. Однако, в 1987—1990 годах Валентайн уже не был на тех ролях, что прежде.

В 1988 году у Валентайна возник фьюд с перешедшим в фейсы Доном «Скалой» Мурако</span>^ru_en после того, как Валентайн жестоко атаковал менеджера Мурако, бывшего чемпиона мира в тяжёлом весе WWF «Суперзвезду» Билли Грэма. После победного боя против Рикки Атаки, Валентайн атаковал вышедшего с тростью на ринг Грэма и провёл ему захват «четвёрка», находясь при этом в пластиковом щитке, после чего Грэм был вынесен от ринга на носилках.

27 марта 1988 года Грег Валентайн принял участие в турнире за вакантный пояс чемпиона WWF в рамках шоу Рестлмания IV. В отборочном матче он победил Рикки Стимбота, но уже в следующем раунде уступил Рэнди Сэвиджу, который и стал впоследствии чемпионом.

В апреле 1989 года у Валентайна начался фьюд с «Суровым» Ронни Гарвином</span>^ru_en. Через два дня после Рестлмании V Валентайн проиграл Гарвину и заявил, что в следующим бою против него поставит на кон свою карьеру в WWF. Впоследствии он победил Гарвина, и тот по условиям боя был вынужден покинуть ростер. На некоторое время Гарвин стал рефери, а затем — ринг-анонсером. В этой роли он старался всячески раздражать Валентайна. На СаммерСлэме</span>^ru_en перед матчем Валентайна и Геркулеса</span>^ru_en Гарвин представил его как «так называемого противника» последнего, заявил о «перевесе на тринадцать фунтов» и о том, что у Валентайна «две левых ноги». Валентайн удержал Геркулеса при помощи канатов, а Гарвин объявил Геркулеса «победителем». Лишь после уточнения рефери он корректно объявил Геркулеса «победителем по дисквалификации». В конечном итоге по требованию Харта и Валентайна Гарвин был восстановлен в федерации в качестве рестлера.

Некоторое время Валентайн носил щитки, благодаря которым удавалось создавать дополнительное давление на ноги соперника во время исполнения захвата «четвёрка». Также он использовал щитки для того, чтобы усилить свой удар локтем. Фьюд с Гарвином завершился на Королевской битве 1990 года, когда в матче, в котором по правилам победа присуждается путём сдачи противника, Гарвин победил Валентайна, использовав против него его же приёмы и его щитки.

Вскоре Грег Валентайн объединился в команду с Хонки-тонк Меном, менеджером которого также был Джимми Харт. Около восьми месяцев Валентайн противился красить волосы в чёрный цвет (это была идея Джесси «Тело» Вентуры), но в конечном итоге согласился, и команда с этих пор стала известна как «Ритм-энд-блюз», их менеджером был Джимми Харт. Эта команда, имевшая гиммик двойников Элвиса, имела фьюды с «Основанием Хартов» и Бушуокерами</span>^ru_en, но так и не достигла существенной популярности, оставаясь в тени доминировавшей тогда в командном дивизионе WWF команды «Легион смерти</span>^ru_en». Комментатор Горилла Монсун</span>^ru_en как-то иронично отозвался о вокальных способностях Валентайна: «Если бы Хаммера повесили за то, что он хороший певец, значит, был бы повешен невиновный».

В декабре 1990 года Валентайн перешёл в фейсы, и команда распалась. 19 января 1991 года он принял участие в главном матче шоу Королевская битва, и пробыл на ринге 44 минуты, пока не был элиминирован Халком Хоганом, впоследствии выигравшим матч. Между Валентайном и его бывшим командным партнёром должен был начаться фьюд, но Хонки-тонк Мен покинул WWF. Валентайн проиграл «Землетрясению» на Рестлмании VII, проиграл он и Ирвину Р. Шустеру</span>^ru_en на СаммерСлэме</span>^ru_en. Также он участвовал в Королевской битве 1992 года, где напал на своего старого неприятеля Рика Флэра до того, как был элиминирован Репо Меном</span>^ru_en.

