Греческий экспедиционный корпус в Корее

Греческий экспедиционный корпус
Годы существования	1950 - 1955
Страна	Греция Греция
Подчинение	ООН ООН
Входит в	1-й кавалерийской дивизии (США) 3-й пехотной дивизии (США)
Тип	Пехота
Численность	2163
Покровитель	Святой Георгий
Участие в	Война в Корее
Командиры
Известные командиры	полковник Даскалопулос, Иоаннис подполковник Арбузис, Дионисиос подполковник Куманакос, Георгиос

Греческая 13-я авиационная группа
Годы существования	1950 - 1955
Страна	Греция Греция
Подчинение	ООН ООН
Входит в	американской 21st Troop Carrier Sqn
Тип	Военно-воздушные силы
Численность	67
Прозвище	Hellenic Airline
Покровитель	Архангел Михаил
Участие в	Война в Корее
Командиры
Известные командиры	Александрос Горегос Георгиос Плионис

Греческий экспедиционный корпус в Корее (греч. Εκστρατευτικόν Σώμα Ελλάδος, аббревиатура ΕΚΣΕ) (англ.  Greek Expeditionary Force, GEF 1950-1955) был создан в ответ на Резолюцию Совета Безопасности ООН 82. Греческий экспедиционный корпус в Корее, стал первой частью вооружённых сил Греции, принявших участие в союзных операциях, в рамках Организации Объединённых Наций. Экспедиционный корпус включал в себя части сухопутных и военно-воздушных сил Греции. Первоначально корпус состоял из усиленного пехотного батальона в 1.000 человек и эскадрильи авиации из 7 военно-транспортных самолётов Douglas C-47 Skytrain («Дакота»).

Греция была пятой, по численности своих войск, среди стран коалиции ООН в Корее

Греческий корпус был отозван с Кореийского полуострова осенью 1955 года, по решению правительства Константина Караманлиса, в ответ на бездействие НАТО и США во время антигреческого погрома, устроенного турецкими властями против греческого населения Константинополя и Вселеннского патриархата, затронувшего также семьи греческих офицеров при штабе НАТО в Смирне.

Предыстория создания корпуса и политическая обстановка в Греции в 1950 году

В отличие от других европейских государств, для которых война закончилась в 1945 году, Греция была ввергнута в Гражданскую войну, которая закончилась только к концу 1949 года. Возглавивший разрушенную войной страну 15 апреля 1950 года старый генерал Николаос Платирас попытался замирить Грецию. В условиях победившего антикоммунизма и начала Холодной войны, эта его попытка, вместе с отказом послать греческие войска в Корею, стоила ему власти. Пришедший ему на смену 21 августа Софокл Венизелос сразу же заявил, что Греция примет участие в Корейской войне, «несмотря на то, что после 10 лет войны, у Греции не было никакой причины и охоты вновь начать войну».

Авиационная группа

Семь военно-транспортных самолётов C-47s 13-й воздушной группы (греч. Σμήνος, анг. Flight) с 67 человек офицеров авиации и технического персонала, вылетели из аэродрома военно-воздушной базы Элевсины 11 ноября 1950 года. Самолёты принадлежали 355 транспортной эскадрильи, известной своим участием, в только что закончившейся, Гражданской войне (1946-1949). Большинство офицеров и унтер-офицеров этой первой миссии были опытными лётчиками, будучи ветеранами Средиземноморского театра военных действий Второй мировой войны и греческой гражданской войны. Самолёты совершили длительный и многодневный перелёт, с посадками на Кипре, в Саудовской Аравии, Пакистане, Индии, Таиланде, Индокитае, Филиппинах и Окинаве и прибыли 1 декабря на базу Itazouke, Япония. Сразу по прибытию в Японию, 13-я группа была немедленно, в силу острой необходимости, включена в 21-ю американскую воздушно-транспортную эскадрилью (21st Troop Carrier Sqn, позже переименованную в 6461 TC Sqn), в составе американского 374-го воздушно-транспортного крыла (374th Wing, USAF), базировавшегося первоначально в Тэгу. 3 декабря 1950 года, первые греческие самолёты приземлились на корейской земле. 5 декабря греческие самолёты немедленно были задействованы в снабжении окружённой группировки на северо-востоке Кореи и в «самой большой воздушной эвакуации раненных (4 тысячи) войны». Греческие лётчики сразу получили признание американских морских пехотинцев, с пунктуальностью совершая свои вылеты, невзирая на погодные условия и обстрелы, что получило своё отражение в распространившемся среди морпехов мото “Fly Hellenic Flight”! “The best Airline in Korea”!.

