Гривистый волк

</td>

   </tr>

Гривистый волк
Научная классификация
Царство: Животные Тип: Хордовые Класс: Млекопитающие Отряд: Хищные Семейство: Псовые Род: Гривистые волки Вид: Гривистый волк
Латинское название
Chrysocyon brachyurus (Illiger, 1815)
Ареал

Охранный статус Близки к уязвимому положению IUCN 3.1 Near Threatened: [www.iucnredlist.org/details/4819 4819]

Гри́вистый волк или гуара, агуарачай (лат. Chrysocyon brachyurus) — хищное млекопитающее семейства псовых. Единственный представитель рода Chrysocyon. В переводе с греческого его название означает «короткохвостый золотистый пёс».

Самый крупный представитель семейства псовых в Южной Америке, гривистый волк обладает уникальной внешностью. Он, скорее, похож на крупную лисицу на высоких, стройных ногах, чем на волка. Тело у него довольно короткое (125—130 см). Ноги очень высокие (высота в холке 74—87 см). Весит гривистый волк 20—23 кг. Непропорциональность телосложения еще сильнее подчёркивается высокими ушами и коротким (28—45 см) хвостом, а также удлинённой мордой: длина его черепа 21—24 см. Длинные ноги гривистого волка, видимо, являются эволюционным приспособлением к месту обитания — травянистым равнинам, — они помогают волку обозревать окрестности, двигаясь в высокой траве. Примечательно, что щенки гривистого волка рождаются коротконогими. Увеличение длины ног идёт за счёт роста голени и плюсны (как у гепардов), однако гривистых волков нельзя назвать хорошими бегунами.

Волосяной покров у этого волка высокий и довольно мягкий. Общая окраска желтовато-рыжая, подбородок и конец хвоста светлые. От макушки до середины спины идёт чёрная полоса. Ноги тёмные. На морде бывают тёмные пятна. Шерсть на загривке и в верхней части шеи более длинная (до 13 см) и густая и образует гриву, которая встаёт дыбом и визуально увеличивает размеры животного, когда оно встревожено или агрессивно.

Гривистые волки ведут ночной и сумеречный образ жизни, — в течение дня они обычно отдыхают среди густой растительности, изредка перемещаясь на небольшие расстояния. Самцы более активны, чем самки. Основой социальной структуры у гривистых волков является брачная пара, которая занимает один домашний участок (порядка 27 км²), но в остальном довольно независима. Самец и самка отдыхают, охотятся и путешествуют порознь. Границы участка охраняются от бродячих самцов и помечаются мочой и фекалиями, оставляемыми в определённых местах. В неволе взаимоотношения между самцом и самкой более тесные, — они совместно кормятся и спят (самцы в неволе выказывают заботу о потомстве, охраняя и кормя волчат). Самцы в неволе устанавливают иерархические отношения.

Распространение

Гривистый волк распространён на севере от устья реки Парнаиба (северо-восток Бразилии) до востока Боливии; на юге ареал включает Парагвай и штат Риу-Гранди-ду-Сул (Бразилия). Прежде водился также на юго-востоке Перу, в Уругвае и на севере Аргентины (до 30° ю.ш.), но в этих областях, очевидно, вымер.

Образ жизни и питание

Гривистый волк населяет в основном открытые травянистые и кустарниковые равнины. Его можно встретить в сухих саваннах и на опушках лесов Мату-Гросу, в бразильском кампосе, на холмистых равнинах северного Парагвая и в болотистых районах Гран-Чако. Длинные ноги позволяет ему легко пробираться среди высокой травы и издалека замечать добычу. В горах или дождевых лесах он не встречается. Повсеместно на своём ареале редок.

В рационе гривистого волка почти в равных пропорциях присутствует пища животного и растительного происхождения. Охотится он преимущественно на некрупных животных: грызунов (агути, пака, туко-туко), кроликов, броненосцев. Поедает также птиц и их яйца, рептилий, улиток и насекомых; ест бананы, гуаву и растение из рода паслён Solanum lycocarpum. Последнее, видимо, помогает гривистым волкам избавляться от круглого червя свайник-великан (Dioctophyme renale), который паразитирует в почках. Ест также корни и клубни различных растений. При случае гривистый волк нападает на домашнюю птицу; изредка может унести новорожденного ягнёнка или поросёнка. На людей гривистые волки не нападают.

Самцы гривистых волков издают следующие звуки: глубокий горловой лай, который можно услышать сразу после захода солнца, долгий громкий вой, посредством которого волки, разделённые большим расстоянием, общаются друг с другом, и глухое ворчание, которым они отгоняют соперников.

Размножение

Гривистые волки моногамны. Репродуктивный цикл изучен мало. Наступление брачного периода, очевидно, контролируется фотопериодом — в неволе гривистые волки спариваются в октябре—феврале в Северном полушарии и в августе—октябре — в Южной Америке. Течка у самок бывает один раз в год и длится от 1 до 4 дней.

Беременность, как и у многих псовых, длится 62—66 дней. Убежище самка устраивает в густой растительности. В помёте 1—5 щенков, максимум — 7. Щенки при рождении весят 340—430 г и быстро развиваются. Глаза у них открываются на 9 день, а уже на 4-ю неделю они начинают питаться пищей, отрыгнутой матерью. Окрас у них первоначально тёмно-серый, но в возрасте 10 недель меняется на рыжий. Лактация у самки продолжается до 15 недель. Об участии отца в выращивании молодняка в естественном состоянии неизвестно.

Половой зрелости молодые гривистые волки достигают в год; в неволе живут до 12—15 лет.

Статус популяции

Плотность популяции гривистого волка низкая; исследования, проведённые в 1964—1967 гг. в Бразилии на площади 650 000 км² показали, что 1 животное встречается примерно на 300 км². Статус Гривистого волка в международной Красной книге — «near threatened», что означает «под угрозой».

В некоторых районах гривистый волк иногда нападает на овец. Наносимый им вред незначителен, так как гривистый волк всюду малочислен. Вырубка лесов под распашку оказывает на этот вид, скорее, благоприятное воздействие, поскольку увеличивает площадь мест, пригодных для его обитания. Однако на интенсивно используемых сельскохозяйственных угодьях гривистые волки не встречаются. Они также подвержены заболеваниям, в частности парвовирусной инфекции (чумке).

Происхождение

Несмотря на внешнее сходство с лисицами, гривистый волк не является их близким родственником. В частности, у него отсутствует характерный для лисьих вертикальный зрачок. Его родство с родом Dusicyon (фолклендская лисица) также оказалось спорным. Видимо, он является реликтовым видом, пережившим вымирание крупных южно-американских псовых в конце плейстоцена.

Галерея

• Chrysocyon brachyurus 01.jpg
• Chrysocyon brachyurus 02.jpg
• Chrysocyon brachyurus ekazoo.jpg

Отрывок, характеризующий Гривистый волк

Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.