Греко-иранские отношения

Греко-иранские отношения

Греция	Иран

Греко-иранские отношения — двусторонние отношения между Грецией и Ираном. Страны сотрудничают на протяжении тысячелетий, имеют общие исторические и культурные связи.

Греция имеет посольство в Тегеране, а Иран имеет посольство в Афинах.

Сравнительная характеристика

	Иран	Греция
Население	80 840 513	10 772 967
Территория	1 648 000 км²	131 957 км²
Плотность населения	48 чел./км²	85,3 чел./км²
Столица	Тегеран	Афины
Крупнейший город	Тегеран	Афины
Правительство	исламская республика	парламентская республика
Язык	персидский	греческий
Основная религия	Ислам (шиитского толка)	Православие
ВВП	987,1 млрд долларов США (12,800 $ на душу населения)	294,339 млрд долларов США (24,543 $ на душу населения)
ИРЧП	0,742 млрд долларов США	0,860 млрд долларов США

История

В 432 году до нашей эры были установлены отношения между двумя странами, во время визита афинской делегации в Персию. Отношения между странами были нестабильны, было несколько греко-персидских войн, завершившихся подписанием Каллиева мира. Главным условием мирного договора было разграничение персидской и афинской сфер влияния. На юге граница прошла в районе юго-западного побережья Малой Азии, на севере — у входа в Чёрное море. Таким образом, персидский царь обязывался не вводить свой флот в Эгейское море. Сухопутная граница в Малой Азии проходила на расстоянии приблизительно 75 — 90 км от моря (один дневной путь конного всадника). Мирный договор также предусматривал официальное признание империей Ахеменидов независимости ионийских греческих городов на малоазийском побережье Эгейского моря, а фактически — их подчинение Афинам. С афинской стороны договор содержал обязательство не вторгаться больше на территории, которые вошли в зону контроля Персии, и не пытаться расширить сферу своего влияния на восток далее установленных границ. Данный мирный договор оказался весьма прочным. В связи с этим договор 449 г. до н. э. традиционно считается завершением греко-персидских войн.

В настоящее время Греция является членом Организации Североатлантического договора и поддерживает политику санкций Европейского союза против Исламской Республики Иран.

Ссылки

• [www.mfa.gr/en/blog/greece-bilateral-relations/iran/ Отношения с Ираном на портале МИД Греции] (англ.)

Отрывок, характеризующий Греко-иранские отношения

Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.