Греческий колледж Святого Креста

Греческий колледж Святого Креста (англ. Hellenic College Holy Cross Greek Orthodox School of Theology, Греческая православная богословская школа Cвятого Креста, греч. Ελληνορθόδοξη Θεολογική Σχολή του Τιμίου Σταυρού) — православный гуманитарный колледж и семинария Американской архиепископии Константинопольской православной церкви, расположенная в Бруклайне, штат Массачусетс.

История

Данное учебное заведение было основано в 1937 году митрополитом Афинагором (Спиру) как Богословская школа Святого Креста, которая первоначально располагалась в Помфрете, штат Коннектикут. В 1946 году школа была переведена Бруклайн, штат Массачусетс.

В 1966 году Богословская школа Святого Креста расширила свою программу до полного четырёхлетнего гуманитарного колледжа, получившего название Греческий колледж (Hellenic College), который был открыт в 1968 году. Греческий колледж святого креста стал аккредитованным богословским учебным заведением и одним из самых важных институтов Православной Церкви в Западном полушарии.

Греческий колледж и Богословская школа Святого Креста была аккредитована Ассоциацией школ и Колледжей Новой Англии начиная с 1974 года. Богословская школа была также аккредитована Ассоциацией богословских школ США и Канады с 1974 года. Греческий колледж Святого Креста также участник Бостонского теологического института.

Ссылки

• [www.hchc.edu/ Официальный сайт колледжа]

Отрывок, характеризующий Греческий колледж Святого Креста

– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»