Грибанов, Михаил Григорьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Михаил Григорьевич Грибанов
 

Михаи́л Григо́рьевич Гриба́нов (19061987) — советский дипломат, Чрезвычайный и полномочный посол.





Биография

Родился 14 октября 1906 года в селе Дугна Ферзиковского района Калужской области.

В 1922—1926 годах учился в Каровском педагогическом техникуме. Член ВКП(б) (1939). Окончил Первый Московский государственный университет, факультет Советского права в 1930 году.

В 1930 году направлен на работу в Институт техники управления при Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции. В 1934 году направлен на работу в Комиссию советского контроля при СНК СССР. В 1938 году направлен на работу в Институт права АН СССР.

В 1939 году под научным руководством академика А.Я. Вышинского защитил кандидатскую диссертацию на тему «Хозяйственно-организационная и культурно-воспитательная функция Советского государства». Кандидат юридических наук.

Владел английским, французским, немецким, норвежским языками.

5 мая 1941 года приглашен А. Я. Вышинским на работу в НКИД СССР в должность старшего референта секретариата Заместителя Народного комиссара иностранных дел А. Я. Вышинского. В мае 1943 года назначен помощником А. Я. Вышинского.

В 1943 году направлялся для выполнения поручений в Алжир, Бриндизи (Италия), где встречался с маршалом Бадольо.

В 1945 году участвовал в работе Крымской (Ялтинской) конференции глав правительств стран-союзников.

В полночь 8 мая 1945 года в Карлсхорсте присутствовал при подписании акта о капитуляции Германии. В этом же году принял участие в работе Потсдамской (Берлинской) конференции.

С 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года работал при Международном Нюрнбергском трибунале.

В июле-октябре принимал участие в работе Парижской мирной конференции. В связи с восстановлением дипломатических отношений между СССР и Швейцарией, в сентябре 1946 года назначен советником миссии СССР в Швейцарии. В мае 1947 года назначен первым заместителем политического советника Советской администрации Восточной Германии, одновременно поручено руководство юридическим директоратом (комитетом) Контрольного Совета по Германии, состоявшего из представителей СССР, США, Великобритании и Франции. За работу в Германии награждён Орденом Трудового Красного Знамени.

В июне 1949 года был возвращён в центральный аппарат МИД СССР и назначен заместителем заведующего, а затем заведующим 3-го Европейского отдела МИД СССР (Норвегия, Дания, Швеция, Исландия, Финляндия).

В апреле 1956 года назначен Чрезвычайным и Полномочным Послом Союза ССР в Норвегии. Принимал непосредственное участие в работе по увековечиванию памяти о советских воинах, погибших при освобождении Норвегии. Принял решение о публикации «Дневников русской мамы» — Марии Эстрем. За время работы в Норвегии награждён орденом Знак Почета.

В апреле 1962 года назначен заведующим первым отделом Управления внешнеполитической информации МИД СССР, с августа 1966 года — заместитель начальника Управления, с 1968 года — начальник Управления внешнеполитической информации (затем — Управление по общим международным проблемам МИД СССР).

С 1962 по 1974 год неоднократно выезжал в качестве советника в Камерун, Японию, Италию. В сентябре 1972 года поручено руководство советской делегацией на международной конференции по разработке гуманитарного права в виде дополнений к Женевским конвенциям 1949 г.

С 1977 года - эксперт отдела публикации дипломатических документов МИД СССР.

Работал в МИД СССР до 1981 года.

Семья

Родители - отец - Грибанов Григорий Матвеевич (1867-1932); мать - Грибанова Екатерина Семеновна (1865-1945).

Сестра - Хлопикова Александра Григорьевна (р. 1902).

Жена — Екатерина Павловна Грибанова (урождённая Шиханова, 1908-2004), родилась в пос. Нижне-Туринский завод Верхотурского уезда Пермской губернии (ныне город Нижняя Тура Свердловской области). Дочь уральского революционера Павла Ивановича Шиханова (1888-1938), сотрудника Народного комиссариата Рабоче-Крестьянской инспекции. Окончила в 1930 г. Первый Московский государственный университет, факультет Советского права. В 1962 году издала первый русско-норвежский словарь (около 11000 слов).

Сыновья: Грибанов, Леонид Михайлович (1931—2009) — заведующий лабораторией в структуре Министерства Среднего Машиностроения СССР.

Грибанов, Юрий Михайлович (р. 1938) — сотрудник Министерства внешней торговли СССР. Ныне на пенсии.

Грибанов, Виктор Михайлович (р. 1942) — сотрудник МИД СССР. Работал в посольствах СССР в Голландии, Великобритании, США.

Награды

Напишите отзыв о статье "Грибанов, Михаил Григорьевич"

Литература

  • «Дипломатический словарь» под ред. А. А. Громыко, А. Г. Ковалева, П. П. Севостьянова, С. Л. Тихвинского в 3-х томах, М., «Наука», 1985—1986. — Т. 1, с. 273.

Ссылки

  • [www.knowbysight.info/GGG/02220.asp Биография в Справочнике по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
  • [www.net-film.ru/ru/film-5978/ Документальный фильм о визите Н. С. Хрущева в Норвегию в 1964 году]
  • [www.gp-war.ru/book_view.jsp?idn=030539&page=371&format=html О Марии Эстрем и её дневниках]
  • [www.vest-news.ru/article.php?id=10064 Статья о М. Г. Грибанове «Посол страны Советов»]
Предшественник:
Георгий Петрович Аркадьев
Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Норвегии

19561962
Преемник:
Николай Митрофанович Луньков

Отрывок, характеризующий Грибанов, Михаил Григорьевич


В самом счастливом состоянии духа возвращаясь из своего южного путешествия, Пьер исполнил свое давнишнее намерение заехать к своему другу Болконскому, которого он не видал два года.
Богучарово лежало в некрасивой, плоской местности, покрытой полями и срубленными и несрубленными еловыми и березовыми лесами. Барский двор находился на конце прямой, по большой дороге расположенной деревни, за вновь вырытым, полно налитым прудом, с необросшими еще травой берегами, в середине молодого леса, между которым стояло несколько больших сосен.
Барский двор состоял из гумна, надворных построек, конюшень, бани, флигеля и большого каменного дома с полукруглым фронтоном, который еще строился. Вокруг дома был рассажен молодой сад. Ограды и ворота были прочные и новые; под навесом стояли две пожарные трубы и бочка, выкрашенная зеленой краской; дороги были прямые, мосты были крепкие с перилами. На всем лежал отпечаток аккуратности и хозяйственности. Встретившиеся дворовые, на вопрос, где живет князь, указали на небольшой, новый флигелек, стоящий у самого края пруда. Старый дядька князя Андрея, Антон, высадил Пьера из коляски, сказал, что князь дома, и проводил его в чистую, маленькую прихожую.
Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.