Грибков, Анатолий Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Грибков.
Анатолий Иванович Грибков

генерал армии А. И. Грибков 1960-е годы
Дата рождения

23 марта 1919(1919-03-23)

Место рождения

с. Духовое, Бобровский уезд, Воронежская губерния, РСФСР

Дата смерти

12 февраля 2008(2008-02-12) (88 лет)

Место смерти

Москва, Российская Федерация

Принадлежность

СССР СССР → Россия Россия

Род войск

бронетанковые войска

Годы службы

1938—1992

Звание

Командовал

7-я гвардейская армия;
Ленинградский военный округ;
Штаб ОВС стран — участниц Варшавского договора

Сражения/войны

Советско-финская война (1939—1940),
Великая Отечественная война,
Карибский кризис

Награды и премии

Других государств:

В отставке

с 1992

Анато́лий Ива́нович Грибко́в (23 марта 1919, село Духовое, Воронежская губерния — 12 февраля 2008, Москва) — советский военачальник, генерал армии.





Детство и юность

Родился в деревне Духовое (сейчас — Лискинского района Воронежской области) 23 марта 1919 года в семье крестьян Ивана Васильевича и Серафимы Кузьминичны Грибковых. Имел 6 братьев и 3 сестёр. За рождение и воспитание десятерых детей мать была впоследствии удостоена почётного звания и награждена орденом «Мать-героиня». В 1936 году окончил семь классов школы крестьянской молодёжи. В 1938 году окончил Тамбовский техникум механизации сельского хозяйства. Работал в колхозе, затем механиком машинно-тракторной станции[1].

Начало военной службы

В Красной Армии с 1938 года. Окончил Харьковское бронетанковое училище имени И. В. Сталина в декабре 1939 году, причём был выпущен из училища досрочно, как отличник, и сразу направлен в действующую армию на фронт советско-финской войны. Командовал танковым взводом в составе пяти танков Т-26. Воевал в районе Кандалакши. В одном из боев танк А. Грибкова был подбит, машину с контуженным экипажем эвакуировали из-под огня сослуживцы[2].

После подписания перемирия с Финляндией в 1940 году переведён помощником начальника штаба отдельного танкового батальона по разведке в Прибалтийского военного округа, служил в Латвии.

Состоял в КПСС с 1941 года (был кандидатом с 1940 года). С 1976 года — кандидат в члены ЦК КПСС, с 1981 по 1989 годы — член ЦК КПСС. Депутат Верховного Совета СССР: Совета Союза 8-9 созывов (1973—1979) от Ленинградской области[3], Совета Национальностей 10-11 созывов (1979—1989) от Карельской АССР[4][5][1].

Великая Отечественная война

С первых дней Великой Отечественной войны в боях с гитлеровцами на Западном фронте, участвовал в трагическом оборонительном сражении в Белоруссии и в не менее драматическом Смоленском сражении, командовал танковой ротой. В составе 127-й танковой бригады участвовал в боях в Белоруссии и Смоленской области. По личному приказу командующего войсками 16-й армии генерал-майора К. К. Рокоссовского в сентябре 1941 года направлен на учёбу для прохождения ускоренного курса Военной академии имени М. В. Фрунзе, который окончил в мае 1942 года. При этом во время учёбы Грибкову пришлось принять участие в боях — в октябре 1941 года при прорыве врагом советского фронта его назначили командиром расчёта противотанкового орудия, сформированного из необученных московских ополченцев. Он обучил свой расчёт и почти месяц оборонял Москву от вражеских танков[1].

По окончании академии в мае 1942 года назначен в корпус офицеров — представителей Генерального штаба в войсках. Офицеры этого корпуса направлялись в армии, а также в действовавшие на особо важных направлениях корпуса и дивизии, они были независимы от командующих, при которых находились, имели право беспрепятственно пользоваться всеми средствами связи и передвижения и обязаны были докладывать в Генеральный штаб истинную обстановку, положение и состояние войск. Грибков служил представителем в 1-м танковом корпусе генерала М. Е. Катукова на Брянском фронте. С октября 1942 года — представитель в 1-м механизированном корпусе генерала М. Д. Соломатина на Калининском фронте. Прошёл вместе с корпусом всю кровопролитную операцию «Марс», сначала при прорыве немецкой обороны, затем в многодневных боях в окружении и при обратном прорыве из окружения. Когда план прорыва был подготовлен, Грибков попросил назначить его командиром танка взамен погибшего офицера и возглавил ночную атаку на прорыв. В бою танк был подбит, но Грибков вновь отделался контузией[1].

Затем в том же качестве участвовал в Севской операции в январе 1943 года, в Курской битве, в Донбасской наступательной операции, в битве за Правобережную Украину, в Крымской операции. Отличные качества Грибкова как штабного работника были замечены Маршалом Советского Союза А. М. Василевским, который включил Грибкова в свою рабочую группу представителя Ставки Верховного Главнокомандования, а в мае 1944 года перевёл в Оперативное управление Генерального штаба на должность офицера-оператора прибалтийского направления[1].

За годы войны награждён пятью боевыми орденами: орденом Красного Знамени по личному распоряжению генерала армии Г. К. Жукова (за операцию «Марс»), двумя орденами Отечественной войны, двумя орденами Красной Звезды (первый — за оборонительные бои летом 1941, вручен генерал-майором К. К. Рокоссовским), медалью «За оборону Москвы».

