Грен, Гуннар

Гуннар Грен
Общая информация
Полное имя	Юхан Гуннар Грен
Прозвище	Профессор (итал. Il Professore)
Родился	31 октября 1920(1920-10-31) Гётеборг, Швеция
Умер	10 ноября 1991(1991-11-10) (71 год) Гётеборг, Швеция
Гражданство	Швеция Швеция
Рост	178 см
Позиция	полузащитник нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1937—1940	Горда	54 (16)
1941—1949	Гётеборг	168 (79)
1949—1953	Милан	133 (38)
1953—1955	Фиорентина	55 (5)
1955—1956	Дженоа	29 (2)
1956—1959	Эргрюте
Национальная сборная**
1940—1958	Швеция	57 (32)
Тренерская карьера
1952	Милан
1956—1959	Эргрюте	играющий тренер
1960	Гётеборг
1961	Ювентус
1963—1964	ГАИС
1965—1966	Вернаму
1967	Редбергслидс
1968—1969	ГАИС
1970	Скогенс
1973	Фессбергс
1976	Оддевольд
Международные медали
Летние Олимпийские игры
Золото	Лондон 1948	футбол
Чемпионат мира по футболу
Серебро	Швеция 1958
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Юхан Гуннар Грен (швед. Johan Gunnar Gren; 31 октября 1920, Гётеборг — 10 ноября 1991, Гётеборг) — шведский футболист. Играл на позициях правого инсайда, атакующего полузащитника, оттянутого нападающего. Был частью легендарного трио «Гре-Но-Ли» (Гуннар Грен, Гуннар Нордаль, Нильс Лидхольм), составлявшего атакующую линию «Милана» в 1949—1953 и сборной Швеции в конце 1940-х гг.

Международная карьера

Дебютировал в национальной сборной 29 августа 1940 года в товарищеском матче против команды Финляндии. Участвовал в XIV летних Олимпийских играх в Лондоне в 1948 году. Провёл на них 4 игры и забил 3 мяча, причём в финальном матче против Югославии сделал дубль. Сборная Швеции завоевала золотые медали, партнёр Грена по атаке Нордаль стал лучшим бомбардиром турнира. В 1949—1957 годах не играл в сборной, поскольку до ЧМ-1958 легионерам запрещалось выступать за сборную Швеции. В 1957 году, после перехода в «Эргрюте», вернулся в сборную, сыграв 5 мая в товарищеском матче против команды Австрии. В 37-летнем возрасте участвовал в чемпионате мира 1958, где провёл 5 матчей и забил 1 гол (в полуфинальной игре против ФРГ). 26 октября 1958 сыграл свой последний матч за сборную, в котором сделал дубль в ворота датчан. Всего за сборную Швеции провёл 57 матчей и забил 32 гола, что является четвёртым результатом в истории.

Тренерская карьера

В 1961 году работал в тренерском штабе «Ювентуса». В 1963—1964 работал тренером «ГАИС», в составе которого в 1964 вышел на поле как футболист, пытаясь спасти команду от выбывания из Аллсвенскан. Впоследствии работал тренером клуба «Уддевольд». Тренерскую карьеру завершил в 1976 году.

Статистика выступлений

Клуб	Сезон	Чемпионат
		Игры	Голы
Горда	1936-37	1	0
	1937-38	22	4
	1938-39	22	8
	1939-40	9	4
Гётеборг	1940-41	26	10
	1941-42	22	9
	1942-43	21	11
	1943-44	16	8
	1944-45	19	14
	1945-46	20	18
	1946-47	22	8
	1947-48	21	1
Милан	1949-50	37	18
	1950-51	36	9
	1951-52	31	7
	1952-53	29	4
Фиорентина	1953-54	33	2
	1954-55	23	2
Дженоа	1955-56	32	23
Эргрюте	1956-57	?	?
	1957-58	?	?
	1958-59	?	?
Всего за Милан		133	38
Всего за карьеру		?	?

Достижения

• Победитель Олимпийских игр 1948
• Второй призёр Чемпионата мира 1958
• Чемпион Швеции 1941/1942
• Лучший бомбардир Аллсвенскан 1946/1947
• Чемпион Италии 1950/1951
• Обладатель Латинского кубка 1951
• Лучший шведский футболист года 1946 (первый лауреат)

Ссылки

• [www.footballplayers.ru/players/Gren_Gunnar.html Профиль на footballplayers.ru]
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=19143 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)  (англ.)
• [www.rsssf.com/miscellaneous/gren-intlg.html Все матчи за сборную на rsssf.com]  (англ.)
• [www.acmilanfan.ru/index.php?section=detail&method=player&id=49 Профиль на сайте фан-клуба «Милана» в России]
• [ru.uefa.com/uefa/history/onthisday/index,newsid=245503.html Заметка на сайте УЕФА]

</div> </div>

Отрывок, характеризующий Грен, Гуннар

– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.