World Championship Wrestling (1992)

Поняв, что его популярность падает, Грег Валентайн покинул WWF, и подписал контракт с WCW в 1992 году. С Тэрри Тейлором</span>^ru_en он сформировал команду, просуществовавшую шесть месяцев, с ним они завоевали пояса чемпионов Соединённых Штатов в командных боях. После того, как Тейлор покинул WCW, оставшись без дела, Валентайн в конце года расторг контракт после того, как ему было предложено проиграть Стингу.

World Wrestling Federation (1993, 1994)

В 1993 голу Валентайн появился на Survivor Series</span>^ru_en под псевдонимом «Синий рыцарь» (англ. The Blue Knight) как часть команды «Шон Майклз и его рыцари», противостоявшей «Семье Хартов» в матче на выбывание. Как Грег Валентайн он вернулся вновь на Королевской битве 1994 года, где был элиминирован Риком Мартелом</span>^ru_en.

В независимых промоушенах (1994 — н. в.)

Грег Валентайн начал выступать в независимом рестлинге, в частности в Японии, в базирующимся в Гамильтоне промоушене International Championship Wrestling и в American Wrestling Federation</span>^ru_en. Начиная с лета 1996 года, он несколько раз появился в WCW в течение двух последующих лет. Получая оплату за каждое отдельное появление, он не был ограничиваем для участия в других независимых промоушенах. 10 октября 1999 года Валентайн принял участие в PPV Heroes of Wrestling</span>^ru_en, которое многие называют не иначе как «худшим PPV из всех, что когда-либо проводились». На этом шоу, вышедши к рингу в сопровождении Шерри Мартел</span>^ru_en, он победил Джорджа «Зверя» Стила</span>^ru_en. В 2000 году Валентайн принимал участие в туре независимого рестлинга в Великобритании, до тех пор пока не умер Ёкодзуна. Также он участвовал в создании недолго просуществовавшего промоушена Xcitement Wrestling Federation</span>^ru_en, в том числе как инвестор. В 2000-х Валентайн несколько снизил свою активность в независимом рестлинге, уделив внимание бизнесу в сфере недвижимости.

29 января 2005 года на шоу WrestleReunion</span>^ru_en Валентайн победил в матче за пояс чемпиона в тяжёлом весе IWA по правилам «королевская битва» с семнадцатью оппонентами. На следующем WrestleReunion он уступил этот пояс Тито Сантане в одиночном поединке. 10 сентября всё того же 2005 года на WrestleReunion 3 вернул себе пояс от Сантаны. Валентайн боролся ещё в нескольких независимых промоушенах, в том числе AWA Superstars of Wrestling во время тура по Новой Англии. В AWA Superstars of Wrestling он часто боролся с Тони Атласом</span>^ru_en.

В мае 2007 года Валентайн победил Куинстона Валентино в матче за пояс чемпиона в тяжёлом весе промоушена Canadian Grand-Prix Wrestling в Моррисбурге, Онтарио. 24 августа 2007 года он вернулся в Онтарио чтобы защитить свой титул в Корнуолле против Коко Б. Уэйра</span>^ru_en, который до этого победил его в нетитульном матче в Оттаве. Валентайн одержал победу, но впоследствии титул был объявлен вакантным из-за неактивности Грега в рестлинге.

В конце 2007 года Грег Валентайн появился в Juggalo Championship Wrestling</span>^ru_en, восстановив с Брутусом Бифкейком «Команду мечты». Они приняли участие в матче восьми команд на выбывание, где выбыли из борьбы первыми.

29 января 2011 года Валентайн был введён в Зал Славы LPW на их ежегодном шоу LPW Over The Edge.

World Wrestling Entertainment (2004, 2005, 2008)

13 марта 2004 года Грег Валентайн был введён в Зал Славы WWE. День спустя, на Рестлмании XX в Мэдисон-сквер-гарден вместе с другими вновь ведёнными в Зал Славы персонами, он был представлен публике Джином Окерландом. Будучи введён в Зал Славы, Валентайн символически преподнёс полученную им памятную доску своему покойному отцу.

