Кольменарес, Гресия

Гресия Кольменарес
Grecia Colmenares
Имя при рождении:	Гресия Долорес Кольменарес Мьюссенс
Дата рождения:	7 декабря 1962(1962-12-07) (61 год)
Место рождения:	Валенсия, Венесуэла
Гражданство:	Венесуэла Венесуэла Аргентина Аргентина
Профессия:	актриса
Карьера:	1973—2000

Гресия Долорес Кольменарес Мьюссенс (исп. Grecia Dolores Colmenares Mieussens) — венесуэло-аргентинская актриса.

Биография

Родилась 7 декабря 1962 года в Валенсии у француженки Гресии Мьюссенс и венесуэльца Лисандро Эрнесто Кольменареса. В семье было четверо родных детей и одна приемная дочь. Когда Гресии было пять лет, родители развелись и дети оказались полностью на содержании матери. В 10 лет Гресия переехала жить к её тёте в Каракас.

Карьера

С ранних лет девочка чувствовала в себе актёрское призвание. Первая её роль — девы Марии в школьном театре пришла к ней в девять лет. В возрасте одиннадцати лет она сыграла очень небольшую роль в мексиканской теленовелле «Анхелика». Затем на три года в её карьере наступил перерыв, после чего Гресия, теперь уже будучи подростком, вновь вернулась на телеэкран, снявшись теперь в одной из центральных ролей в теленовелле «Каролина». До 1984 года она продолжала играть только центральных персонажей, пока, наконец, не снялась в теленовелле «Топаз», где роль слепой девушки Топаз стала её первой главной ролью. Это стало окончательным прорывом в её карьере. Затем в 1985 году она снялась в сериале «Ничья Мария», который стал её первой аргентинской работой. Эта теленовелла имела очень большой успех, из-за чего Гресия переехала работать из Венесуэлы в Аргентину, где в 1991 году её карьера оказалась на пике — она снялась в совместной итальяно-аргентинской теленовлле «Мануэла», в которой сыграла одновременно две роли двух единокровных сестёр. В 1996 году её карьера пошла на спад, так как теленовелла «Верность любви» (где она вновь сыграла одновременно двух сестёр) возымела не очень высокие рейтинги и в итоге была снята с показа. С 2001 года вместе с семьей живёт в Майами, Флорида, США.

Семья

С 1979 по 1983 годы была замужем за Генри Закка, с 10 сентября 1986 года до 2005 года была замужем за предпринимателем Марсело Пелегри, сын Джанфранко (род.4 сентября 1992).

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1976	с	Каролина	Carolina	Бланкита
1979	с	Голубая кровь	Sangre azul
1979	с	Эстефания	Estefanía	Ана Мария Эскобар
1980	с	Элизабет	Elizabeth	Лурдес
1981	с	Мариелена	Marielena
1981	с	Розалинда	Rosalinda	Розалинда
1984	с	Асусена	Azucena	Асусена Родригес
1984	с	Топаз	Topacio	Топаз
1985	с	Ничья Мария	María de nadie	Мария
1987	с	Гресия	Grecia	Гресия
1988	с	Страсти	Pasiones	Милагрос Сарменто
1989	с	Мятежница	Rebelde	Марина Рольдан
1990	с		Romanzo	Джанина
1991	с	Мануэла	Manuela	Мануэла / Исабель
1992	с	Первая любовь	Primer amor	Мария-Инес
1994	с	Девушка по имени Судьба	Más allá del horizonte	Милагрос / юная Мария Оласабаль
1994	с	День, когда ты меня полюбишь	El día que me quieras	Соледад
1996	с	Верность любви	Amor sagrado	Ева / Анхелес
1999	с	Детвора	Chiquititas	Ана Писарро
2000	с	Жизнь взаймы	Vidas prestadas	Фернанда Валенте Лопес

Ссылки

• Гресия Кольменарес (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.greciacolmenares.com/ Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Кольменарес, Гресия

– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?