Гремлины

Гремлины
Gremlins
Жанр	фантастика, ужасы, комедия
Режиссёр	Джо Данте
Продюсер	Стивен Спилберг Майкл Финнелл
Автор сценария	Крис Коламбус
В главных ролях	Зак Гэллиган Фиби Кейтс
Оператор	Джон Хора
Композитор	Джерри Голдсмит
Кинокомпания	Warner Bros.
Длительность	106 мин.
Бюджет	$11 млн
Сборы	$153 млн
Страна	США США
Язык	английский
Год	1984
Выход фильма «Гремлины» (оригинальное название — Gremlins)

К:Фильмы 1984 года

«Гре́млины» (англ. Gremlins) — американский фантастический комедийный фильм ужасов 1984 года, снятый режиссёром Джо Данте по сценарию Криса Коламбуса для студии Warner Bros. Исполнительный продюсер фильма — Стивен Спилберг. Фильм стал успешным в плане кассовых сборов и получил благоприятные отзывы со стороны критиков. Несколько лет спустя был выпущен фильм-продолжение.

Слоганы

• «We Are Back!» [Re-release] (рус. "Мы вернулись!")
• «The Gremlins Are Coming!» (рус. "Гремлины идут!)
• «They didn’t obey the rules!» (рус. "Они не подчиняются правилам!")
• «What you see… isn’t always what you get!» (рус. "То, что вы видите... не всегда то, что вы получаете!")
• «Cute. Clever. Mischievous. Intelligent. Dangerous.» (рус. "Милые. Послушные. Озорные. Умные. Опасные")
• «Cute. Clever. Mischievous. Intelligent. Dangerous. [Crossed Out] We’re Here!» (рус. "Милые. Послушные. Озорные. Умные. Опасные. [Всё предыдущее зачёркнуто] Мы здесь!")
• «Don’t get him wet, keep him out of bright light, and never feed him after midnight.» (рус. "Не мочить водой, держать подальше от яркого света, и никогда не кормить после полуночи.")

Сюжет

Гремлин — мифическое существо из британского фольклора, озорной проказник, сродни домовому.

Жизнь течёт своим чередом в маленьком американском городе, где живёт Билли Пе́льтцер (Зак Гэллиган): он учится, работает в банке, спасает свою собаку от происков злобной соседки миссис Дигл (Полли Холлидей), влюбляется в красавицу-коллегу Кейт (Фиби Кейтс), подрабатывающую ещё и в местном баре «У Доррис».

Но всё меняется, когда отец Билла, горе-изобретатель Ренделл Пельтцер (Хойт Экстон) дарит на Рождество сыну милое и ласковое существо под названием могва́й (англ. Mogwai, кит. 魔鬼), которое мужчина купил в маленьком магазинчике в Китайском квартале. Пельтцеры дают могваю кличку Ги́змо. Бывший владелец зверушки предупредил, что необходимо соблюдать три условия: первое — не включать яркий свет; второе — нельзя, чтобы на Гизмо попадала вода и третье — самое важное — ни за что, никогда не кормить его после полуночи. Тем не менее Билли случайно намочил Гизмо, после чего от Гизмо тут же отделились странные меховые шарики и превратились в новых могваев. Потомки Гизмо, в отличие от него самого, оказались очень проказливыми и непослушными. Вскоре они вырвали электрические провода из часов, в результате чего Билли по ошибке накормил их после полуночи. Могваи, кроме Гизмо, в результате превратились в коконы, а когда вылупились из коконов, то превратились в злых и отвратительных на вид гре́млинов. Гремлины начинают в городе настоящий погром, убивают людей, крушат их дома. В баре «У Доррис» они закатывают дикую вечеринку, а Кейт заставляют их обслуживать. Билли должен спасти город, иначе гремлины сотрут его в порошок вместе с населением, но в полиции на него смотрят, как на сумасшедшего. Тогда, захватив с собой Гизмо и вызволив Кейт, Билли решает сам разобраться с гремлинами. Он, вместе с Кейт и Гизмо, обнаруживает, что гремлины почти все собрались в кинотеатре, где готовятся смотреть фильм. Повредив газовую трубу в подвале кинотеатра, Билли устраивает большой взрыв, в результате которого гремлины погибают, остаётся только их вожак. Билли и Гизмо вступают с ним в опасную схватку в супермаркете и с трудом одолевают, направив на него яркий свет. В конце фильма прежний хозяин Гизмо - старый мудрый китаец - решает забрать его обратно. Он заявляет, что для содержания могвая нужна большая ответственность, которую западная цивилизация ещё не обрела.