3 октября 2005 года Валентайн появился на специальном выпуске Raw, WWE Homecoming. 23 октября того же года он проиграл в матче против Роба Конвея</span>^ru_en на шоу WWE Heat</span>^ru_en после вмешательства Юджина</span>^ru_en, в результате чего был дисквалифицирован.

Валентайн участвовал в церемонии «проводов на пенсию» своего старого приятеля Рика Флэра на эпизоде Raw от 31 марта 2008 года.

Личная жизнь

Грег состоит в браке со своей женой Джули (англ. Julie) с 14 февраля 1995 года. От первого брака у него две дочери — Ванесса (англ. Vanessa) и Ромэйн (англ. Romayne). Ванесса начинала тренироваться с братьями Харт в конце 1990-х. Жена Валентайна является сестрой жены рестлера Брайана Ноббса</span>^ru_en, участника команды The Nasty Boys</span>^ru_en.

Разное

В 1998 году Грег Валентайн появился в клипе на песню «How Many Times?» хип-хоп дуэта Insane Clown Posse. Помимо него в этом клипе снялись Бушуокеры и Хонки-тонк Мен.

В 2007 году Валентайн появился в одном из эпизодов документального сериала Hogan Knows Best</span>^ru_en в качестве одного из гостей Халка Хогана.

Грег Валентайн появится в документальном фильме о рестлинге Behind the Ropes: The Greatest Fraternity in the World, который в настоящий момент находится в производстве.

В рестлинге

• Финишеры

• Figure four leglock

• Коронные приёмы

• Back elbow smash
• Belly to back suplex
• Bionic elbow
• Elbow drop
• Knife-edged chop
• Piledriver
• Pointed elbow drop
• Vertical suplex

• С Хонки-тонк Меном

• Double belly to back suplex

• Менеджеры

• Скандор Акбар</span>^ru_en
• Капитан Лу Албано</span>^ru_en
• Большой Волшебник</span>^ru_en
• Джимми Харт
• Сэр Оливер Хампердинк</span>^ru_en
• Роскошная Линн
• Мадуса</span>^ru_en
• Рико Сув
• Джонни Вэлиант</span>^ru_en
• Даррен Вайс
• «Страшный» Тим Лоулер
• Ларри Суини</span>^ru_en

• Прозвища

• «Молот»

Награды и достижения

• American Wrestling Association</span>^ru_en

• Чемпион Среднего Запада в командных боях AWA</span>^ru_en (2 раза) — с Джерри Миллером

• American Wrestling Federation</span>^ru_en

• Чемпион в командных боях AWF (1 раз) — с Томми Ричем</span>^ru_en

• Bad Boys of Wrestling

• Чемпион в тяжёлом весе BBOW (1 раз)

• Canadian Grand-Prix Wrestling

• Чемпион в тяжёлом весе CGPW (1 раз)

• International World Class Championship Wrestling</span>^ru_en

• Чемпион в тяжёлом весе IWCCW</span>^ru_en (1 раз)

• International Wrestling Association

• Чемпион в тяжёлом весе IWA (2 раза)

• Legends Pro Wrestling

• Зал Славы LPW (2011)

• Maple Leaf Wrestling</span>^ru_en

• Чемпион Канады в тяжёлом весе NWA (версия Торонто)</span>^ru_en (1 раз)

• Mid-Atlantic Championship Wrestling / World Championship Wrestling

• Чемпион в тяжёлом весе NWA Mid-Atlantic</span>^ru_en (2 раза)
• Чемпион в командных боях NWA Mid-Atlantic</span>^ru_en (1 раз) — с Риком Флэром
• Телевизионный чемпион NWA Mid-Atlantic (2 раза)
• Телевизионный чемпион NWA (2 раза)
• Чемпион Соединённых Штатов в тяжёлом весе NWA (3 раза)
• Чемпион мира в командных боях NWA (версия Mid-Atlantic) (4 раза) — с Бароном фон Рашке (1), Рэем Стивенсом (1), и Риком Флэром (2)
• Чемпион Соединённых Штатов в командных боях WCW</span>^ru_en (1 раз) — с Тэрри Тейлором