После войны

Первые годы после Победы служил в Генеральном штабе[2]. В порядке исключения по личному указанию А. М. Василевского направлен на учёбу в Академию Генерального штаба СССР имени К. Е. Ворошилова, которую окончил в 1951 году с золотой медалью. С марта 1952 года служил начальником отдела оперативной подготовки штаба Ленинградского военного округа, с января 1956 года — начальник оперативного управления штаба Ленинградского военного округа[2]. Генерал-майор (1958 г.). С декабря 1959 года — начальник оперативного управления штаба Киевского военного округа[1].

Карибский кризис

С ноября 1960 года — вновь в Генеральном штабе, заместитель начальника и начальник оперативного управления Главного Оперативного управления. В период Карибского кризиса с октября по ноябрь 1962 года находился на Кубе в качестве представителя Министра обороны СССР во главе оперативной группы советских генералов и адмиралов. Имел задачу организовать отражение агрессии со стороны США силами группировки советских войск (42 тысячи человек) и кубинской армии. После урегулирования кризиса некоторое время занимался подготовкой работников кубинского Генерального штаба. Считался знатоком кубинских вопросов, затем также неоднократно направлялся на Кубу в различные командировки. Был лично знаком с Фиделем Кастро.

С 1964 года — заместитель начальника Главного оперативного управления Генерального штаба. С июня 1965 года — командующий войсками 7-й гвардейской армии Закавказского военного округа, которая дислоцировалась в Армянской ССР[1].

С 1969 года — первый заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа, генерал-полковник (1972). В январе 1973 года назначен командующим войсками Ленинградского военного округа.

В 1975 и в 1978 годах окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генерального штаба ВС СССР.

С 23 апреля 1976 по 24 января 1989 года был начальником штаба Объединённых Вооружённых сил государств — участников Варшавского договора. Воинское звание генерал армии присвоено 29 октября 1976 года.

С января 1989 года — в Группе Генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

После отставки

Внешние изображения
[de.wikipedia.org/wiki/Datei:Friedhof_Trojekurowo_Grab_Gribkow.jpg Фотография могилы Анатолия Грибкова на Троекуровском кладбище нем. Википедия]

С 1992 года — в отставке. Жил в Москве. После ухода с военной службы написал несколько книг мемуарного жанра: «На службе Советского Союза», «Судьба Варшавского договора», «Операция „Анадырь“», «Исповедь лейтенанта». Выделяется его книга очерков «Встречи с полководцами», содержащая яркие очерки об общении автора с высшими военачальниками, с их позитивными и негативными характеристиками[6].

С 1998 по 2002 год принимал участие в документальных сериалах «Шпионские игры — Во второй мировой войне», «Холодная война», «Школа времени».[7][8]. Кроме того, автор более ста журнальных публикаций.

Скончался 12 февраля 2008 года в Москве. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Семья и память

Супруга Грибкова Лидия Дмитриевна — познакомился на финском фронте, награждена «Орденом Екатерины Великой». Их дети — Станислав и Анна — скончались, оставив родителям на попечение своих несовершеннолетних внуков Дашу, Соню, Толю, Александра.

На родине, в Лискинском районе Воронежской области, в бывшей школе № 12, где учился Анатолий Грибков, был организован именной краеведческий музей, в котором представлены, фото, книги, публикации, генеральский мундир[9]. На окраине района установлен памятный каменный обелиск Анатолию Грибкову, у которого в праздничные дни несут караул школьники[10].

Одна из улиц города Лиски Воронежской области названа его именем: ул. Генерала Грибкова[11].

Награды и звания

Напишите отзыв о статье "Грибков, Анатолий Иванович"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.biograph.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=381:gribkov-ai&catid=13:armedforces&Itemid=29 Грибков, Анатолий Иванович]
  2. ↑ 1 2 3 Гражданская война в США — Йокота / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — С. 50. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 3).</span>
  3. ↑ Депутаты Верховного Совета СССР. 9 созыв. Издание Президиума Верховного Совета СССР. — М., 1974. — 550 с.
  4. ↑ [www.knowbysight.info/1_SSSR/07704.asp Список депутатов Верховного Совета СССР 10 созыва]
  5. ↑ [www.knowbysight.info/1_SSSR/07797.asp Список депутатов Верховного Совета СССР 11 созыва]
  6. ↑ [books.patriot-izdat.ru/read/#/5/1/10 Книга «Солдатам Великой Отечественной войны посвящается» Анатолия Грибкова]// издательство Патриот
  7. ↑ [www.kinopoisk.ru/name/1809616/ Фильмотека с участием Анатолия Грибкова]
  8. ↑ [jmv.su/actors/1654711_anatoli_gribkov Фильмотека с участием Анатолия Грибкова]
  9. ↑ [www.communa.ru/index.php?ELEMENT_ID=43354&sphrase_id=246774 Грибковый корень]//Коммуна, от.02.09.2010 г.
  10. ↑ liskinet.ru/lica/147-gribkov.html Генерал Грибков — человек и военачальник
  11. ↑ [index.kodifikant.ru/ru/36015001000026000 Улица Генерала Грибкова, город Лиски]

    12. </ol>

  1. Гражданская война в США — Йокота / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1979. — 678 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 3).</span>

Отрывок, характеризующий Грибков, Анатолий Иванович

– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.
– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Грибков,_Анатолий_Иванович&oldid=80570666»