Григорий (Соколов)
 |
В этой биографической статье об умершем человеке не указана дата смерти. Вы можете помочь проекту, добавив дату смерти в текст статьи.
|
Григорий (в миру Григорий Степанович Соколов; 17 (29) января 1843, Ярославская губерния — 1928[1]) — деятель обновленчества, до 1922 года — епископ Русской православной церкви, архиепископ Краснослободский, викарий Пензенской епархии.
Биография
Родился 17 января 1843 года в семье причётника Ярославской епархии.
В 1864 году окончил Ярославскую духовную семинарию. В 1868 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия и назначен преподавателем церковной истории и практического руководства для пастырей в Пензенскую духовную семинарию. В следующем году он занял место учителя греческого языка.
В 1871 году утверждён в степени магистра богословия.
В 1872 году рукоположен во священника к одной из церквей Пензы, назначен инспектором Пензенского епархиального женского училища и настоятелем училищной церкви.
С 1873 по 1882 год — благочинный пензенских городских церквей.
В 1875 году уволен от духовно-учебной службы и утверждён в должности законоучителя Пензенской 2-й мужской гимназии. Тогда же становится настоятелем Никольской церкви Пензы.
Был награждён скуфьёю, камилавкой, наперсным крестом. В 1885 году возведён в сан протоирея.
1 февраля 1900 году определён Пензенским кафедральным протоиреем.
В мае 1910 года Всемилостивейше пожалован из кабинета Его Императорского Величества митрою.
26 июня 1910 года в крестовой церкви Пензенского архиерейского дома пострижен в монашество, а 27 июня в кафедральном соборе возведён в сан архимандрита.
11 июля 1910 года хиротонисан во епископа Краснослободского, викария Пензенской епархии. Хиротонию возглавил митрополит Киевский Флавиан (Городецкий). Под управление епископа Григория перешел Пензенский Спасо-Преображенский монастырь, где ему и было назначено пребывание.
Управлял Пензенской епархией во время отсутствия епархиального архиерея Митрофана (Симашкевича), а также нередко подменял его во время его поездок с обозрением церквей и при освящении храмов.
В 1917 или 1918 году[2] возведён в сан архиепископа.
После смерти в марте 1918 году временного управляющего Пензенской епархией епископа Феодора (Лебедева) стал его преемником. Однако епископ Григорий по возрасту и по складу характера не мог оказать запрещённому в служении архиепископу Пензенскомму Владимиру (Путяте) никакого сопротивления, поскольку недавно находился в его непосредственном подчинении. К тому же он был для этого слишком стар и проживал за городом[3].
14 января 1922 года уволен на покой с пребыванием в Спасо-Преображенском монастыре.
В том же году уклонился в обновленческий раскол.
Напишите отзыв о статье "Григорий (Соколов)"
Примечания
- ↑ [krotov.info/history/20/1910/babkin_21.htm Михаил Бабкин: Русская Церковь в 1917 году]
- ↑ [krasnoslobodsk.ucoz.com/publ/dukhovnoe_razvitie/vikarianstvo_molokanstvo_v_krasnoslobodskom_uezde/15-1-0-57 Викарианство, молоканство в Краснослободском уезде. — Духовное развитие — СоцКультБыт — Библиотека — Краснослободск, Мордовия]
- ↑ [pravoslavie58region.ru/histori-2-1.pdf Пензенская епархия после революции]
Ссылки
- [pravoslavie58region.ru/histori-1-17.pdf Митрофан 2-й (Митрофан Симашкевич), 1907—1915]
- [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_4667 Григорий (Соколов)] на сайте «Русское православие»
Отрывок, характеризующий Григорий (Соколов)
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.
В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