• National Wrestling Alliance</span>^ru_en

• Чемпион Северной Америки в тяжёлом весе NWA</span>^ru_en (1 раз)

• NWA Hollywood Wrestling

• Чемпион Америк в тяжёлом весе NWA</span>^ru_en (2 раза)
• Телевизионный чемпион NWA Beat the Champ (2 раза)

• North State Wrestling Alliance

• Чемпион в командных боях NSWA (1 раз) — с Хонки-тонк Меном

• NWA Texas

• Чемпион Северной Америки в тяжёлом весе NWA (1 раз)

• NWA Tri-State

• Чемпион Соединённых Штатов в командных боях NWA (версия Tri-State) (2 раза) — с Биллом Уоттсом</span>^ru_en (1) и Горгеусом Джорджем-мл. (1)

• NWA Western States Sports

• Чемпион в командных боях NWA Western States</span>^ru_en (1 раз) — с Доном Фарго

• National Wrestling Federation</span>^ru_en

• Чемпион мира в командных боях NWF</span>^ru_en (2 раза) — с Доном Фарго

• Prime Wrestling

• Командный чемпион Prime (1 раз) — с Джимом Нейдхартом</span>^ru_en

• Portland Wrestling

• Чемпион в тяжёлом весе Portland Pacific Northwest (2 раза)

• Professional Wrestling Federation

• Чемпион в тяжёлом весе PWF (1 раз)

• Pro Wrestling Illustrated

• Самый ненавистный рестлер года (1975, 1979, 1983)
• PWI ставит его под № 49 в списке 500 лучших рестлеров-одиночников в PWI 500 в 1992 году
• PWI ставит его под № 119 в списке 500 лучших рестлеров-одиночников в «PWI Years» в 2003 году

• Pro Wrestling Ohio

• Чемпион в командных боях PWO (1 раз) — с Джимом Нейдхартом

• Pro Wrestling Revolution

• Чемпион в тяжёлом весе PWR (1 раз)

• Windy City Pro Wrestling

• Чемпион в тяжёлом весе WCPW League (1 раз)

• World Wrestling Council</span>^ru_en

• Карибский чемпион в тяжёлом весе WWC</span>^ru_en (1 раз)
• Универсальный чемпион в тяжёлом весе WWC</span>^ru_en (1 раз)

• World Wrestling Federation / World Wrestling Entertainment

• Интерконтинентальный чемпион WWF (1 раз)
• Чемпион в командных боях WWF (1 раз) — с Брутусом Бифкейком
• Зал Славы WWE (2004)

Ссылки

Грег Валентайн
Реальное имя:	Джон Висниски-младший
Имена на ринге:	Baby Face Nelson Baby Face Fargo Johnny Fargo Johnny Valentine, Jr. Greg Valentine The Blue Knight
Общая информация
Объявляемый рост:	183 см
Объявляемый вес:	110 кг
Дата рождения:	20 сентября 1951(1951-09-20) (72 года)
Место рождения:	Сиэтл, Вашингтон
Место проживания:	Тампа, Флорида
Объявляемое место проживания:	Сиэтл, Вашингтон
Обучение:	Фрэнк Миллер Гори Герреро</span>ruen Шейх</span>ruen Стю Харт</span>ruen

• [gregthehammervalentine.com hammervalentine.com] (англ.) — официальный сайт Грега Валентайна
• Профиль [www.wwe.com/superstars/gregvalentine Грега Валентайна]  (англ.) на WWE.com
• [www.onlineworldofwrestling.com/bios/g/greg-valentine/ Профиль]  (англ.) на сайте Online World of Wrestling
• Грег Валентайн (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [youtube.com/watch?v=HGkHOdSukgQ Командный матч 1977 года с Риком Флэром против Оле и Джина Андерсонов в стальной клетке] на YouTube
• [www.dailymotion.com/video/x8w38u Матч от 24 сентября 1984 года против Тито Сантаны за титул интерконтинентального чемпиона WWF]

Отрывок, характеризующий Грег Валентайн

Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.