19 лётчиков 13-й греческой группы, вскоре после своего прибытия в Корею, были награждены Воздушной медалью ВВС США за операцию эвакуации американских морских пехотинцев во время Битвы при Чосинском водохранилище в декабре 1950 года. С 14 мая 1951 года, группа базировалось на воздушной базе в Кимпо, где оставалась до 23 мая 1955 года.

Греческие самолёты совершали посадки севернее 38-й параллели, в вражеской зоне, на острова Paeng Yong Do и Cho Do (неподготовленные посадочные полосы Κ-53 и Κ-54). Подлёт производился на «морской пене». Историографы авиации в особенности отмечают посадки на глинистую полосу Κ-53, появлявшуюся на небольшой промежуток времени после отлива За время своего пребывания в Корее, греческая авиационная группа совершила 2,916 вылетов, эвакуировала раненных и военный персонал, перевозила персонал ООН и пленных, сбрасывала парашютистов, снабжение и боеприпасы, снабжала союзные базы и совершала разведывательные полёты. В общей сложности, её самолёты перевезли 70,568 пассажиров, включая 9,243 раненных более 5000 тонн снабжения и боеприпасов и налетали 13,777 лётных часов. Потери включали в себя 12 офицеров и унтер-офицеров и 4 самолёта C-47 (4/1/1951, 26/5/1951, 22/12/1952, 27/12/1952). Один из них, с раненными на борту, столкнулся 22 декабря 1951 года с американским реактивным F-80, что стало «единственным подобным инцидентом, при эвакуации раненных» в Корейской войне. В августе 1951 года, в замещение потерь, было послано ещё 2 самолёта, доведя таким образом число самолётов предоставленных Грецией на войну в Корее до 9. Оставшиеся в строю к концу войны 5 самолётов, вылетели в Грецию 8 мая 1955 года, с военно-воздушной базы Ashiya в Японии.

Батальон Спарта

Греческое правительство было намерено отправить в Корею полную бригаду, но после первоначальных побед сил ООН осенью 1950 года, экспедиционные силы были уменьшены до усиленного батальона. Армейское соединение, получившее имя «Батальон Спарта», которое было послано в ноябре 1950 года, под командованием подполковника Георгиоса Куманакоса, насчитывало 849 человек и имело 63 автомобилей. Батальон состоял из одной роты при штабе, трёх стрелковых рот; с одним пулемётно-миномётным и тремя стрелковыми взводами в каждой роте.

Официально все солдаты были добровольцами из 1-й, 8-й и 9-й пехотных дивизий. Однако в коллективном издании «100 + год, Греция» утверждается, что многие из солдат только затем узнали что они «добровольцы». "Добровольный" характер участия в Корейской войне характеризует также приговор трибунала и расстрел через год, в январе 1951 года, рядовых Ставроса Кассандраса и Никоса Пицикаса за отказ отправиться в Корею.

Корпус высадился в Корее 9 декабря и 1 января вступил в военные действия

С 23 августа 1951 года, соединение было расширено до 1,063 человек и оставалось в таком составе до перемирия декабря 1953 года. Впоследствии число военнослужащих греческого соединения было доведено до 2,163 человек, и корпус был назван полком. После антигреческого погрома в Константинополе, в сентябре 1955 года, затронувшего также семьи греческих офицеров находившихся при штабе НАТО в Смирне и бездействия НАТО, что повлекло к кризису в отношениях с союзной Турцией, Афины приняли решение отозвать свои части из Кореи В результате, только 191 греческих военных оставались в Корее к декабрю 1955 года. После этого и до мая 1958 года, в Корее оставалась только маленькая символическая группа греческих вооружённых сил, из одного офицера и 9 рядовых

