Грешилов, Михаил Васильевич

Михаил Васильевич Грешилов
Дата рождения	15 ноября 1912(1912-11-15)
Место рождения	Курская область д. Будановка
Дата смерти	8 марта 2004(2004-03-08) (91 год)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВМФ подводный флот
Годы службы	1933—1959
Звание	капитан 1 ранга
Часть	1-я бригада подводных лодок Черноморского флота
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Михаи́л Васи́льевич Греши́лов (2 (15) ноября 1912, Курская область, д. Будановка — 8 марта 2004, Москва) — советский подводник-черноморец, Герой Советского Союза, капитан 1 ранга.

Биография

Родился 2(15) ноября 1912 года в деревне Будановка ныне Золотухинского района Курской области в крестьянской семье. Русский.

Член ВКП(б)/КПСС с 1939 года.

Окончил 7 классов и школу ФЗУ в Курске.

Работал электромонтёром в городе Магнитогорске на коксохимическом комбинате.

С 1933 года в Военно-Морском Флоте.

В 1937 году окончил военно-морское училище.

В 1940 году — Высшие специальные классы командного состава при Учебном отряде подводного плавания. Служил на Черноморском флоте.

С первого дня Великой Отечественной войны М. В. Грешилов участвовал в боях. Под его командованием ПЛ «М-35» совершила 19 боевых походов, потопила 4 транспорта врага.

В конце 1942 года капитан 3 ранга Грешилов М. В. назначен командиром ПЛ «Щ-215» 1-я бригада подводных лодок Черноморского флота. В боевых походах она потопила 4 вражеских транспорта и 2 десантные баржи общим водоизмещением в 30 тысяч тонн.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1944 года «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с фашистскими захватчиками по освобождению Крыма и проявленное при этом геройство» Грешилову Михаилу Васильевичу присвоено Звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 2912).

В 1948 году окончил Военно-морскую академию имени К. Е. Ворошилова.

До 1959 года капитан 1-го ранга М. В. Грешилов служил в ВМФ: начальником оперативного отдела штаба Потийской военно-морской базы, в отделе штаба Черноморского флота в Севастополе.

С мая 1951 года по декабрь 1957 года — преподаватель, старший преподаватель Военно-дипломатической академии Советской Армии.

С декабря 1957 года по ноябрь 1958 года находился в распоряжении Управления кадров ВМФ СССР.

С ноября 1958 года до увольнения в запас — в составе научно-исследовательской группы № 1 при Главнокомандующем ВМФ СССР.

С октября 1959 года капитан 1-го ранга Грешилов М. В. — в запасе, а затем в отставке.

Работал старшим инженером в институте акустики АН СССР. Жил в Москве, где и скончался 8 марта 2004 года. Похоронен на Ясеневском кладбище.

Награды

• Орден Ленина;
• 3 ордена Красного Знамени;
• орден Нахимова 2-й степени;
• 2 ордена Отечественной войны 1-й степени;
• орден Красной Звезды;
• медали;
• Военно-морской крест (США)

См. также

• Герои-подводники.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1267 Грешилов, Михаил Васильевич]. Сайт «Герои Страны».

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои боёв за Крым. — Симферополь: Таврия, 1972.
• Герои Советского Союза Военно-Морского Флота. 1937—1945. — М.: Воениздат, 1977
• Зингер М. Э. Герои морских глубин. М.: Воениздат, 1959.
• Мы в походы ходили… Одесса, 1968.
• [militera.lib.ru/memo/russian/markelov_ag/index.html Маркелов А. Г. Торпедный веер. — Одесса: Маяк, 1976, c. 28-55].

Отрывок, характеризующий Грешилов, Михаил Васильевич

– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.