Греков, Пётр Матвеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пётр Матвеевич Греков 8-й
Дата рождения

1762(1762)

Дата смерти

1817 или 1818

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск

казачьи войска

Звание

генерал-майор

Сражения/войны

Кавказская война,
Русско-турецкая война 1787—1792,
Польская кампания 1794 г.,
Война Второй коалиции,
Русско-турецкая война 1806—1812,
Отечественная война 1812 года,
Заграничные походы 1813 и 1814 гг.

Награды и премии

Орден Святого Георгия 4-й ст. (1795), Орден Святой Анны 2-й ст. (1799), Орден Святого Иоанна Иерусалимского (1800), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1808), Золотое оружие «За храбрость» (1810), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1811), Орден Святой Анны 1-й ст. (1812), Золотое оружие «За храбрость» (1814), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1814)

Пётр Матвеевич Греков 8-й (1762—1817 или 1818) — генерал-майор войска Донского, сподвижник Суворова, участник Наполеоновских войн.



Биография

Родился в 1762 году. По происхождению простой донской казак.

В 1784 году вступил в службу на Кавказе. В 1785 году за отличие в бою с горцами на реке Малке был произведён в хорунжие, затем под начальством атамана Платова принял участие во 2-й турецкой войне, сражаясь под Бендерами, Каушанами, Аккерманом, Измаилом и Мачином. За отличие при взятии Измаила был произведён в капитаны.

В войне с Польшей в 1794 года за сражение с повстанцами под Мациовицами Греков был произведён в секунд-майоры, а 26 ноября 1795 года получает орден св. Георгия 4-й степени (№ 628 по списку Судравского и № 1198 по списку Григоровича — Степанова)

За отличную храбрость, оказанную 29 сентября 794 года в Польше при Мациевице, где отбил неприятельскую пушку

В том же году он был произведён в премьер-майоры.

В 1798 году Греков находился в походе к австрийской границе, во время которого получил чин подполковника.

Во время итальянско-швейцарского похода Суворова в 1799 году Греков в чине полковника командует донским казачьим полком и принимает с ним участие при взятии Бергамо, Лекко, Турина, Тортоны, в сражениях на Треббии, при Нови и в Муттенской долине. За взятие Бергамо был награждён орденом св. Анны 2-й степени, за блестящие атаки при Маренго и Треббии и за успешное преследование разбитых войск генерала Массены — орденом св. Иоанна Иерусалимского, алмазными знаками к ордену св. Анны 2-й степени и командорским крестом ордена св. Иоанна Иерусалимского с алмазами.

В 1801 году он принял участие в походе казаков на Индию, остановленном смертью императора Павла I.

После непродолжительной службы по гражданскому управлению войска Донского Греков в 1808 году снова появляется на боевом поприще, в войне с Турцией, командуя тремя казачьими полками в отряде генерала Милорадовича; за взятие Журжевских укреплений и преследование отступавших неприятельских войск до крепости Баняс награждён орденом св. Владимира 3-й степени. В 1810 году за удачную переправу с полком на левый берег Дуная Греков получил золотую саблю с надписью «За храбрость».

Награждённый за Туртукайское сражение чином генерал-майора, за победу под Рущуком Греков 14 июля 1811 г. был пожалован орденом св. Георгия 3-й степени (№ 220 по кавалерским спискам)

В воздаяние отличных подвигов мужества и храбрости, оказанных в сражениях против турецких войск в нынешнюю кампанию.

Греков в 1812 году вместе с армией адмирала Чичагова, командуя в ней десятью казачьими полками, принимает участие в изгнании французов из России. Раненый в бою у местечка Хотавичи 19 ноября в голову, Греков был награждён орденом св. Анны 1-й степени но вынужден покинуть ряды армии для лечения; вернулся в строй лишь накануне Бауценского сражения, приняв затем участие во всех военных действиях вплоть до взятия Парижа, под стенами которого он отразил несколько атак французской кавалерии на русскую артиллерию. Из наиболее выдающихся дел Грекова во время Заграничных походов стоит отметить сражения под Кольбергом и Левенбергом, за которые получил алмазные знаки к ордену св. Анны 1-й степени, и битву под Лейпцигом, за которую удостоился получить словесную благодарность императора Александра I вместе с золотой саблей, украшенной алмазами. За сражение под стенами Парижа Греков был удостоен ордена св. Владимира 2-й степени.

На этом и закончилась боевая деятельность Грекова, за время которой им было взято в плен 2 генерала, более 194 штаб- и обер-офицеров и свыше 10 тысяч нижних чинов, захвачено 30 орудий и 23 знамени.

Точная дата смерти Грекова не установлена, в разных источниках называются 1817 и 1818 годы.

26 августа 1904 года имя Грекова навечно присвоено 16-му Донскому казачьему полку.

Внук П. М. Грекова, А. М. Греков, был генерал-лейтенантом и получил большую известность как военно-административный деятель и писатель.

Источники

  • Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
  • Казин В. Х. Казачьи войска. Справочная книжка Императорской главной квартиры. СПб., 1912
  • Памятка 16-го Донского казачьего, генерала Грекова 8-го, полка. Полтава, 1905.
  • Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
  • [www.museum.ru/museum/1812/Persons/slovar/sl_g39.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 369—370.
  • Струсевич А. Герой Дона. Псков, 1898

См. также

Напишите отзыв о статье "Греков, Пётр Матвеевич"

Отрывок, характеризующий Греков, Пётр Матвеевич

– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.