Хроника участия корпуса в Корейской войне

• 1950
  • 15 ноября: Погрузка в Пирее на американский транспортный корабль «Генерал Хан».
  • 9 декабря: Прибытие в Пусан
  • 16 декабря: Корпус переброшен в Сувон, придан 1-й кавалерийской дивизии (США) как "4-й батальон (GEF), 7-го кавалерийского полка (США)"
• 1951
  • 16 января: Спецоперации в Wolaksan, Haseoksan и Sinseol.
  • 29 января: Бой с 3,000 китайскими добровольцами у высоты 381, к западу от Ичхона
  • 8 февраля: Бой с китайской армией у высоты 489, севернее Gonjiam-ri.
  • 7 марта: Атака на высоту 326, к востоку от Yongdu-ri.
  • 7 апреля: Наступление на Geumhaksan, к северу от Hongchen.
  • 27 апреля: Оборона района Hongje-dong Сеула.
  • 26 мая: Наступление на Imjingang через Nogosan и Gamaksan (Chungcheongbuk-do/Gangwon-do)
  • 9 июня: Наступление на линию Wyoming, к северу от Йончхон (уезд).
  • 4 августа: Бой с китайской армией около региона Churadong.
  • 3–10 октября: Бой с китайской армией у высоты 313 ("Scotch Hill"). Высота была занята 5 октября, корпус потерял 28 человек убитыми

За этот успешный бой корпус получил первую Благодарность президента США, а затем благодарность президента Республики Корея

• • 30 декабря: расположился на дуге региона Imjingang.
• 1952
  • Январь: патрулирование возложенное 15-м пехотным полком (США), 3-й пехотной дивизии (США)
  • 17 марта: Бои у позиций Kelly, Nori, Betty.
  • 23 мая: 1-я рота охраняет лагерь пленных на острове Kohe-do
  • 23 июля: После 4-х месячной реорганизации корпуса повторное наступление на дугу Imjingang.
  • 7 августа: Внезапная атака на высоту 167 около Imjingang.
  • 28 сентября: Бой с китайской армией около высоты Nori Hill.
  • 29 октября: Возвращение в состав 9-го корпуса (США), переход в регион Чхорвона.
  • 14 декабря: Засада и уничтожение одной китайской роты у Yujeong-ri.
  • 27 декабря: 14 солдат были убиты при крушении транспортного самолёта в Jinhae.
• 1953
  • 11 марта: сражение разведывательных групп у высоты 438.
  • 16 мая: корпус расположился у Junggasan, к востоку от Cheolwon.
  • 16 июня: Бой с китайской армией у высоты 420 (Outpost Harry) .

В силу пролитой с двух сторон крови, греческие солдаты переиначили Harry в Харон, дав ему имя перевозчика душ умерших из древней греческой мифологии. За этот бой греческая рота, принявшая участие в бою, получила Благодарность президента США.

• • 16 июля: Бой с китайской армией на высоте 495, к югу от Bukjeon-hyeon.
  • 25 июля: Бой с китайской армией на высоте 492, к северу от Seungam-ri.

В общей сложности греческий корпус потерял в боях 15 офицеров и 168 рядовых убитыми. Однако в коллективном издании «100 + год, Греция» отмечается, что среди убитых нет офицеров высоких званий. Все погибшие офицеры званием до капитана. 33 офицера и 577 рядовых получили ранения.

Награды и признания

13-я греческая авиационная группа (The 13th Flight) получила Благодарность президента США за участие в эвакуации американских морских пехотинцев в Битве при Чосинском водохранилище в декабре 1950 года Греческий корпус получил первую Благодарность президента США (US Presidential Unit Citation) в начале 1952 года за взятие высоты Scotch Hill.

Греческая пехотная рота, принявшая участие в обороне позиции Harry (17-18 июня 1953 года), получила другую Благодарность президента США.

Отдельные греческие военные были награждены 6 американскими Крестами «За выдающиеся заслуги», 32 американскими Серебряными звёздами, 110 американскими Бронзовыми звёздами. 19 лётчиков 13-й греческой авиационной группы были награждены Воздушной медалью ВВС США за операцию эвакуации американских морских пехотинцев во время Битвы при Чосинском водохранилище в декабре 1950 года. Флаг греческого батальона был награждён высшей воинской наградой Греции - Командорским крестом «За военные заслуги» в 1954 году.

