Григориу, Григоре Петрович

Григоре Григориу
Grigore Grigoriu
Григоре Григориу в 1976 году
Дата рождения:	4 апреля 1941(1941-04-04)
Место рождения:	Каушаны, Бендерский уезд, Молдавская ССР, СССР
Дата смерти:	20 декабря 2003(2003-12-20) (62 года)
Место смерти:	Паланка, Штефан-Водский район, Молдавия
Гражданство:	СССР СССР Молдавия Молдавия
Профессия:	актёр
Карьера:	1966—1989
Направление:	драма музыкальный фильм приключения
Награды:

Григо́ре Пе́тру Григори́у (молд. Grigore Petru Grigoriu; 4 апреля 1941 года, Каушаны, Бендерский уезд, МССР, СССР — 20 декабря 2003 года, Паланка, Молдавия) — молдавский и советский актёр, Заслуженный артист Молдавской ССР.

Биография

В школьные годы Григоре Григориу пробовал играть роли в театре, занимался спортом, в частности, боксом.

В 1959 году участвовал в конкурсе республиканского драматического театра в Бельцах.

После окончания школы некоторое время работал грузчиком на железной дороге.

Григоре Григориу начал свою творческую деятельность в драматическом театре в Бельцах, где проработал шесть лет, с 1959 по 1965 годы.

Затем пять лет работал в телетеатре «Диалог», с 1970 года — в республиканском театре юного зрителя «Лучафэрул».

Первую роль в кино сыграл в 1966 году — Савву Милчу в фильме Эмиля Лотяну «Красные поляны».

Григоре Григориу снимался в России, Румынии, Германии, Азербайджане и на Украине, исполнил более семидесяти ролей в кино и театре. Наиболее известная его роль — Лойко Зобар в фильме «Табор уходит в небо».

Григоре Григориу трагически погиб в автомобильной катастрофе 20 декабря 2003 года около молдавского села Паланка. Актёр похоронен на Центральном (Армянском) кладбище в Кишинёве.

Фильмография

1. 1966 — Красные поляны — Савва Милчу
2. 1966 — Горькие зёрна — Андрей Войновяну
3. 1967 — Марианна — «Тополь»
4. 1967 — Сергей Лазо
5. 1967 — Se caută un paznic — apostol
6. 1968 — Аннычка — Андрей
7. 1969 — Десять зим за одно лето — Штефан
8. 1970 — Povârnişul — Марку
9. 1971 — Крутизна
10. 1972 — Последний гайдук
11. 1972 — Офицер запаса — Штефан Барбу
12. 1972 — Лаутары — Раду Негостин
13. 1973 — Земля, до востребования — Тоскано
14. 1974 — Mînia — эпизод
15. 1976 — Табор уходит в небо — Лойко Зобар
16. 1976 — Порт — Петреску
17. 1976 — Легенда о Тиле
18. 1977 — Ночь над Чили — Мануэль, архитектор
19. 1978 — Емельян Пугачёв («Невольники свободы», «Кровью омытая») — Чика Зарубин
20. 1978 — Мой ласковый и нежный зверь — Полихроний Аркадьевич Калидис
21. 1978 — Ich will euch sehen — комиссар Ардатов
22. 1978 — Антон-волшебник
23. 1979 — Агент секретной службы — Штефан
24. 1979 — Чудак — адвокат Ахмед
25. 1979 — Я хочу петь — Георге
26. 1980 — Где ты, любовь? — Виктор
27. 1980 — Овод — Чезаре Мартини
28. 1980 — У чёртова логова — Груя
29. 1981 — На Гранатовых островах — Фарадж
30. 1981 — Отпуск за свой счёт — эпизод в сцене дискотеки на судне, за одним столиком с Магдой
31. 1982 — Роман с Амели
32. 1983 — Найди на счастье подкову — Дмитрий
33. 1983 — Серебряный возраст — Тудор
34. 1983—1986 — Анна Павлова — Михаил Мордкин
35. 1984 — Как стать знаменитым — эпизод
36. 1986 — Тайный посол
37. 1986 — Лучафэрул — Кибич
38. 1989 — Вдвоём на грани времени
39. 1989 — Мария, Мирабела в Транзистории — Главный Тормозистор

Премии и награды

• Заслуженный артист Молдавской ССР
• 1992 — медаль «Гражданская доблесть»
• 2002 — орден «Трудовая слава»

Ссылки

• Григориу, Григоре Петрович (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.megabook.ru/Article.asp?AID=575378 ГРИГОРИУ Григоре Петру], megabook.ru  (Проверено 21 января 2010)

Отрывок, характеризующий Григориу, Григоре Петрович

В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай… пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив, попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый, щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно говоривший по французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего то как будто искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб офицер, указывая на этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел еще поесть.
– Что ж вы не сказали, князь? Я бы предложил своего хлеба соли.
Они сошли с лошадей и вошли под палатку маркитанта. Несколько человек офицеров с раскрасневшимися и истомленными лицами сидели за столами, пили и ели.
– Ну, что ж это, господа, – сказал штаб офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и то же. – Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс капитан, – обратился он к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
– Ну, как вам, капитан Тушин, не стыдно? – продолжал штаб офицер, – вам бы, кажется, как артиллеристу надо пример показывать, а вы без сапог. Забьют тревогу, а вы без сапог очень хороши будете. (Штаб офицер улыбнулся.) Извольте отправляться к своим местам, господа, все, все, – прибавил он начальнически.
Князь Андрей невольно улыбнулся, взглянув на штабс капитана Тушина. Молча и улыбаясь, Тушин, переступая с босой ноги на ногу, вопросительно глядел большими, умными и добрыми глазами то на князя Андрея, то на штаб офицера.
– Солдаты говорят: разумшись ловчее, – сказал капитан Тушин, улыбаясь и робея, видимо, желая из своего неловкого положения перейти в шутливый тон.
Но еще он не договорил, как почувствовал, что шутка его не принята и не вышла. Он смутился.
– Извольте отправляться, – сказал штаб офицер, стараясь удержать серьезность.
Князь Андрей еще раз взглянул на фигурку артиллериста. В ней было что то особенное, совершенно не военное, несколько комическое, но чрезвычайно привлекательное.
Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил: