Григишкес (компания)
Поделись знанием:
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
| Grigiškės | |
 | |
| Тип |
VSE: [stocks.us.reuters.com/stocks/charts.asp?symbol=GRG1L.VL GRG1L] |
|---|---|
| Год основания | |
| Расположение | |
| Оборот | |
| Сайт |
[www.grigiskes.lt/ www.grigiskes.lt] |
Координаты: 54°40′37″ с. ш. 25°05′24″ в. д. / 54.677° с. ш. 25.09° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.677&mlon=25.09&zoom=16 (O)] (Я)К:Предприятия, основанные в 1823 году
Grigiškės (Григи́шкес — по названию местности) — предприятие в Литве, производящее бумажные изделия.
Располагается в Вильнюсе. Предприятие было основано в 1823 году. В 1980—1985 гг. было крупнейшим в Литве предприятием целлюлозно-бумажной промышленности.[1]
История
- 1834 — создание бумажной мастерской, известной позже как Ново-Веркяйская бумажная фабрика
- 1855 — Ново-Веркяйская бумажная фабрика стала самым современным и крупнейшим предприятием в Литве
- 1923 — начало строительства Григишкской бумажной фабрики
- 1954 — открыт цех по производству товаров широкого потребления
- 1980—1985 — Григишкская фабрика была крупнейшей в литовской целлюлозно-бумажной промышленности (3 000 работников)
- 1996 — внедрение современных линий переработки бумаги, упаковки туалетной бумаги и бумажных полотенец, начало производства новой линии гигиенической бумаги Grite
- 2006 — модернизирована линия по производству бумажно-гигиенической продукции для использования в быту
- 2008 — запущена новая итальянская линия по конвертированию туалетной бумаги и бумажных полотенец Sincro, предусматривающая несколько видов тиснения для производства премиум и медиум сегментов
Деятельность предприятия
Компания специализируется на производстве бумажно-санитарной продукции, гофрированного картона и коробок, твердых и окрашенных твёрдоволокнистых плит.
Оборот предприятия в 2005 году составил 155 млн литов.
20 февраля 2012 года фабрику посетил президент Литвы Даля Грибаускайте[2]
Напишите отзыв о статье "Григишкес (компания)"
Примечания
- ↑ [www.grigiskes.lt/ru/o_nas/istorij/ Фирма по изготовлению бумаги «Grigiskes»]
- ↑ [www.regnum.ru/news/fd-abroad/economy/1501206.html Президент Литвы: План спасения - конкуренция и альтернативное топливо могут уменьшить цены на отопление]. REGNUM (20 февраля 2012). Проверено 28 февраля 2012. [www.webcitation.org/689U94CG2 Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
Отрывок, характеризующий Григишкес (компания)
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