В ролях

• Зак Гэллиган — Билли Пельтцер
• Фиби Кейтс — Кейт Беринджер
• Хойт Экстон — Ренделл Пельтцер
• Френсис Ли МакКейн — Линн Пельтцер
• Кей Люк — Мистер Винг, владелец Гизмо
• Кори Фельдман — Пит Фэунтэйн
• Полли Холлидей — миссис Руби Дигл
• Дик Миллер — Мюррей Фаттерман
• Джеки Джозеф — Шейла Фаттерман
• Скотт Брейди — шериф Фрэнк
• Джадж Рейнхолд — Джеральд Хопкинс
• Эдвард Эндрюс — мистер Роланд Корбен
• Джон Лу — внук мистера Винга
• Глинн Тёрмен — Рой Хэнсон
• Гарри Кэри-мл. — мистер Андерсон
• Питер Каллен — могваи / гремлины (озвучивание)

Камео

• Стивен Спилберг — Мужчина в движущемся кресле
• Том Беренджер — Репортёр
• Джерри Голдсмит — Мужчина в телефонной будке
• Уильям Шаллерт — Отец Бартлетт
• Чак Джонс — Мистер Джонс
• Робот — Робби (озвучил Марвин Миллер)

Награды

Премии

Сатурн (1985)

• Лучшая режиссура (Джо Данте)
• Лучший фильм ужасов
• Лучшая музыка (Джерри Голдсмит)
• Лучшие спецэффекты (Крис Уолэс)
• Лучшая киноактриса второго плана (Полли Холлидей)

Young Artist Awards (1985)

• Лучший приключенческий фильм года для всей семьи.

Номинации

Young Artist Awards (1985)

• Лучшее исполнение мужской роли второго плана — Кори Фельдман.

Сатурн (1985)

• Лучший грим — Greg LaCava;
• Лучшее исполнении роли юной звездой — Кори Фельдман;
• Лучшее исполнение мужской роли второго плана — Дик Миллер;
• Лучший сценарий — Chris Columbus.

Саундтрек

Gremlins (Score by Jerry Goldsmith)

1. Fanfare / Chinatown (1:57)
2. Buying Gizmo (2:33)
3. Late For Work (1:48)
4. Mrs. Deagle / Barney (2:14)
5. Gizmos Accident / Bedtime / Breakfast (2:16)
6. Gizmo Multiplies (3:01)
7. Silent Night / After Midniight (2:52)
8. The Transformation Begins (1:25)
9. First Victim / Gremlins In The Kitchen (4:00)
10. Gremlin Loses His Head (1:09)
11. The Chaos Begins (0:47)
12. Mrs. Deagles Untimely Death (2:19)
13. A Gremlins Christmas (2:06)
14. Christmas Memories (3:25)
15. The Cinema Is Destroyed (2:37)
16. The Toy Store / Searching For Stripe (3:34)
17. Gizmo To The Rescue (5:42)
18. Time To Go Home Gizmo (2:54)
19. Gremlins Rag (4:04)

В фильме также звучали песни:

• Christmas (Baby, Please, Come Home) в исполнении Дарлин Лав.
• Make It Shine в исполнении Quarterflash.
• Do You Hear What I Hear? в исполнении Johnny Mathis.
• Out Out в исполнении Peter Gabriel.
• Gremlins… Mega-Madness в исполнении Майкла Сембелло.

Критика

Хотя большинство критиков дало положительную оценку картине в целом, многие посчитали картину слишком мрачной для рождественской сказки и слишком жестокой для семейного фильма, больше ориентированную на подростковую аудиторию. Именно из-за этого Стивен Спилберг выступил с предложением в адрес Motion Picture Association of America (MPAA) с целью реформирования существующей рейтинговой системы фильмов за два месяца до выхода картины в прокат.

См. также

Гуй (могуй, могвай) — в китайской мифологии демон, дух умершего.

Ссылки

• [gremlins.wordpress.com/ Gremlins Online!]
• [www.mirf.ru/Reviews/review1029.htm Рецензия в журнале Мир Фантастики]

Кинематограф США   Фантастика   Юмор

Отрывок, характеризующий Гремлины

С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.