Ротация

Предписанный срок службы в Корее составлял 6 месяцев. За участие в Корейской войне рядовым сокращался срок службы на 3 месяца. Офицерскому составу время пребывания в Корее засчитывалось вдвойне при подсчёте стажа и при выходе на пенсию. Численный состав корпуса в 1000 человек поддерживался до перемирия в 1953 году. Боевые потери и замена возвращавшихся в Грецию восполнялись новыми отправками в Корею, в интервалах от одного до трёх месяцев. При замене состава авиационной группы посылались как ветераны войн, так и молодые выпускники лётных училищ. В период активных операций было репатриировано 10 групп. 11-я группа отбыла в Грецию после подписания перемирия, в ноябре 1953 года. После перемирия в Корею было отправлено 7 новых групп. После первоначальной отправки корпуса в 1950 году и до 1955 года было произведено 22 отправок замены. Таким образом, в период 1950-1955 годов в Корею были отправлены 669 офицеров и унтерофицеров и 9586 рядовых. В общей сложности, в Корейской войне приняли участие 10.225 офицеров и рядовых греческой армии.

Филантропия

. Медицинский персонал греческого корпуса, по возможности, оказывал помощь и корейскому населению. С началом перемирия в 1953 году по инициативе греческого архимандрита Андреаса Халкиопулоса и на собранные офицерами и солдатами корпуса деньги в Сеуле была восстановлена разрушенная в войну православная церковь Святого Николая.

Сегодня

На одной из мраморных плит у Могилы Неизвестному солдату в Афинах выбито слово "Корея" в память о Корейском походе греческой армии. Правительство Республики Корея воздвигло памятники павшим в Корее греческим солдатам недалеко от Сеула, а также в афинском квартале Папагос. Бригадный генерал Солон Гикас (1898-1978), принявший 25 октября 1950 года знамя ООН на официальной церемонии, стал генерал-майором и министром Общественного порядка в правительстве Константина Караманлиса в 1974 году. Подполковник Георгиос Куманакос (1913-2003) дослужился до звания генерал-майора, стал активистом борьбы за мир и членом международного движения "Генералы за Мир и Разоружение" и Всемирного совета мира. Греческие солдаты, погибшие за «идеалы свободного мира», отмечены военной историографией, но не почитаются народом Армейская песня, появившаяся в годы Корейской войны, которую греческие солдаты, служившие в армии до 1974 года, были вынуждены петь, сегодня, в лучшем случае, характеризуется «сюрреалистической» :

И армия отправилась в Корею

сражаться за высокую идею

и жёлтых обагрила кровью,

Свободы преподав урок.

Источники

• Γενικό Επιτελείο Στρατού. Διεύθυνση Ιστορίας Στρατού. Ιστορία του Ελληνικού Στρατού, 1821-1967. Αθήνα 1997.
• [www.haf.gr/el/history/history/pdf/ELL_FTERA_KOREAS.pdf Πανελλήνιος Σύνδεσμος Βετεράνων Αεροπορίας. Ελληνικά φτερά στον πόλεμο της Κορέας.]

Литература

• Αβτζιγιάννης Κωνσταντίνος. . — ΕΠΙΚΟΙΝΩΝΙΕΣ Α.Ε., 2005.
• Edwards Paul M. [books.google.gr/books?id=-sKmJ6Td-O4C&hl=en To Acknowledge a War: The Korean War in American Memory]. — Greenwood Publishing Group, 2000. — ISBN 0-313-31021-1.
• Pagomenos George. [www.outpostharry.org/journal.html ]. — Μεσόγειος, 2004. — ISBN 960-406-928-4.
• Papadakis P.V., (Ed.). [www.haf.gr/el/history/history/pdf/ELL_FTERA_KOREAS.pdf ]. — Air Force General Staff – History Service, 2005. — ISBN 960-87026-2-3.
• Sandler Stanley. The Korean War: An Encyclopedia. — Taylor & Francis, 1995. — ISBN 0-8240-4445-2.
• Smokovitis Dimitrios. [books.google.gr/books?id=sYbEW-tov4gC&pg=PA225&lpg=PA225&dq=Advances+in+Military+Sociology:+Essays+in+Honor+of+Charles+C.+Moskos,+pp.225-232&source=bl&ots=yZSosSsYeL&sig=wWmsa-Kz20ZFJN-XP9ETcuBrfts&hl=el&sa=X&ei=ASI9Uaf3Ha6O7AbMmoDYBg&ved=0CDwQ6AEwAw#v=onepage&q=Advances%20in%20Military%20Sociology%3A%20Essays%20in%20Honor%20of%20Charles%20C.%20Moskos%2C%20pp.225-232&f=false Greece's contribution to the Korean War (1950–1955)]. — Emerald Group Publishing Limited, 2009. — Vol. 12A. — P. 225–232. — ISBN 978-1-84855-890-8.
• Sŏ Sŏk-pong. Descendants of Athene: a history of Greek soldiers' participation in the Korean War. — Seoul: Ministry of Patriots' and Veterans' Affairs.
• Thomas Nigel. The Korean War 1950–53. — Osprey Publications, 1986. — ISBN 0-85045-685-1.

Внешние ссылки

• [www.outpostharry.org Outpost Harry Project]
• [www.ophsa.org Outpost Harry Survivors Association]
• [www.haf.gr/el/articles/korea/default.asp Article on 13th Transport Flight from the official Hellenic Air Force website (in Greek)]
• [www.korean-war.com/greece.html Royal Hellenic (Greek) Forces]
• [koti.welho.com/msolanak/koreaengl.html The 13th Flight of the RHAF in Korea]
• [eng.koreanwar60.go.kr/20/2003110100.asp The 60th Anniversary Of The Korean War Commemoration Committee]
• [eng.koreanwar60.go.kr/50/2006000200.asp?cat=home&kind=&zone=&sWord=&page=1&uq=671 The Monument for the Participation of Greece in the Korean War]
• [rokdrop.com/2008/07/17/heroes-of-the-korean-war-lieutenant-colonel-george-koumanakos-part-1/ Heroes of the Korean War: Lieutenant Colonel George Koumanakos (part 1)]
• [rokdrop.com/2008/07/18/heroes-of-the-korean-war-lieutenant-colonel-george-koumanakos-part-2/ Heroes of the Korean War: Lieutenant Colonel George Koumanakos (part 2)]
• [www.army.gr/default.php?pname=Korea&la=1 A brief history of the Greek Expeditionary Force from the Greek Army]  (греч.)
• [www.geetha.mil.gr/index.asp?a_id=2933 Korea (November 1950-May 1958)]  (греч.)
• [www.army.gr/files/File/epitheorisi/200402_%CE%A4%CE%9F%20%CE%95%CE%9B%CE%9B%CE%97%CE%9D%CE%99%CE%9A%CE%9F%20%CE%95%CE%9A%CE%A3%CE%A4%CE%A1%CE%91%CE%A4%CE%95%CE%A5%CE%A4%CE%99%CE%9A%CE%9F%20%CE%A3%CE%A9%CE%9C%CE%91%20%CE%A3%CE%A4%CE%97%CE%9D%20%CE%9A%CE%9F%CE%A1%CE%95%CE%91.pdf The Greek Expeditionary Force in Korea 1950-1955]  (греч.)
• Шаблон:Αρχείο ΕΡΤ
• Шаблон:Αρχείο ΕΡΤ

Видео

• «[www.youtube.com/watch?v=IjP1RqevelU&feature=wa%C2%ADtch-vrec Οι Έλληνες στον πόλεμο της Κορέας]». Μηχανή Του Χρόνου (The Time Machine). Alpha TV.
• [www.youtube.com/watch?v=nKLSJ6a3DmU Outpost Harry]. Archangel Films. Событие произошло 6:42.
• [www.britishpathe.com/video/u-n-greek-battalion-in-korea/query/greek U.N. Greek Battalion In Korea] from the British Pathé

Отрывок, характеризующий Греческий экспедиционный корпус в Корее

Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.